А б б а с (вне себя). Я боюсь, что ваш конец близок, шах Юсиф.
Ю с и ф. А я не боюсь!
А б б а с. Смерть страшна!
Ю с и ф. Она так же реальна, как и жизнь. Если в последнюю свою минуту я увижу в мыслях своих хоть одного бедного сироту, которого пригрел и утешил, я буду считать себя счастливцем!
А б б а с. Ты думал и заботился о бедных сиротах. А что ты сделал с сильными мира сего? Зачем ты заточил в темницу визирей, испытанных государственных мужей?
Ю с и ф. Эти испытанные мужи — воры и взяточники!
А б б а с. Ты думаешь, что шах Аббас не знал про них все? Он знал все. И они знали, что он знает все про них. Шаху было выгодно, чтобы ангелы страха кружились над их головами. Поэтому они и старались угождать ему и трудились на своих постах, как волы.
Ю с и ф. И так утомились, бедняжки, что не грех было им и передохнуть… в темнице!
А б б а с. Освободите их, ваше величество, пока не поздно. Я даю вам хороший совет. Вспомните, ведь это я, старый убогий дервиш, сосватал вам престол Турана.
Ю с и ф. Ты думаешь, что осчастливил меня? Подлое место — шахский дворец, дервиш. И быть шахом, скажу тебе по чести, — совсем не мед. Говорят, что шах Аббас ослепил родного брата, боясь, что тот спихнет его с трона. Это правда, дервиш?
А б б а с. Не знаю!
Ю с и ф. Вот уж чего не понимал и никогда не пойму.
А б б а с. Вы не понимаете высшего смысла власти, вам чужды наслаждения телесные и духовные, которые она приносит человеку. Вы несчастный человек, мой шах!
Ю с и ф. Созидать, дарить радость людям — вот высшее наслаждение властителя!.. Я счастливый человек, дедушка дервиш!
А б б а с. Еще раз говорю вам, ваше величество. Я боюсь за ваше будущее. Боюсь!
Ю с и ф. Бойся лучше за будущее этого стула… то есть — тьфу! — трона.
Аббас уходит.
(Оглядывает трон.) Евнух!
Входит М у б а р е к.
Зови Мирзу Джалила и Курбана.
М у б а р е к. Слушаюсь! (Уходит.)
Появляется М и р з а Д ж а л и л и К у р б а н.
М и р з а Д ж а л и л. Мастер, привезли пшеницу для голодающих провинций, а платить нечем. Как быть?
К у р б а н. Ничего. Заплатят после нас — по договору.
Ю с и ф. Как бы шах Аббас не обманул зарубежных купцов. Будет нехорошо.
К у р б а н. Но что же делать? У нас нет денег.
Ю с и ф (показывая на подлокотники трона). А эти рубины?..
М и р з а Д ж а л и л. Обожди! Что ты хочешь сделать?
Ю с и ф. Продать это и отдать деньги купцам.
К у р б а н. Слушай, мастер, это все-таки трон Турана.
Ю с и ф. Мы обеспечим едой десять тысяч человек на несколько месяцев вперед. Прикинь на весах справедливости, что весит больше: эта игрушка или жизнь людей! Договорись с купцами, пусть дадут нам еще пять тысяч халваров зерна, и немедленно раздайте его народу.
М и р з а Д ж а л и л. Исполним, мастер.
Ю с и ф. Звезды идут навстречу друг другу неумолимо. Нам пора подумать о себе. Курбан, выбери отборных коней, возьми немного еды для нас и корму для лошадей и ожидай нас у скал в одном переходе от Азвинской крепости. Если аллах поможет, мы спасемся. Звезды получат трон и корону, но не наши тела и не наши души. Иди, Курбан, не мешкай.
К у р б а н. Иду, мастер.
Ю с и ф. А ты, Мирза Джалил, займись купцами! Я похожу по дворцу, посмотрю, что еще тут можно загнать. Может быть, мы сумеем и побольше купить зерна у купцов для народа!
З а н а в е с.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Площадь. Она чисто прибрана. Нет ни виселиц, ни плахи. Даже вороны исчезли, и на крепостной стене сидят голуби. Появляются М и р з а Г а б и б и М и р а х у р.
М и р а х у р. Мирза Габиб, ты всегда все знал. Скажи, что думает народ о нашем новом шахе?!
