— Их итог очень предсказуем. И мы оба понимаем, чем все может закончиться.

— Вашим новым браком? — Как-то само вырывается и губы все же растягиваются в улыбке.

— Не смешно, вы женатый человек.

— И снова это «вы», — захлопываю все ещё открытую дверь авто и делаю шаг к ней, легко касаясь пряди ее волос, — Лер, прекращай. Ты сама знаешь не понаслышке, что браки зачастую бывают не очень удачными, и далеко не счастливыми. Поэтому поверь, что меня ничего не останавливает и довольно скоро и я получу такую же бумажку как та, что я вручил сегодня тебе. Я очень ее жажду.

— Ильдар Сер… — понимая, что мы так можем добрую половину ночи дискутировать и препираться, не даю ей договорить и иду в ва-банк, скользнув пальцами по шее, притягивая к себе и прижимаясь губами к ее губам, нежно беря их в свой плен. От одного прикосновения к ней, кровь словно вспенивается в жилах, ударив по внутренностям, ослепляющим сознание взрывом, до пробирающей дрожи, пересчитывающей каждый мой позвонок. А ее тихий, едва слышный стон в мои губы, отправил к черту мою попытку хоть немного подавить расцветающее горячее напряжение в штанах.

— Весь вечер об этом мечтал, — выдохнул, едва оторвавшись от ее губ, не отстраняясь, смешивая наше с ней дыхание и, наполняя легкие, словно дурманом, ароматом ее духов. И пьянея от этого ещё больше.

Он немного отстраняется, все ещё смешивая наше дыхание, скользя ладонью по моей шее, плечу, дразня ещё больше.

— Весь вечер об этом мечтал, — одна фраза, и едва понявшая голову рациональность в моем сознании снова схлопывает свою пасть, так и не найдя силы даже наподобие какого-либо возражения, снова окунаясь в этот серо-зеленый омут его глаз, подкупая, даря иллюзию защиты и безопасности. Губы пересыхают и я инстинктивно провожу по ним языком, запоздало понимая, как со стороны это может выглядеть, взгляд Адашева наполняется пожирающими душу тенями и он, на секунду сомкнув веки, медленно втягивает воздух, усмиряя то, что так отчетливо читается в его глазах.

— Прохладно стало, для прогулок совсем неподходящая погода, — он поворачивается к машине, открывая дверь и помогая мне сесть в салон.

Недолгий путь до моего дома наполнен напряжением, витающим в воздухе, сладковатом, искушающем, трепетном. А в голове шум и хаос, ни одной разумной мысли, лишь томление и рой бабочек в животе — уже давно позабытые ощущения. Машина останавливается, его пальцы смыкаются на моей ладони, и я поворачиваю голову. Глаза в глаза. И снова странная бездна раскидывается между нами, ускоряя пульс от своей головокружительной глубины. Снова дрожь по телу, когда он, не разрывая зрительного контакта, подносит мою руку к своим губам, обжигая тонкую кожу томительным прикосновением. Коротит, словно на высоковольтных проводах, оголяя каждое нервное окончание.

— До завтра, Лер!

— Спокойной ночи… — так и не решаюсь произнести его имя без отчества, и сжав пальцами сумочку, подавляя дрожь, выхожу из машины.

Подъезд. По ступенькам на свой этаж. Зайдя в квартиру, я закрыла дверь и, прислонившись спиной к стене, скинула с уставших ног порядком надоевшие туфли, понимая, что уже ничего не понимаю, в последнее время моя жизнь стала представлять из себя сбившийся с курса корабль, капитан которого, судя по всему, окончательно сошел с ума.

Сняв с себя вещи, аккуратно повесила их в шкаф и, прихватив полотенце, отправилась душ. Надо смыть с себя весь этот день и посмотреть на случившееся трезвым взглядом, а с этим у меня сегодня явные проблемы.

— Ильдар Сергеевич, вас куда?

— Домой, — произношу, устало пройдясь ладонью по своему лицу и потянувшись к мини-бару, чтобы достать бутылку вискаря, одновременно скидывая на телефоне вызов от Ками и удаляя сообщения от нее же. Снова строчит какой-то бред. Как же я заебался.

— В квартиру? — уточняет Санька, бросая взгляд в зеркало заднего вида, наблюдая, как я прикладываюсь к горлышку бутылки, но никак сие действие не комментируя.

