— Инквизарий, где же принуждение? — удивлённо вскинул брови любитель женского тела; о его гареме легенды ходили. — Я, практически, спаситель этой крошки. Только принюхайтесь! Мммм! Какой аромат! Слаще плодов ильмурана.* Крошка, скажи, чтобы все слышали. Ты же мечтаешь, чтобы тебя прямо сейчас взял мужчина!

Я видел потемневший взгляд, расширенные зрачки, тяжко вздымающуюся от рваного дыхания грудь, судорожно стиснутые бёдра, вцепившиеся в столешницу тонкие пальчики. На столе перед ней стоял кувшин с напитком ульстишия.* Даже, если это по заказу гнома, пила-то она сама. Как же помочь глупышке, неосторожно шагнувшей в пропасть?

Я непроизвольно сделал шаг, она протянула навстречу руку. Гном явно занервничал, пытаясь загородить девушку собой. Ага! Как же! Вот у тебя, конечно же, и получится!

— Пожалуйста, инквизарий Шиир, забери меня, — она даже имя моё запомнила!

— Отойди, ты слышал, все слышали! — еле сдержался, чтобы не отшвырнуть его ногой, подскочил к ведьмочке и сгрёб на руки, наконец, успокаиваясь сам и успокаивая её. Какая же глупышка! Разве не понятно, что сегодня ей было бы безопаснее остаться в своей деревне. Ещё лучше в постели с ведьмаком. Нет! Ни в чьей постели не хотел бы её представлять! Только рядом со мной! Ни с кем больше!

— Моя сестра, там, на кухне, — шепнула, прижимаясь всем телом, продолжая испытывать мою волю на прочность.

Двое моих ребят скользнули мимо так и не шелохнувшихся оборотней и через несколько мгновений вывели удивлённую рыжеволоску. Она лечила громогласную словоохотливую гномиху и ничего не слышала за толстыми стенами:

— Что случилось? — растерянно оглядела всех присутствующих.

— Твоя сестра сегодня выбрала меня, — уведомил ведьму. — Всё согласно обычаю.

— Я поняла, — кивнула она.

— Ты вольна пойти с нами или вернуться домой, — моя женщина нетерпеливо завозилась в моих руках и куснула меня за шею, похоже, становилось ей совсем худо, нужно спешить.

— Я пойду сегодня с тобой, — указала рыжая на одного из моих подчинённых, расплывшегося в предвкушающей улыбке: ещё бы — ночь в объятиях ведьмы. Оборотни аж зарычали, остальные сглотнули.

Никогда ещё я не оказывался в своей комнате за столь короткий срок. Моя ведьмочка глухо стонала, впиваясь в мои плечи ноготками, прикусывая до крови губу.

— Сейчас, маленькая, сейчас.

Я уложил её на постель, быстро освободил от одежды обоих и приник губами к призывно раскрывшемуся бутону между бесстыдно расставленных ножек.

— Шиир, — простонала она, качнувшись навстречу моему языку.

Божественно! Дарить наслаждение своей женщине божественно. То, что она моя, у меня не было и тени сомнения с того момента, как увидел её на ярмарке в лапах возбуждённого её запахом вервольфа.

— Шиир, мне мало! Не мучай меня! — выдохнула моя маленькая, выгибаясь дугой.

Я не стал заставлять уговаривать себя дважды, сам уже находился на грани терпения.

Я уже говорил, насколько божественно обладать своей желанной женщиной и чувствовать, что это взаимно? Погрузившись в тугую пульсирующую от невыносимого жара плоть, я сразу же сорвался на бешенный ритм, так сейчас необходимый обоим. Дарил ей поцелуи и пил её стоны, наполнял собой и чувствовал, как она раскрывается навстречу! Наш финал был ярче звёздного взрыва.

Но это было лишь началом ночной гонки. Не знаю что — воздержание или ульстиший — так подействовали на мою маленькую, однако она не позволила нам передышку. Стоило выскользнуть из неё, как моя повявшая плоть тут же оказалась в плену сладкого ротика. Казалось, ей доставляет наслаждение играть с постепенно вновь каменеющим стволом.

— Шиир, хочу ещё! — оседлала меня, медленно насаживаясь на всю длину.

— Как скажешь, маленькая, как скажешь, — стонал ей в ответ.

— Альфития — шепнула она.

— М?

— Моё имя Альфития.

— Альфи, маленькая, — притянул её за шею к себе, накрывая манящие губы своими.