М и р з а Г а б и б. А что такое — народ?
М и р а х у р. Ну, народ… все люди!
М и р з а Д ж а л и л. Два человека встретились, это уже народ. Подошло еще десять — это уже человечество. Скажи, что ты думаешь о нем?
М и р а х у р. По-моему, он большой дурак!
М и р з а Г а б и б. Болван, каких мало! Четыре миллиона туманов истратить на покупку зерна и скота, а у самого за душой — ни копейки. Я-то знаю! Он думает, что вечно будет шахом!.. Ты считаешь, что он дурак, и я считаю, что он дурак. Считай, что и весь народ думает так же, как и мы.
М и р а х у р. Ты мне открыл глаза, спасибо тебе!
М и р з а Г а б и б. Народ терпеть его не может. Никчемный, безвольный человек, тьфу на него!.. (Плюет.)
М и р а х у р. Как вы могли сделать такую глупость: посадить на шахский престол какого-то шорника, который шил упряжь для ишаков! Вот он и сделал нас всех своими ишаками. Что мы такое без наших чинов и званий!.. Тьфу на нас! (Плюет.) Вот что мы такое!..
М и р з а Г а б и б. Мы сделали его падишахом по приказу шаха Аббаса! Мы не могли его ослушаться!
М и р а х у р. Да, но сейчас-то шаха Аббаса нет, и где он — мы не знаем. Никто не может помешать нам убрать этого шорника, этого бесчестного проходимца, безбожника, и посадить на престол одного из принцев династии.
М и р з а Г а б и б. Твои слова — это голос моего сердца. Но ты и я — этого еще мало. Надо, чтобы из народа, недовольного правлением шаха Юсифа, к нам присоединились еще достойные люди!
С т а р ш и й с ы щ и к (внезапно появился из-за выступа стены). Я из недовольного народа, я достойный, я готов присоединиться!
М и р з а Г а б и б (чихает). Что тебе надо, почтенный?
С т а р ш и й с ы щ и к. Не чихай! Я все слышал. Вы готовите заговор против шаха Юсифа!
М и р а х у р. Друг, умоляю тебя… Разве мы, ничтожные черви, посмеем… против падишаха!..
М и р з а Г а б и б (быстро извлекает из кармана шаровар кошелек с деньгами). Возьми и забудь все, что ты услышал и сказал.
М и р а х у р (тоже дает сыщику кошелек с деньгами). Возьми, голубчик! И забудь!..
С т а р ш и й с ы щ и к (берет кошельки). Аллах воздаст вам сторицей!.. Не бойтесь меня, господа, я действительно недовольный народ, вы можете на меня положиться, даю вам слово! Разве я сейчас живу? Прозябаю!.. А раньше… шах каждую ночь принимал меня с моим докладом! А этот презренный шорник меня уволил, сделал нищим!.. Тьфу на него!.. (Плюет.)
М и р з а Г а б и б (подумав). Тьфу на него! (Плюет.)
М и р а х у р. Тьфу!.. (Плюет. Показывая на тряпье, в которое одет старший сыщик.) Мы думали, ты просто переоделся в нищего, а ты, оказывается, на самом деле нищий!
С т а р ш и й с ы щ и к. Мне больше не платят жалованья, не дают пенсии. Говорят, иди работать землекопом. (Гордо.) Но я не землекоп, я — сыщик, таких ушей, как у меня, ни у кого нет во всем Азвине!.. И я по привычке продолжаю слушать то, что нужно слышать! Господа, вы не одни. Могу сообщить вам интересные новости. Салима — старшая жена шаха Аббаса, да пребудет его душа в раю — устроила побег из темницы Заман-хану, Мирзе Мохсуну, другим визирям и звездочетам. Начальник темницы получил от Салимы за этот побег ее браслеты и (со смешком) еще кое-что из личного (смешок) имущества красавицы.
М и р а х у р. А молла Самед в темнице?
С т а р ш и й с ы щ и к. Он был освобожден еще раньше по указу самого шаха Юсифа, как больной. Должность его во дворце сокращена, и бедный молла продолжает болеть. У него сердечные припадки!
К беседующим на площади тихо приблизился п а л а ч.
П а л а ч. Подайте что-нибудь бедному, ни в чем не повинному человеку. Ради аллаха… на пропитание!..