— Конечно, — включаю на телефоне беззвучный режим и, отбросив его на сиденье, тянусь за сигаретами. Желание ещё не схлынуло, все ещё клокочет внутри, обжигая вены и причиняя объяснимые физические неудобства, сходя слишком медленно и отчасти мучительно. Но оно того стоит. Хотя не буду врать, очень хочется прямо сейчас развернуть машину и отправиться к Лере. Но с ней так нельзя, слишком осторожная, с нехорошим опытом, может отреагировать негативно, надо осторожно и постепенно, но так даже интересней.

Поток моих мыслей прерывается, стоило бросить взгляд на высветившийся номер на дисплее телефона. Твою ж мать!

На экране телефона настойчиво горит номер тестя, снова выругиваюсь под нос, прикладываясь к бутылке, делая очередной глоток обжигающей жидкости, не испытывая никакого желания принимать вызов. Не сегодня, определенно не сегодня. Ками наверняка снова устроила истерику на ровном месте и напела целую арию в стиле мировой драмы своему папочке. Уровень состояния моей заёбаности этой семейкой многократно увеличивался прямо пропорционально вот таким концертам.

Спустя пятнадцать минут машина останавливается у моего подъезда и я поднимаюсь к себе. Тишина квартиры будто приветствует меня и я усмехаюсь этим мыслям. Когда-то я боялся оставаться один, теперь же искренне рад своему одиночеству, а сегодня оно ещё и разбавлено воспоминаниями о хорошо проведенном вечере и теплых вкусных губах диковатой, осторожной, но такой привлекательной Валерии.

Скинув обувь, рухнул на диван, вглядываясь в темень квартиры, так и не включив свет, опустошаю начатую в машине бутылку и откидываюсь на спинку дивана, прикрывая глаза.

С утра, набрав номер Ленки, убеждаюсь, что у нее все в порядке и вчерашняя ситуация прошла без ощутимых последствий, разговариваю с ней на громкой связи, одновременно собираясь на работу.

— Так, а Юрка-то сам, что сказал?

— Да что он скажет, фиг чего добьешься, каждое слово, словно клещами с него вытягиваешь. Получилось-то как, у него конфликт вчера с одноклассником был, а Сёмка его ещё за двойку отругал. Ну и я пришла с работы, в дневник заглянула, а там ко всему прочему ещё и замечание от учителя, мы-то про конфликт с Семкой ничего не знали. Вот он под всем этим прессом и вспылил, слезы, сопли, раскричался и выскочил за дверь, Сема за ним, а тот словно испарился, мы его около шести часов искали, я уже думала, с ума сойду.

— Главное, что нашли и все обошлось.

— И не говори. Я тебе вечером наберу, хорошо? А то я на работе уже, Альбинка вон зыркает уже. — Про злобную Альбину я была наслышана, поэтому, попрощавшись с Ленкой, допила остатки утреннего кофе и, прихватив сумку, побежала на остановку.

Рабочий день начался странно. Оксана особо меня не грузила, что уже казалось чем-то из ряда вон выходящим. Вместо уборки в залах, отправила раскладывать салфетки, а после и вовсе отдала самые лайтовые столики. Остальные тоже как-то странно косились и были излишне приветливы, многие и вовсе впервые поздоровались. Луна, блин, не в той фазе, что ли, Сатурн с Юпитером в ретрограде, Солнце вошло в пятый дом, Дева во Льве, приливы, отливы, осеннее равноденствие? Что там ещё влияет на людей? Загуглить, что ли, во время обеда?

Но все начало проясняться, когда в ресторан влетела холеная, длинноволосая, вычурно одетая блондинка, явно чем-то недовольная, и Оксана, вместо того, чтобы ее встречать, кивнула мимо пробегавшей старшей официантке Юльке, а сама, схватив меня за плечи, толкнула в первую попавшуюся распахнутую дверь. Я, выругавшись и не понимая вообще ничего в происходящих событиях, на ощупь нашла выключатель и, щелкнув им, обнаружила себя в малой подсобке среди ведер, швабр и тряпок. Какого, мать вашу, черта?

Но заточение продлилось недолго, минуты три от силы, дверь так же распахнула Оксана и, схватив меня за руку, потащила в сторону своего кабинета.