— Встанем вон там, — указала она на свободное место между зелёным орком и существом, одновременно сочетающим в себе человека и птицу с коричнево-жёлтым оперением. — Ирлинги не дадут в обиду.

— А разве мы не под защитой закона? — удивилась я.

— Ну знаешь, всякое бывает, — усмехнулась Сафирена. — Повозка нечаянно опрокинется, кирпич на голову упадёт, товар в грязи вымажется. Или оборотень какой споткнётся и нечаянно в тебя воткнётся.

— Понятно. Всё как с животными из красной книги, — хмыкнула я, проигнорировав последнюю фразу.

— В точку! — улыбнулась подруга. — Все вспоминают, что без нас никак только, когда под задницей подгорать начинает. А так. Короче, далеко не отходи и старайся быть в поле зрения пернатого. Да. Оборотням в глаза не смотри, подумают, что завлекаешь. Если, конечно, у тебя нет таких планов на вечер. Они ребята-огонь, — толкнула меня в бок.

— Да ну тебя, — мы начали раскладывать блузки, рубашки, юбки и платья. Вскоре первые покупатели отошли от нашего прилавка с довольными лицами и свёртками в руках, а в нашем мешочке приятно зазвякала местная валюта.

Сосед птице-люд оказался весёлым общительным дядькой. Потчевал нас смешными историями, угостил чёрными пряными ягодами и купил пару платьев жене и юбку для дочери. Даже несколько раз прогнал наглых кошаков, так и норовивших нырнуть нам в трусы своими любопытными носами. И не стеснялись же существ вокруг!

— Они твою неудовлетворённость за версту чуют, — пояснила Сафиренка. — Для тебя сейчас только женатики безопасны, а холостые чуть на гон не срываются.

— А ты? — к ней же тоже подходят, почему только я виновата?

— А у меня была очень приятная бурная ночка, — хихикнула она, расплываясь в мечтательной улыбке. — Я всем им, — кивнула на так и вьющихся неподалёку парней. — Просто интересна. Для них секс с ведьмой престиж, азарт и масса удовольствия. С нами же не только физически приятно, ещё и подпитка до эйфории. А уж если, как ты, ещё и голодная до утех! Мммм! Это ж слаще десерта и пьянее алкоголя.

Дневная звезда уже начала клониться к закату, когда наш временный опекун, распрощавшись, закинул опустевшую большую корзину на плечо и пошагал к воротам в ярмарочном заборе, окружавшем местную базарную площадь.

Мы почти распродали весь товар, когда к нам подошёл пожилой реплекон в окружении крупных вервольфов в полуобороте:

— Не хорошо, не хорошо, — почмокал он губами. — Прибыль, значит, получаем, а налог не платим.

— Мы ещё не закончили торговлю, — с вызовом ответила Сафиренка.

— До закрытия ярмарки чих остался, решили закон нарушить? — прошипел он.

— Как будем выходить, так и заплатим, — стояла на своём подружка.

— Зарываешься, ведьма! — потянул он к ней свои когтистые пальцы, хватая за грудки.

— Э! Э! Уважаемый, — схватила я его за запястья, стараясь отодрать от названной сестры.

Двое охранников тут же схватили меня поперёк талии и за руки.

Поняв, что дело принимает не слишком приятный оборот, мы обе завизжали в надежде привлечь внимание к собственным персонам.

— Что здесь происходит? — грозный окрик заставил всех разом замереть.

Став вмиг подобострастным, лепрекон выпустил Сафирену из цепкой хватки и повернулся к нависшему над нами, судя по форме, стражу порядка, за мощной спиной которого маячили ещё шестеро чуть габаритами поменьше.

— Баргарус* инквизарий Лгнориастиас Шиир, — расплылся в улыбочке шакала этот недомерок. — Я лишь стремлюсь исполнить свой долг и проследить за исполнением закона.

— Третируя ведьм, ллоллтоил* Шукари? — поднял бровь местный инквизитор.

— Всего лишь требую положенной доли — покладисто растекался мёдом злобный гном.

— Заплатите ему, я стану свидетелем, — кивнул нам страж.

Сафи торопливо полезла в мешочек, отсчитывая монетки.

— Можете быть свободны, ллоллтоил, — распорядился командир местных полицейских и хотел уже двинуться дальше, но вовремя заметил, что меня не только не отпустили, а ещё и самым наглым образом попытались перекинуть через плечо. Охнув, я задубасила нахала кулаками по спине:

— Пусти, пусти, сказала!

