Я внимательно осмотрелся. И что мне забывать-то, если все при мне?

Артемида торжественно помахала ладошкой, демонстрируя обручальное кольцо. Блин. А где мое-то?

Фух. На месте. Кольцо, как ни странно, сумело пройти сквозь пространство и туда, а теперь и обратно. Судьба!

И всё-таки, куда отправился «Арго»? Вернее — по какому маршруту он пошёл? Я нарисовал на песке карту, объяснив божественным родичам, что есть два варианта: либо аргонавты пошли напрямик, и уже пересекли Боспор Киммерийский (то есть, Керченский пролив), и теперь пребывают где-то на Тамани; либо обогнули Крым (огибают в данный момент), а потом поплывут вдоль берегов Азовского моря.

Если верен первый вариант, то мы можем переплыть пролив, и присоединиться к нашим друзьям на той его стороне. А если второй — то можно пройти напрямую сквозь полуостров, выйти где-нибудь… в Казантипском заливе, и опять-таки присоединиться к экипажу. Или воссоединиться.

Но и в том, и в другом случае, непонятно — а догоним ли мы «Арго»? Предположим, пройдём «напрямую» — а наш корабль уже успел уплыть дальше? И где нам его потом ловить?С форсированием пролива тоже неясно. Переплывём, а «Арго» уже и след простыл. Или напротив — придется сидеть и ждать не меньше месяца, пока корабль не обогнёт все берега, и не подойдет к нам.

Решили так. Геракл отправится на разведку, пройдет вдоль берега, пытаясь отыскать следы следующей стоянки, определяя — куда идёт «Арго», Артемида пойдёт на охоту, раздобудет что-нить съедобное, а Саймон… А Саймон пусть сидит на берегу, стережёт стоянку, потому что за Гераклом он не успеет, а на охоте от него самая лучшая польза — если не мешает.

Братец с сестричкой разбежались по делам, а я остался. Немного погоревал, размышляя, что, если жена стоит на социальной лестнице выше мужа, ничего хорошего тут нет. Вон, как тяжело приходилось принцу Альберту, чьей супругой была королева Виктория. А в моё время? Жена — бизнесвумен, хозяйка фирмы, а муж — водитель, или супруга — ректор, а супруг — лаборант. В нашем случае, разрыв между мной и Артемидой куда больше. Но я горевал недолго. Выбора-то у меня всё равно нет, богиню не превзойти, тогда зачем голову ломать и нервы портить? А коли у меня такая жена, так не плакать нужно, а радоваться.

Лучше-ка я приберу место стоянки. То, что осталось в кустиках — следы, так сказать, жизнедеятельности экипажа, нехай там и лежит, удобряет почву, а вот битая посуда, тряпки и сломанное каменное лезвие, можно и прикопать. Тряпки со временем истлеют, исчезнув из культурного слоя, зато сочетание «фрагментов керамики» и каменного орудия труда дадут пищу для размышлений будущим археологам. Заодно можно натаскать дровишек, прикинуть — как высечь искру, и развести костер. Но эти дела стали привычными.

Ещё оттащил в сторонку дубину Геракла, чтобы не запнуться. Ишь, разбросался дубинами… Откуда она вообще взялась? Вроде бы, раньше не было? Или была, а я просто не запомнил? Тяжеленная, зараза, пуда три, если не четыре. И как он ею в бою управляется? Это вам не какой-то двуручный рыцарский меч в жалкие три-четыре килограмма. К тому же, дефицитное железо изводить на дубины нерационально. Да из неё можно для всего экипажа «Арго» мечи выковать, а ещё лучше — топоры. Тогда останется сырьё и для ножей.

Но коли Геракл имеет железную дубину, предлагать её перековать на что-то иное — рискованно. Поэтому я и не стану давать советы. Башка дороже.

Занимаясь хозработами, озабоченно посматривал в сторону воды. Какова ширина Керченского пролива? Не помню. А должен бы. Несколько лет подряд по телику только и говорили о строительстве моста через пролив, постоянно называя расстояние, на которое должны уложить сваи, железо и бетон. Но почему-то вспомнился князь Глеб Святославович, измеривший расстояние от Тмутаракани до Корчева, и высекший полученные данные на мраморном камне. И получилось у князя четырнадцать тысяч сажен, то есть, двадцать четыре километра.

Забавно, но если бы я в ЕГЭ написал, что князь «измерил» и «высек», то мой ответ посчитали бы неправильным.

