- Ладно, десять миллионов.

- Нет.

- Четырнадцать миллионов, и это последнее предложение, - сказал Симик.

- Вы глухой? - спросил Джерад. - Нет. И чем больше зино Вы предлагаете, тем меньше смысла во всей этой сделке. Все это Ваше предложение дурно пахнет, Отровак. Вы говорите, что желаете улучшить нашу эффективность. Вы хотите подарить нам эти ваши цитопласты, и при этом Вы предлагаете мне достаточно зино, чтобы купить свой собственный сектор Центра Равники

- Наши мотивы просты, - сказал доктор, - и я много раз объяснял их. Мы хотим завоевать рынок.

- Вы хотите, чтобы мы доверились и положились на Симиковскую биоинженерию, - парировал Джерад. - Чего я не понимаю, и почему я снова с Вами встретился, это то, зачем это Вам нужно.

- Ну, как же, ради успешного бизнеса, конечно, - сказал доктор.

- Из Вас получился бы паршивый Оржов, доктор, - сказал Джерад. - Даю Вам еще один шанс. Зачем?

- Эти пустые угрозы ни к чему, - сказал Симик, вставая с места.

- Мои угрозы не пустые, - сказал Джерад. - Вы меня слышали.

- И Вы меня слышали, - сказал доктор Отровак. - Я дал Вам свой ответ.

- Тогда, и я дал Вам свой, - ответил Девкарин. - Теперь, убирайтесь из моего лабиринта.

Джерад даже не открыл доктору дверь. Он просто сидел за столом, наблюдая, как уходит ведалкен. Он зажал подбородок большим и указательным пальцами и обдумал эту встречу.

Что его действительно сбивало с толку, так это то, что Симик вел себя настолько прозрачно. За последние десять лет, их цитопласты были внедрены во многие промышленные отрасли. Оржов использовали их для оправдания повышения цен на рабов. Иззет высоко оценивали их функциональность. Другие использовали их во множестве различных областей, в том числе, незаконных. Биоманалогические импланты прикреплялись к ткани и срастались с любой частью тела, какую бы они не покрывали, способом, понятным лишь самим Симикам - бесформенные прозрачные сгустки, обволакивающие, скажем, руку, затем превращались в еще более функциональную руку.

По крайней мере, так ему объяснил Симик. И действительно, зомби, улучшенные ципопластическими имплантами, работали бы быстрее и эффективнее. Но Джерад не доверял всему этому, и особенно ему не нравилась мысль, что большая часть его гильдии будет каким-то образом изменена Симиками.

Некромантия это одно, а биоманалогический симбиоз, совсем другое.

Он оттолкнулся от стола и встал. Что ж, встреча не прошла впустую. Если Симик и сейчас не понял его позицию, он готов вышвыривать их снова, и снова. Если они не уймутся, он начнет насаживать головы ведалкенов на копья, у входа в Старый Рав.

Часть его желала, что бы они попробовали еще раз. Когда родился его сын, он поклялся жизнью Микзила, что он больше не причинит вреда никому, кто того не заслуживал, это была ближайшая интерпретация той клятвы о мирном поведении, которую для него составила Фонн. Их брачные клятвы, возможно, уже утратили силу, но ради Мика, эту клятву он соблюдал.

Он уже давно не находил кого-то, кто заслуживал бы смерти так же, как Отровак. Он лишь не мог толком понять, почему.

Доктор Отровак спешно покинул лабиринт Голгари, и, уже выйдя со своей небольшой свитой на улицы Старого Рава, дернул за воротник своей туники. Он расстегнул несколько пуговиц, и отодвинул одежду в сторону, обнажив свой собственный цитопластический имплант. Он был не второстепенным ведалкеном, как и не второстепенным Симиком. Он был уважаемым доктором, еще более уважаемым переговорщиком, и, если бы он был честным с Девкарином, он бы с ним согласился. Симиковское предложение действительно звучало бессмысленно. Отровак верил в то, что его господин знал, что делал, но столь слабая информированность сильно сбивала с толку.

Может быть, его господин сможет пролить немного света.

