— Великие Первобоги, ведущие нас по дороге судьбы, раскройте мой путь и скажите своё слово, — Налдас замер, уставившись под ноги.

Солнце медленно клонилось к горизонту. Гонимый ветром с ближайшего леса по-осеннему тёплый воздух, наполненный ароматами желтеющей листвы, заставлял дышать полной грудью.

— Прошу, сюда, — Налдас направился в сторону леса.

— Что ты только что делал?

— Прошу прощения, о чём вы?

— О молитве, которую ты произнёс. Она что-то означает?

Ксат резко остановился и посмотрел на меня как на полоумного: вертикальные зрачки расширились, глаза приоткрылись, а морщинистая кожа на щеках будто разгладилась.

— Я, — Налдас прожевал слова, подбирая пристойную фразу. — Я попросил Первобогов раскрыть тайну моей души и показать карту, которой я владею.

— Понял. Для меня в диковинку слышать что-то подобное: мне не надо говорить, только мыслями.

— Прошу меня простить, я не ведал о таком, — Налдас потупил взор и кивнул в качестве извинения.

— Тебе не за что извиняться. Только ответь: это ведь первый раз, когда ты так долго сопровождаешь подобного мне?

— Вы совершенно правы, — ксат продолжил вглядываться в лесную чащу.

Шесть ударов городского колокола разлились по Гантару, когда мы только вышли из гостиницы. Сейчас же мы наконец отправились в лес на привал. Весь день безостановочно шли рядом с грунтовой дорогой без следов от колёс телег. Здешние места малолюдны, и путники встречались крайне редко. Они больше походили на крестьян, шедших в город продать нехитрый скраб или собранные грибы. Я не удивлялся их наполненных ненавистью взглядам, граничащих с животной яростью. Сколько ни задавался вопросом о причинах этой ненависти, ответа так и не нашёл — да и не было желания вновь услышать от Налдаса набившую оскомину фразу.

Зато, когда мы вошли в лес и скрылись за деревьями — на сердце полегчало. Оставалось идти строго за ксатом, смотреть под ноги и не споткнуться. Не хотелось порвать обувь в первый же день путешествия, особенно такую. Ботинки прекрасно сидели на ноге, не болтались, и я даже не заметил, как прошагал сегодняшние километры. По сравнению с ними, мои самодельные ботинки из меха шестилапого кошака обувью назвать — язык не повернётся. Но как-то не до удобств, когда пытаешься выжить на переполненном порождениями мате…

— Ай! — отогнутая ветка жёстко хлестнула по лицу.

— Осторожней, нам осталось недолго, — убедившись, что со мной всё хорошо, Налдас продолжил только ему одному ведомый путь.

Странно всё это. Обращаться к системе как к богу — за гранью моего понимания. Но и прошлый мир полнился теми, кто всерьёз воспринимал систему как нечто божественное. Многие считали её откровением бога, но были и те, кто открыто заявлял, что система — и есть бог.

Но это можно использовать. В прошлом мире, когда я был маленьким — то вслух произносил молитву и просил ангела-хранителя показать мне… Забыл, как я тогда лог-файл называл, но это неважно. Если в этом мире разумные используют молитву, чтобы вызвать лог-файл, то я узнаю, что рядом кто-то отвлёкся и воспользуюсь этим.

— Мы пришли.

Налдас остановился у склона кратера, давно поросшего травой. Метров двадцать в диаметре и два метра глубиной, с плоским и широким дном. Прекрасное место для лагеря, если ночью дождь не пойдёт. До темноты оставалось ещё часа три, так что мы решили поторапливаться. Пока мой проводник ходил к ручью за водой — я обошёл округу и набрал сухостоя для костра и горячего ужина.

Вернувшись, Налдас сразу приступил к обустройству очага и вскоре в центре воронки сложился костёр. Я уже приготовился, что мой сопровождающий достанет из рюкзака кремень и кресало — но он лишь взял толстый кусок бересты, свернул в трубочку и поднёс к указательному пальцу.

— Дитя стихии, покойное в мире, яви свои силы, огонь пробудив.

