Михаил покидает заманчивый Новгород в силу того, что в самой Северской земле у него появляется конкурент — курский князь Олег Игоревич, претендующий по старшинству (Олег был дядей Михаила) на черниговский стол.
Суздальский князь, потерявший Новгород, доставшийся его противнику — Чернигову, пытается вмешаться во внутренние дела Северской земли, но неудачно, так как на сцену выступает киевский князь Владимир Рюрикович. Силы противников уравновешиваются, и митрополиту Кириллу удается их помирить. Проиграв на юге, Суздаль выигрывает на севере — в Новгороде вокняжается суздальский князь Ярослав Всеволодович, сменивший в 1214 г. Мстислава Удалого.
Усиление галицкого князя Даниила Романовича вызывает поход против него со стороны Владимира Рюриковича Киевского и Михаила Всеволодовича, заключивших союз с половецким ханом Котяном, но Даниилу удалось расстроить союз, склонить Котяна на свою сторону. Поход был сорван и заключен мир.
Между тем в Новгороде происходят события, которые привлекают к себе внимание Михаила Всеволодовича. Усиливается боярско-купеческая партия, тяготеющая к Чернигову, снова поднимаются и «меншие», недовольные суздальским князем Ярославом Всеволодовичем. Ярослав был изгнан, и вече вторично приглашает Михаила Всеволодовича. В 1229 г. Михаил снова в Новгороде. Он подтверждает устав «старого Ярослава», целует новгородцам крест «на грамотех Ярославлих» и дает льготы смердам, бежавшим от произвола суздальских князей и бояр-магнатов, и ростовщиков в чужие земли. Бежавшим смердам Михаил обещал, в случае, если они вернуться, освободить их от дани на пять лет, а оставшимся смердам установил платить дань по-старому, т. е. более легкую. Облегчил он и положение должников, людей «бедных».[1051]
Посадником был избран Внезд Водовик, обложивший бояр противной партии налогом на строительство нового моста через Волхов. В Новгороде остается сын Михаила, Ростислав, а сам князь идет на Ярослава Всеволодовича, требуя, чтобы тот вернул новгородцам Волок. Последний отказался. Михаил медлил нанести ему решительный удар и этим допустил ошибку. Черниговский хлеб, по-видимому, задержался, и в Новгороде, питавшемся главным образом, хлебом идущим с «низа», из Суздаля, разразился голод. Новгородцы были недовольны медлительностью Михаила, голод их еще больше озлобляет, и вспыхнуло восстание. Водовик и тысяцкий Борис были смещены, имущество их захвачено, а Ростислав изгнан. Ярослав Всеволодович снова на княжем столе. Сперва он вокняжился в Новгороде «на всей воле», а затем уничтожает льготы, данные Михаилом. Ярослав перешел в наступление и пытался отомстить Михаилу. Рати Ярослава сожгли Шеренск, но от Мосальска он вынужден был отступить. Сын Водовика и несколько бояр, сторонников черниговского князя, пытались было пригласить Святослава Трубчевского, но не встретили поддержки среди новгородцев и вынуждены были эмигрировать в Псков, а оттуда к немцам, в Оденпе. Святослав Трубчевский, не дойдя до Новгорода, повернул обратно.[1052]
Новгород теперь уже навеки был потерян для северских князей, и их внимание, естественно, переносится на Галич.
Внутри Галича шла борьба между тремя боярскими группировками: одна тяготела к Венгрии и во главе ее стоял Судислав; вторая, возглавляемая Семюнком Чермным, держалась Владимирской ориентации, и третья, Григория Васильевича и Молибоговичей, опиралась на черниговских князей. Централизационным стремлениям Даниила галицкое боярство (за исключением небольшой его части), князья пинские и болоховские противодействовали изо всех сил. В 1234 г. власть переходит в руки Даниила и бояр — его сторонников.
Михаил, опасаясь укрепления Галича, вместе с жившим в степях у половцев Изяславом Владимировичем Новгород-Северским, приведшим с собой половецких воинов, двигается к Киеву с недвусмысленным намерением захватить его. Владимир Рюрикович призывает на помощь Даниила, и оба князя вступают в Северскую землю. Хоробор, Сосница, Сновск были разорены. Вскоре союзники осаждают Чернигов. Изяслав Владимирович в это время вторгается в Киевскую землю и опустошает ее. В результате упорного сопротивления Чернигова и хозяйничанья врага в тылу Даниил был вынужден заключить мир с Михаилом, но на обратном пути у Звенигорода на них напал Изяслав, разбил, а Владимира Рюриковича захватил в плен. Даниил под давлением бояр вынужден был бежать в Венгрию. В Венгрии он пробыл недолго, но по его возвращении галицкие бояре заключили союз с болоховскими князьями и напали на Даниила. Владимир Рюрикович и Даниил объединенными силами у Каменца разбивают галицких бояр и болоховских князей, причем немало их было захвачено в плен. Но победа ничего не дала Даниилу, так как после битвы под Каменцем усиливается группа бояр, сторонников Чернигова, и в 1235 г. в Галиче усаживается Михаил.
