— Если мозги не пропьёт, — мрачно пробормотал Рейдер.

— Теперь переходим к рассмотрению гипотезы номер три. На мой взгляд, самой мрачной. Бездыханное тело нашего шефа находится на полях орошения… — Лёша постарался скопировать пашин голос. — В принципе, это не гипотеза номер три, а одно из возможных продолжений первого варинта…

От гипотезы номер три, о которой все думали, но сказать вслух не решались, стало очень хреново. Сообща постановили, что без третьей кружечки пива не обойтись.

— Так что, искать новую работу? — настойчиво спросил Рейдер. — Вот в чём главный вопрос!

— Искать, — уверенно ответил Лёша. — Что ещё делать? Лично я ещё подожду дня два. Но если за это время шеф не материализуется — приступлю к поискам. Надо же за что-то жить!

Казалось, что небеса разгневались на обитателей планеты и стараются уничтожить всё живое при помощи дождя и града. Небесные хляби осыпали всё видимое пространство молниями, сотрясали горизонт громами. Наверное, нечто похожее было во время войны Зевса с Тифаоном.

— Ни фига себе, сходил за хлебушком! — сказал Женя, разглядывая грязь на полах плаща.

Ира улыбнулась.

— Давай свой плащ, я почищу.

Женя переоделся и принялся извлекать из сильно намокшего матерчатого рюкзачка продукты. Вытащил две банки сардинок, буханку хлеба, бутылку вина… И подумал, что его теперешняя жизнь сильно напоминает семейную.

Даже его прежде холостяцкая квартира сильно преобразилась. Если раньше, при подметании пола он размыщлял так: «Здесь я подмету, а здесь не буду, сюда никто не смотрит», — то теперь квартира приводила гостей в замешательство чистотой своих полов. Раньше он стирал свои вещи по очень простому методу — набрать в ванну воды, насыпать стирального порошка, поболтать, потом в двух ваннах прополоскать, отчего на одежде зачастую оставались белые полоски порошка — то теперь его одежда всегда была чистой и отутюженой. Ещё месяц назад он называл Иру ласковым прилагательным «любимая», теперь же заменил его на не менее приятное, но гораздо более обыденное и семейное — «дорогая».

Консервы Женя покупал теперь исключительно из-за ностальгии по старым временам. Теперь у него были полноценные домашние завтраки, обеды и ужины, приготовленные по всем правилам поварского искусства.

Кроме того, как известно, у каждой квартиры есть свой специфический запах, по которому собаки, да и люди с обострённой чувствительностью способны составить представление о её обитателях. Так вот, даже этот самый специфический запах сильно изменился. Если раньше, в холостяцкой квартире, он был довольно неприятен — окурки, ароматическая гамма горячительных напитков и лёгкая примесь дезодоранта, то теперь здесь господствовал более резкий аромат духов и какого-то жаренного вкусного блюда.

К концу ужина, когда была откупорена бутылка вина, пришёл Паша, который стал частым гостем в этой квартире. Ира относилась к нему с большим почтением, примерно как студентка к профессору во время сессии. И никак не могла поверить, что этот умный парень одного возраста с Женей.

— Мир вашему дому! — как обычно произнёс Паша. В последнее время в общении с Женей он перестал употреблять свой суконный стиль. Как будто снял с лица маску.

— Вам того же, — пробормотал Женя. — Будешь пить вино?

— Не откажусь вкусить того напитка, чьи благодатные свойства воспевал ещё Омар Хайям! Я, кстати, тоже принёс вам вино. Но у меня белое.

На Украине, слава Богу, научились делать красивые винные бутылки, благодаря чему самый дешёвый шмурдяк выглядел теперь как дорогое коллекционное вино. Именно две такие бутылки с поэтическими названиями «Чёрный принц» и «Монастырская изба» служили сейчас украшением стола.

— Услышал хороший тост, — объявил Женя. — Поднимайте ваши бокалы! Жаль, под такой тост надо было открыть «Монастырскую избу», ну да ладно.

