Другие, в первую очередь восточные, традиции верят, что жизнь скорее представляет собой игру. Если это так, нам нужно хотя бы разобраться с ее правилами. Сделав это, мы придем к выводу, что выиграть в этой или любой другой игре можно, лишь одолев определенные препятствия. При этом победа нередко оказывается не самым важным пунктом, поскольку многие игры вообще нельзя выиграть. «В этой игре нельзя выиграть, в нее можно только играть», говорит Баггер Ванс[24], подразумевая не только гольф.

Опасность состоит в том, что мы можем счесть препятствия непреодолимыми и занять положение жертвы. Кстати говоря, бедная жертва на самом деле не сдается на волю судьбы. Нет, она отказывается выполнять свои судьбоносные задачи. За отречением, то есть буквальным отказом (от жизни), следует проекция, перенос вины за собственную слабость на других – нередко и на самого Бога.

Решение заключается в том, чтобы довериться своей судьбе в том смысле, чтобы видеть за препятствиями испытания, задуманные и предназначенные для нашего роста. Так сложности превратятся в вехи развития и импульсы к освобождению.

Мало что сравнится с благодарностью по ощущению освобождения, которое она вызывает. «Повод поблагодарить есть всегда», говорит брат Давид Штайндль-Раст, монах, посвятивший жизнь созерцанию. Он имеет в виду в первую очередь такие кажущиеся незначительными вещи, как свежий воздух и хорошая вода. Тот, у кого достаточно еды и есть надежная крыша над головой, уже имеет серьезные основания испытывать благодарность, ведь на этой переполненной планете ему посчастливилось примкнуть к привилегированному меньшинству. С точки зрения буддизма, каждый, у кого есть тело, в котором он может осознать самого себя, имеет более чем достаточно поводов быть благодарным за этот шанс.

Тот же, кто, напротив, всегда хочет больше, не будет благодарить, поскольку его благодарность каждый раз переориентируется на будущее, предъявляя к судьбе все новые требования. Условие «Я буду благодарным, если…» свидетельствует о неверно выбранном пути, поскольку при таком подходе благодарность не придет никогда.

А ведь благодарность – это не просто хорошее, это замечательное чувство, наилучшим образом защищающее нас еще и от высокомерия. Чтобы быть благодарным, человек должен подчиниться мирозданию и признать, что существует такая инстанция превыше него самого, по отношению к которой он может проявлять благодарность бесконечно. Такое подчинение само по себе является значимым шагом, снимающим напряжение с души, не лишая ее ответственности за собственную жизнь.

По большому счету, нет разницы, за что быть благодарным, главное – быть им. Поводов же, как уже указывалось, бесконечное множество. Я могу быть благодарен за то, что живу, люблю, дышу, пью, ем, чувствую, могу двигаться духом и телом… и за многое, многое другое.

Сердце – это не только центр нашего энергетического круга, но и один из самых активно используемых символов. Выражение «львиное сердце», к примеру, вызывает ассоциацию с силой духа, отвагой. Той отвагой, которая не является следствием дефицита фантазии, а, напротив, зиждется на подлинной силе собственного сердца. Сердце как мышца на протяжении всей жизни вырабатывает для нас силу. Эта сердечная сила дает нам возможность жить, вне зависимости от того, отдаем ли мы себе в этом отчет. Если же мы осознаем силу нашего сердца еще и в переносном смысле, то сможем поразительно увеличить ее мощь и претворить в жизнь то, что с точки зрения чисто механической игры сил объяснению не поддается.

Сердце может многое лучше других органов, и тот, кто часто его использует, одновременно способствует его дальнейшему развитию. Если я позволяю своему сердцу говорить, то мне легче достигать сердец других людей, чем если я буду использовать слова, идущие изо рта или от головы. Тот, кто думает сердцем, более справедлив по отношению к самому себе и другим людям, он лучше и глубже понимает себя и других. Чем больше мы открываем свое сердце, тем больше оно будет расти – следуя при этом закону функционирования всей мускулатуры. Use it or lose it, говорят англосаксы, «Действуй, или проиграешь». Верно и обратное, ведь мало используемое сердце приходит в упадок, чахнет. В то же время постоянно активное сердце находится в тонусе, а силы его растут и увеличиваются.

Даже для того, кто теряет сердце, еще не все потеряно. Тот, в чью пользу он его теряет, как правило, способствует его активному развитию, и вот уже собственная сердечная сила растет одновременно в другом сердце, ради которого произошла потеря. Гораздо лучше, конечно, было бы дарить свое сердце чаще, по возможности без оговорок и каждый раз заново. Тем самым сердце и его сила не только не слабнут, но и обретают дополнительную мощь. И лучше всего не ждать до конца, в смысле трансплантации, а дарить свое сердце миру еще при жизни.

Франциск Ассизский молил Бога: «Господи, сделай меня инструментом Твоего мира!» И этого мира он хотел не только для людей, но и для всех животных и природы в целом. Его отношение ко всему живому и мирозданию было столь уважительным, что в нем не было и тени высокомерия, а его обезоруживающая любовь к миру мягко, но верно заставила весьма деградировавший в то время, но невероятно могущественный Ватикан преклонить колени. Возник орден, принципы и стремления которого были, как ничто другое, далеки от реалий тогдашней католической действительности. Пример указывает на то, что наряду с мощной силой для смирения характерно и абсолютное уважение всего живого.

Об этом же говорил и Христос, да вот только его приверженцы в действительности не руководствуются его словами: «…так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Животными как нашими сестрами и братьями на протяжении последних двух тысячелетий пренебрегали точно так же, как и людьми с другим цветом кожи, инвалидами или женщинами.

Человеку хватило бы знакомства с одним-единственным представителем того или иного вида животных, чтобы потерять аппетит к поеданию их плоти. С тех пор как пара уток постучалась клювами в стекло нашего зимнего сада, мы не едим утиное мясо.

По сути, нам достаточно по-настоящему узнать и понять всего лишь одного человека в его сущности, дабы ощутить уважение перед человеческой жизнью. То же самое относится к деревьям, цветам и даже маленьким, едва заметным растениям. Таким образом, человеку достаточно познакомиться с жизнью лишь в одной из ее бесчисленных форм, дабы научиться уважать ее. Иными словами, если мы откроемся навстречу жизни, то полюбим ее и будем уважать каждую ее форму.

Поражения как средство профилактики самонадеянности

О том, что так называемые Пирровы победы на самом деле являются поражениями, известно из истории о правителе, носившем это имя. В то же время поражения могут обернуться победой, если мы поймем их, примем и покоримся им.

Неизменными спутниками поражений являются разочарования. Они могут вызвать у нас расстройства и обиду, способствовать крушению иллюзий, падению чар. В то же время чем больше иллюзий мы анализируем, тем более совершенным будет наш взгляд на мир, который, как говорят на Востоке, и является единственной иллюзией, или майя[25].

Тот же, кто, напротив, побеждает во всех схватках жизни, в итоге победит себя насмерть и, полный иллюзий, окажется на смертном одре. Поражение и связанные с ними разочарования могут наполнить душу тем смирением, которому так или иначе нужно учиться. Кроме того, поражения помогают многому научиться, в частности лучше узнать людей. Они могут помочь отличить настоящих друзей от фальшивых, потому что победителей любят все, а проигравших – лишь верные друзья. Кстати, у проигравших есть еще одно преимущество: окружающие проявляют к ним сострадание, тогда как победителям достается зависть.