Ближе к рассвету, насытившись и избавившись от мучившего её напряжения, моя ведьмочка решила подробнее рассмотреть меня. Усевшись на моих бёдрах, Альфития пристально рассматривала татуировку на плече: змея, обвивающаяся вокруг клинка.

— Нравится?

— Угу.

— Это родовой знак.

— Хочу такую же!

— Уверена?

— На все сто! Вот здесь, — провела пальчиком по своему бедру.

— Смотри, ты сама сказала, — я подхватил её под попу и насадил на свой, мгновенно затвердевший ствол.

Ведьмочка лишь вскрикнула. Она изнывала от сладкого удовольствия, то выгибаясь навстречу, чтобы удобнее было ласкать её упругие холмики с твёрдыми навершиями горошинок, царапая мою грудь коготками, постанывая; то отталкивала мою голову и уже сама облизывала мои напряжённые соски. Когда Альфи была близка к разрядке, я резко сбросил её с себя, заставляя встать на колени и ворвался сзади, одновременно оставляя царапину на бедре отросшим когтем, шепча заклинание. Задрожав всем телом, она утащила меня за собой в омут наслаждения.

Мы обессиленно повалились на бок так и не разделившись. Я лишь сгрёб в охапку тело любимой, крепче прижимая к себе и провалился в сон.

А утро заставило испытать все муки царства Шаирона.*

Проснулся я в холодной постели один, отчётливо осознавая, что моя жена, моя пара, моя единственная, отказалась от меня. И я даже не могу воспользоваться своим правом инквизария, чтобы, ворвавшись в поселение ведьм, предъявить свои права: ведь, на её бедре мой родовой знак, как свидетельство несостоятельности мужа, брошенного после обряда.

Записка! Клочок бумаги на подушке! Я даже не достоин личного отказа глаза в глаза!

«Прошу Вас забыть об этой ночи! Не злитесь, пожалуйста! Признаю, это полностью моя ошибка. Мне очень стыдно».

— Ведьмы! — взвыл я, понимая, что так и проведу остаток жизни в агонии невозможности быть рядом и моля богов, чтобы ей никогда не грозила опасность и мне не пришлось приходить на помощь, потому что не знаю, как поступлю, увидев предавшую меня.

Вынырнув из сна, я сразу же осознала, что бесстыдно прижимаюсь к обнимающему меня мужчине.

Память подбрасывала картинки урывками.

Обнаглевший гном, лапающий меня на виду у всех и угрожавший расправой Сафирене. Его бугаи-охранники, похотливо комментирующие увиденное и делающие ставки на время моей выдержки. Отряд инквизиторов, еле сдерживавших своё недовольство. Омут глаз, в которых так хочется утонуть и никогда не выныривать. Мой откровенный призыв. Сводящие с ума объятия, в которых так уютно и безопасно. Жаркие поцелуи. Бешенный секс, сносящий все мыслимые ограничения, накрывающий лавиной страстного удовольствия, безудержный и бесстыдный.

«Оооо! Ужас! Я умоляла его взять меня! Какой стыд! Я же просила, практически, заставила Шиира как следует оттрахать меня! Кошмар! Да я сама его трахала, не давая минуты покоя! Как его не стошнило от меня?! И Олег, и Самир всегда осаживали мою похоть, называя мартовской кошкой. А тут не кошка уже! Сучка течная! А это что ещё? Да твои же погремушки! Я ещё и татуху себе набить заставила! Альфия! Упала ниже некуда! Надо сматываться и быстрее! Не смогу ему в глаза смотреть! Со стыда сгорю! Он спас меня! Несколько раз за день! Да его трясло уже до нервного тика от случайных встречь со мной. Я же, наверняка, в его понимании похотливой самкой, последней шлюшкой предстала, только и мечтающей о крепком члене, на который можно было бы запрыгнуть! Яяяяять! А я?! Ведь, не может инквизарий отказать ведьме! Бедный! Вот и сбылось пророчество Сафи: изнасиловала-таки мужика. Так, что делать? Что делать? Блокнот! Напишу записку, сама сказать не смогу, умру от позора!»

Накарябав пару строк извинений, быстро оделась, не удержалась, ещё разок посмотрела на раскинувшегося на подушках мужчину моей мечты. Лучше бы не делала этого! Сердце мучительно сжалось, тело категорически не желало покидать моего случайного любовника, но разум всё же возобладал. Чуть ли не за шкирку вытащила себя за дверь и почти столкнулась в коридоре с Сафиренкой.