— Не трогайте её! — вцепилась в рубашку оборотня подружка.

— Я так понимаю, что ведьма не давала согласия, — глаза инквизария с прищуром уставились на меня.

— Никуда я с ними не хочу идти, — поторопилась объясниться, стараясь удержать наш зрительный контакт.

— Она напала на ллоллтоила Шукари, — рыкнул один из оборотней. — И должна быть наказана.

— Не помню твоего имени в списке инквизарий, — холодно процедил страж правопорядка. — Не лезь, куда тебе подобным доступа нет! — он коснулся кончиками пальцев моего виска, а я утонула в его взгляде, словно ухнулась в пропасть, из которой выбираться совсем не хотелось.

По телу пробежала сладостная дрожь, низ живота заныл, дыхание перехватило. И это от ничего не значащего прикосновения! Вот это да! Улёт!

Пришла в себя от судорожно сжавшей мою ягодицу когтистой лапы и утробного рычания волчары, так и не удосужевшегося снять меня со своего плеча. Но даже как следует постыдиться не успела. Холодный голос быстро спустил меня на землю недовольными нотками, сталью резанувшими слух:

— Это не было нападением, а в отношении вас всех появились вопросы, — мужчина убрал руку, а я чуть не застонала от разочарования. — Поставьте ведьму на ноги и следуйте за мной. А вы обе поторопитесь покинуть город до темноты. Кто знает, сколько ещё охотников на вас окажется сегодня, — недовольно поджал губы, словно это мы виноваты, что вокруг нас, как пчёлы на мёд слетаются озабоченные самцы.

И вот теперь стало совсем обидно. Прям плакать потянуло, а ещё догнать этого копа и хорошенько стукнуть, укусить, привязать к кровати… Ай-яй, совсем не туда понесло! Не думала, что может настолько раздраконить. Но до зуда на кончиках пальцев захотелось воплотить в реальность подсмотренные в фильмах сцены с брутальным инквизарием в главной роли.

Тем не менее, мы поторопились собрать нераспроданные платья и заспешили к воротам ярмарочного места. Искушать судьбу повторно особого желания не было. Тем более, что несколько кошаков о чём-то договаривались с явным азартом, поблёскивая жёлтыми глазами в нашу сторону.

Всё же мелькающие переодически на улицах патрули с эмблемой грозового клинка на груди, своевременно охлаждали горячие головы, заставляя следовать за нами на приличном расстоянии.

А вот мой бы пожар кто остудил. По телу растекалась похотливая плазма. Знакомая форма будила неуёмные фантазии, от которых жажда становилась сильнее. Я поймала себя на том, что вглядываюсь в лица стражей, выискивая знакомое.

— Зацепил? — подмигнула Сафи.

— Кто? — хлопнула глазами я-сама невинность.

— Страж, — хихикнула подруга. — Признавайся, зацепил же!

— Разозлил, — отмахнулась я и поняла, что это правда.

Не понятно почему, но его холодность и презрение очень раздражали. Хотелось, как в анекдоте: догнать и заслужить…

— Боюсь, не окажется ли он твоей парой. Точнее, ты его, — присвистнула рыжая ведьмочка.

— Не выдумывай. Пошли быстрее к месту встречи со своими. Не нравятся мне эти кошачьи. Смотри, у них даже ушки с хвостами появились, — потянула я подружку за руку, с трудом подавляя желание ускориться.

— Только не беги, — удержала Сафиренка. — Тогда точно погонятся. Иди, как ни в чём не бывало.

На здании сбоку заметила уже знакомую эмблему. Перед мысленным взором снова возникло точёное, словно из гранита, лицо с крупными чертами. Захотелось вновь окунуться в тёмный омут его глаз.

«Похоже, теперь мне будет кого представлять одинокими ночами», — совсем не к месту мелькнула мысль о инквизарии, всколыхнув волну и всё сильнее тлеющего желания, разгоняя его по крови.

Со страхом оглянулась, но к счастью, компания молодых самцов благоразумно поотстала, не рискуя приставать рядом с местным полицейским участком.

Компания из семи молодых оборотней всё же настигла нас за два квартала до пригорода. Голодно облизываясь, парни окружили, отрезая нам пути к отступлению.