— Итак, — продолжал он после короткой паузы, — бредёт монах по пустыне. Но день угасает, наступает темнота, выходят звёзды на небоскло, и всё такое. И монах начинает думать, что ему неплохо было бы где-нибудь переночевать. И вдруг видит перед собой одинокую избушку.

Стучится монах в дверь, и выходит навстречу молодая женщина. И говорит монаху:

— Я дам тебе кров и постель, если ты выполнишь одно из трёх моих желаний. Либо ты выпьешь со мной вина, либо ты покуришь со мною гашиша, либо ты со мною переспишь! Выбирай — или отправляйся восвояси!

Поразмыслил монах и пришёл к выводу, что самым меньшим грехом для него будет выпить вина.

И что вы думаете? (Ирочка, подержи ещё пару секунд, немного осталось!) Выпив вина, монах покурил гашиша, а потом переспал с женщиной!

Так выпьем же за то, чтобы всегда и везде, даже в заброшенной избушке, нас сопровождал полный сервис!

— Забавно, — изрёк Паша. Наверное, он вообще никогда в жизни не улыбался.

— Я тебе дам полный сервис! — весело воскликнула Ира, после чего послышался звон бокалов.

Затем последовало ещё несколько тостов. После них Ира отправилась мыть голову, а между Пашей и Женей произошёл довольно странный разговор.

— Ну, последователь, ответь, как идут поиски? — спросил Паша.

— Искать корень зла через всемирную паутину очень трудно, — ответил Женя. — Но неких результатов я добился.

— А именно?

— Я постепенно убеждаюсь, что создание вируса нового поколения не может носить чисто коммерческий характер. Его создатели должны преследовать некие духовные цели.

— Какие же, по твоему?

— Вот тут я теряюсь. Может быть, это слава Герострата. Просто желание славы ради славы. Угробить Интернет — это куда покруче, чем поджечь библиотеку!

— Маловероятно! — констатировал Паша.

— Да. Но всё же есть такая мысль. Далее. Самая вероятная версия — идеологическая. Кому-то очень хочется использовать Интернет для внедрения какой-нибудь своей идеологии в мировое сознание. Пусть сеть станет поменьше, зато её можно будет использовать полностью для своих целей. Представляешь, какое это будет воздействие?

— Согласен. Помнишь, на нашем собрании слушался рассказ про компьютерную игрушку «Концлагерь»?

— Это ты о чём?

— А, тогда тебя не было. Расскажу вкратце. Группой неонацистов была разработана увлекательная игрушка под названием «Концлагерь». Ты в ней — офицер СС «Мёртвая голова» и следишь за порядком в концлагере. Рассчитана игра на пятнадцатилетних подростков. И тому, кто в неё играет, постоянно забивается в подсознание «проклятые евреи», «проклятые славяне», «всех их нужно перестрелять» и так далее. Появляется подсознательная симпатия к свастикам и прочим аттрибутам Третьего Рейха… А Интернет — это не компьютерная игрушка, это гораздо мощнее…

— Хм, интересно… — Женя закурил и задумался. Видя задумчивость своего собеседника, Паша сделал паузу.

— Вмешательство искусственного интелекта я также не собираюсь сбрасывать со счетов. — сказал Женя через минуту. — Кроме того, допускаю мистическую возможность самозарождения Тифаона. Что он самосоздался под влиянием неких могущественных сил…

— Вряд ли, — промолвил Паша. — Легче предположить, что могущественные силы должны были направить человеческую руку… Ладно, неплохо. Ещё есть версии?

— Есть, но… Как бы это получше выразиться? Они существуют, но я пока не могу их выразить словами.

— Ну, это бывает. Очень малое в этом мире можно выразить словами. Поэтому человечеству и необходимы художники и музыканты…

— К сожалению, по этим рассуждениям невозможно напасть на конкретного человека.

— Да, это мы не можем. Однако наметился некий круг поисков. Я подключу к твоим исследованиям двоих учеников, втроём проблемы решаются проще. Главное — помни: для исследования сложного необходимо большое разбить на множество мелких составляющих, а затем отбросить ненужные составляющие. Дай сигарету!

— Да, кстати! Ты ничего не слышал о нашем шефе? — спросил Женя.