Изяслав и Михаил требуют у Даниила выдачи пленных болоховских князей — их «братии». Получив отказ, Михаил задумал наступление. Комбинированный удар галичан, поляков и половцев, задуманный Михаилом, не удался. Даниил успел разбить поляков, а половцы изменили, и Михаилу, опасавшемуся последствий, пришлось срочно возвращаться в Галич. В результате военных действий против Даниила Михаил и его сын Ростислав сохранили за собой Галич, Звенигород и захватили Перемышль. Вынужденный заключить с Ольговичами мир, Даниил не складывает оружия и начинает в союзе с Миндовгом и Изяславом Владимировичем Новгород-Северским войну с поляками.
В 1235 г. Ярослав Всеволодович Суздальский, опираясь на Михаила и половцев Изяслава Владимировича, взял Киев и изгнал Владимира Рюриковича, но вскоре вынужден был, занятый новгородскими делами, уступить киевский стол Михаилу Всеволодовичу.
В руках северских князей снова оказались Киев, Галич и Левобережье, и новая мощная политическая комбинация Ольговичей не давала отныне возможности суздальскому князю вмешиваться в дела южнорусских княжеств. Но как только Ольговичам удалось в своих руках сосредоточить Киевскую, Галичскую и Северскую земли, сейчас же их укрепление вызвало оппозиционное течение среди галицкого боярства. Ольговичи им были нужны, пока они не забирали власть в свои руки, пока они были слабы и полезны как орудие в борьбе против сильного Даниила. Лишь только Ольговичи, обосновавшись в Галиче, собрались перейти к обузданию боярства, это последнее, некогда, их поддерживавшее, покинуло Ольговичей и стало переходить на сторону их врагов. Подобного рода явление мы наблюдали в начале XIII в.; оно же характерно и для рассматриваемого отрезка времени. Группа бояр, сторонников Даниила, взяла верх и, воспользовавшись походом Ростислава Михаиловича в Литву, пригласила к себе Даниила. Ростислав бежал в Венгрию.
Остановимся несколько подробнее на характеристике группировки бояр — сторонников Ольговичей и на вопросе о болоховских князьях. Черниговские князья имели в Галиче своих сторонников — бояр в силу того, что в представлении боярства Ольговичи, в качестве приглашенных князей, никогда не смогут подчинить их себе. Ольговичи — князья той территории, где порядки феодальной раздробленности были представлены едва ли не наиболее ярко. Сами же бояре, по сути дела, стремились превратить единое Галицкое княжество в сумму отдельных раздробленных уделов, соответствующих уделам в Северской земле. Каждая латифундия боярина должна была стать уделом, каждый боярин — удельным князем. Политическим идеалом галицких бояр была феодальная раздробленность, расцветавшая в Северской земле, к которой политически они тяготели. Им казалось, что приглашение Ольговичей даст возможность осуществить свое исконное стремление — превратить Галицкое княжество в сумму княжеств, уделов, а их самих — в удельных князей, и под управлением Ольговичей, в землях которых подобный политический порядок уже осуществлен, им удастся избавиться от назойливого Даниила, стремившегося обуздать их стремления и превратить желаемое в осуществленное. Ольговичи, казалось бы, не имеющие корней в Галиче, не были опасны, и боярство не подозревало того, что северские князья, хотя и были сторонниками феодальной раздробленности, но при условии, когда князьями выступают они сами. Боярам они готовили участь вассалов и делиться с боярами своей властью или отдавать им во владение или управление на правах удела города и волости Ольговичи совсем не собирались и даже, наоборот, пытались прибрать бояр к рукам, не стесняясь средствами. Один раз, во времена Игоревичей, галицкое боярство обманулось в своих чаяниях, и дело кончилось бегством одних и казнью других. Но галицкое боярство почувствовало в Данииле, пожалуй, более сильного соперника, да вдобавок еще более преисполненного всяких централизационных стремлений, нежели Ольговичи, и вот снова в Галиче оказались северские князья. Галицкое боярство их терпело, и они были ему нужны лишь до тех пор, пока бояре не убеждались в том, что Ольговичи становятся чересчур сильны, что они, пожалуй, попытаются повторить дела Игоревичей и возобновят борьбу с боярством и, чего доброго, бояре снова не досчитаются в своих рядах не одной сотни человек. Чем сильней Ольговичи, чем крепче они обосновываются в Галиче, тем больше растет число недовольных бояр, тем более сужается социальная база князей, тем больше они ослабляются. В своей галицкой политике Ольговичи приобретают новых союзников — болоховских князей.