В сантиметре от кончика пальца появился язычок ярко-оранжевого пламени. Слабый ветер едва раскачивал огонь, во всю старавшийся окутать бересту. А окутав — был затушен ксатом как свечка.

— Это что было?

— Вы спрашиваете, откуда взялся огонь?

— Ну, да. Это же магия?

— Почти. Это простое магическое умение «Огонёк».

— Очень полезное умение. Научишь?

— Я могу объяснить про это умение, но, кажется, вы заинтересованы совсем в другом.

Удостоверившись, что огонь как следует разгорелся, Налдас поднял посох над головой.

— Ударьте вашим посохом так сильно, как только сможете.

Переспросив, что именно хочет ксат и поняв, что сейчас следует действовать — я размахнулся и ударил посохом сверху вниз. Они не соприкоснулись. Чёрный посох из нервного волокна древня на микросекунду замер в десяти сантиметрах над посохом из обычного дерева, а воздухе между ними появилось белёсое свечение. И сразу же отскочил обратно, едва не вылетев из моих рук.

— Умение «Вторая броня». Или же вы больше заинтересованы в «Щите магии»? — Налдас встал в победную стойку и стукнул посохом об землю.

— Всё!

— Ваше желание понятно, но предстоит выяснить, способны ли вы изучить их, — я хотел возразить, но ксат меня опередил: — Мы этим займёмся после того, как подготовим лагерь и восполним силы.

На столь резонное замечание контраргументов не нашлось.

В отличие от ксата, своё спальное место я подготовил за каких-то десять минут. Проще простого найти несколько длинных палок, две из них воткнуть в землю, третью положить на них и подпереть с двух сторон ещё палками. А на готовый каркас сверху приспособить плащ, непромокаемый благодаря моей предусмотрительности: на материке скверны я проклеил каждый стык между кусками кожи. Крысы на корабле не добрались до плаща лишь потому, что я его снимал только перед сном.

Отточенными движениями я натянул плащ на каркас и подивился сходству с импровизированный палаткой, получавшейся на материке скверны. Такая же треугольная и невысокая, достаточно отогнуть боковой полог — и можно укладываться спать.

— У вас богатый опыт жизни в лесу, — Налдас говорил серьёзным тоном.

— Да-а, так тоже можно выразиться.

— Теперь я вижу, почему вы отказались менять плащ, — ксат кругом обошёл палатку. — Скажите, ради его оценки вы хотите посетить гильдию авантюристов?

— Нет, это просто плащ и просто спальник. Я в гильдию иду по другой причине.

Я достал трофеи со скверного континента. Леску от резиновых лиан Налдас узнал сразу, но остальные предметы вызвали у него недоумение и ребяческий интерес, старательно запрятанный под маской серьёзности.

— В гильдии я хочу узнать, что это такое и сколько оно стоит, — я показал на связку хитиновых лапок, оставшихся от гусениц с сегментированным телом. Ксат повертел в руках одну из ходулей и передал обратно.

— Мне не ведомо, что это, но позвольте дать совет. Скажите в гильдии, что у вас она одна и больше ничего нет.

— Почему?

— Насколько я могу судить по рассказам авантюристов, некоторые материалы достаточно редки и, как следствие, дороги. Напрасный риск показывать всё и сразу. Это накличет беду.

Налдас категорично прав. Те два добытчика лиан радовались только оставшемуся белёсому порошку, а вид лески вызвал у них разочарование. Так что… А ведь я напрочь забыл, как жить в социуме, где балом правят деньги и личная нажива. Каждое неверное движение, лишний взгляд или намёк на высокий достаток — и всё это обернётся трагедией. Надо привыкать, что все вокруг хотят меня ограбить. Но до животной ненависти я не упаду, лишь усилю предосторожность.

— Прошу вас, — Налдас закончил с готовкой и пригласил на ужин как раз тогда, когда я запаковал обратно в рюкзак дары скверны.

— Это те бобы, купленные в городе? — содержимое в миске было густым, наваристым, с приятным маслянистым привкусом. Аромат пряного мяса и дымок костра будили и без того зверский аппетит.

— Вы совершенно правы. Соя, или соевые бобы — лучшее, что можно взять на короткий переход.