Когда он нанес цитоплазму на свою шею несколько месяцев назад, она была лишь своего рода бесформенной амебой, размером с его ладонь. Она мгновенно приросла к его бледной синей коже и приспособилась к базовым функциям, которые он от нее ожидал.

Поскольку Отровак был одним из личных послов Момир Вига, то эти функции также отвечали и ожиданиям создателя. Цитоплазма изменила свою форму, превратившись в глаз с безгубым ртом, под ним. Отровак опустил подбородок и тихо проговорил. - Вы видели. Он не принял.

- Он глупец, - сказал рот голосом Момир Вига. - Но это не было неожиданностью.

- Великий Создатель, - сказал ведалкен, - возможно, было не очень мудро предлагать зино. Видимо... - Отровак боролся с инстинктивной угодливостью. - Из-за этого мы выглядим так, будто мы в отчаянии. Я не понимаю.

- Что ты не понимаешь?

- Почему нам просто не распространить цитопластические импланты без его согласия?

- Это все еще возможно, - сказал голос. Хотя, я подозреваю, что в следующий раз, когда ты сделаешь предложение, оно будет принято.

- Создатель? Что Вы хотите сказать? Он убьет меня, если я...

- Я подозреваю, что нет, - размышлял гилдмастер Симик сквозь безгубый рот. - Он разыграл свое представление, отказав нам дважды, конечно же, для того, чтобы принять его в третий раз, без ущерба для гордости.

- Не знаю, Величайший, - сказал доктор. – Он, похоже, настроен твердо.

- Доверься мне, - сказал Момир Виг. - Не переживай, доктор Отровак. Я думаю, я решил нашу Голгарийскую проблему.

- Да, сэр, - сказал посол Симиков. - Я с нетерпением жду от Вас это решение.

- Оно весьма занимательное, - сказала его шея голосом Момир Вига. - Не задерживайся.

- Понял, - сказал Отровак, и натянул воротник на место. Он свистнул одному из своих слуг, что бы тот прикатил повозку и задумался над утверждением создателя. Как можно решить "Голгарийскую проблему", и при этом оставить этого Джерада во главе гильдии? С ним невозможно было вести переговоры, и по профессиональному мнению Отровака, это явно никак не изменится.

Он все еще раздумывал над этим вопросом, когда прибыла повозка, запряженная двумя верблюдами, улучшенными цитопластическими имплантами, красующимися своими удлиненными, более мощными ногами и дополнительными суставами.

Уносимый в своей повозке по длинной, спиральной дороге, ведущей на уличный уровень Равники, он с надеждой думал о том, что это решение будет включать в себя какую-нибудь мучительную пытку. Отровак терпеть не мог Джерада вод Саво. Отровак совершенно не мог его терпеть.

Агрус Кос был мертв. По его мнению, его судьба должна была быть более чем счастлива в этой связи.

Но, нет. Это было бы слишком просто.

За одно столетие и четверть следующего он пережил все, что швыряла в него старуха судьба, пока, наконец, она лично не принялась за него. Кос это знал. Он умер на каменистой земле, в сухом месте. Он не мог толком вспомнить название того места, но там были... крылья. И, вроде бы, гоблинша. Это было буквально в прошлой жизни.

Но жизнь, даже для умерших, продолжалась.

Особенно, если вы подписали определенные документы на столе вербовочного пункта воджеков, которые вы едва бы вспомнили, даже если бы были все еще живы, поскольку вы соврали о своем возрасте и встали в ряды стражей порядка, когда ваш голос все еще ломался. Особенно, если обладатели этих документов решили призвать вас в соответствии с ними - как это случилось с неким подписантом Агрусом Косом, Лт. (в отставке), Лига Воджеков, Десятый Сектор, призванным для прохождения пятидесятилетней службы в Призрачной Страже, сразу, после его смерти. Он состоял на этой службе уже несколько недель, или может быть, несколько лет. Он понятия не имел о точном сроке. Знать это, не входило в его обязанности. У призрачных стражей входила в обязанности только призрачная стража.