Князю Глебу хорошо, пролив по льду замеряли, не по воде. По льду мы пролив бы за день перешли. Но двадцать четыре километра мне просто не переплыть. Уйду на дно, как копьё Бореадов, принесённое в жертву Посейдону. Да, а как там морской владыка поживает? Оклемался? Лучше бы ещё немножечко полечился, с полгодика, чтобы не создавать нам трудности во время плавания.

Пока гадал, явилась супруга, тащившая на спине подбитого кабанёнка. Нет, скорее поросёнка, потому что шкурка белая, а кабанятам, до вступления в возраст, положено ходить полосатыми, словно арбузы. Ишь, начал разбираться.

— О, наша добытчица пришла, — похвалил я супругу, снимая с её плеча трофей, и чмокая в щёчку. Удивительно, что моя богиня умудрилась даже не испачкать хитон. Если бы я тащил убитого зверька, измазался бы сам, как чушка.

— Шашлык приготовишь? — поинтересовалась Артемида, присаживаясь на бревнышко. Облизнувшись, добавила. — Помню, как вкусно было! Никто такой вкуснятины никогда не делал. Только ты умеешь.

Ишь, умеет же девушка комплименты делать. А вот как изладить шашлык, если кроме мяса, ничего нет? Впрочем, было бы мясо, остальное вторично. Правда, кое-что бы не помешало.

— Вот соли у нас нет, — вздохнул я.

— Как это «нет»? — вытаращила глазёнки богиня охоты, вытаскивая из складок хитона мешочек с солью, а заодно и лепёшку. — Мы-то с братишкой можем без соли и хлеба, но я помню, что ты у нас неженка…

Надо бы обидеться, но Артемида сопроводила слова таким поцелуем, что я едва не забыл, что нужно готовить ужин. Взяв себя в руки, ещё разок посмотрел на поросёнка, сопоставив метку на его ухе с появившийся солью и лепёшкой.

— Домашний свинёнок ушёл от мамки, заблудился в лесу, а заодно и соль с лепешкой притащил, — предположил я.

— Ага, — усмехнулась моя божественная воровка без малейшего смущения. — Иду я по лесу, лань ищу, а он из деревни выходит. Думаю — зачем мне идти далеко, ноги топтать, если он сам на шашлык просится? Я и прихватила.

— И это правильно, что прихватила. А иначе, всё равно бы волки сожрали. Пусть серые себе другую добычу ищут. Кстати, деревня большая?

— Я не считала. Может, дюжина хижин, а может две, или три. Я в деревню-то зашла на минутку.

Не стал выговаривать супруге за кражу, не вижу смысла. Здесь это считается нормальным явлением. Вон, сынок Лаэрта хитроумный Одиссей погиб, вернее — ещё погибнет, от руки собственного сына Телегона, что высадится на Итаке, и пойдёт воровать отцовский скот. Потом, разумеется, правнук Автолика переживал из-за гибели отца, но всё уже было сделано. А ведь, если бы попросил добром, разве бы добрые островитяне не отдали ему десяток коров «бесплатно, то есть даром»?

Не утащи Артемида (тогда ещё Аталанта) сандалии для меня, то ходил бы я до сих пор в её старых, ноги бы сбивал. К тому же, если моя жена — богиня охоты, так она ещё и покровительница всякой живности. Вот, проявила милость, приняв в жертву хрюшку, великую честь ей оказала. Главное, чтобы не явились прежние хозяева поросёнка. Разумеется, отобьёмся, но зачем нам лишние приключения? Я и без них обойдусь, потому что путешествие, даже без стычек и войн — уже и так приключение.

Пока я философски размышлял о нравственности, руки сами разделывали краденого поросёнка, промывали, и резали его на куски. Жаль, нет посудины, чтобы немного замариновать мясо, нет лука, не говоря уже о специях, но, если всё делать с душой, так и без этого шашлык получится неплохим. Пусть даже и без специй, но мясо нежное, сочное. Поросёнок уже не молочный, но всё равно, молоденький.

В общем, когда из лесочка вылезли три мрачных дядьки с дубинами, угли уже прогорали, а я обустраивал на каменном мангале деревянные палочки с нанизанными на них кусочками свинины.

С усмешкой глянул на Артемиду — красть девушка всё-таки не умеет. И в прошлый раз хозяин её едва не поймал, и сейчас. О чем это говорит? А всё о том, что богиня не создана для банального хищения чужого имущества. Стало быть, моя жена — не закоренелый преступник, а только любитель, и подворовывает не для себя, а для других. В частности — для любимого мужа. Возможно, что, со временем, я и наставлю её на путь истинный. Или она научится воровать, и не попадаться. Надо бы супруге у братца Гермеса уроки брать, вот тот мастер следы заметать. В детстве, разве что, лопухнулся, но с кем не бывает…