Когда умытая и успокоившаяся Тереса вышла из санузла, по моргу разливался аромат кофе, который перебивал даже запах формалина и мертвечины.
– Тебе кофе какой?
– Черный и крепкий. Без сахара и молока, – тут же ответила Тереса.
Хавьер кивнул.
Он тоже считал, что все эти добавки портят вкус кофе. Хорошего кофе, дорогого…
– Есть печенье, есть мармелад.
– Печенье, – выбрала Тереса и утянула ломтик имбирной радости. – Спасибо, тан…
– Карраско. Хавьер Маркос Карраско, некромант.
– Настоящий? – выдохнула Тереса.
– Даже живой… пока.
– А потрогать можно?
Хавьер как рот открыл, так и закрыть позабыл.
– По… чего?
Того! Легкая девичья рука дотронулась до его рукава, пробежалась раскрытой ладонью по пальцам…
– Настоящий. Ой… Мое имя Тереса Мария Наранхо. Сеньорита Тереса.
Имя было вполне известное. То есть фамилия.
– Пилар Наранхо…
– Моя тетка.
– Плохая рекомендация, – сморщил нос некромант. – У нее такие цены, что у меня клиентов прибавляется. Мужья как на счет посмотрят, так и помирают в страшных муках.
Тереса фыркнула.
– Сходите один раз в гости к тетушке, тан. Авось, скидки сделает?
Хавьер задумчиво пожал плечами.
– Я бы на это не рассчитывал. Бизнес – он безжалостный, куда там некромантии.
С этим Тереса была полностью согласна.
– Тан… спасибо вам.
Кофе был горячим и крепким, и постепенно она начала приходить в себя. И осознавать, что происходит. Но… бояться не получалось.
Магия?
Нет. Никакой тут магии нет, ни близко, ни рядом. Вот сидит рядом с ней мужчина, улыбается, но видно же, что просто так. Не потому, что у него на Тересу какие-то планы, или еще чего… нет. Вот просто ему хорошо.
Ему нравится кофе, его забавляет ситуация, его забавляет сама Тереса, но и только. Черные волосы растрепались, черные глаза поблескивают весело и хитро, и вообще… симпатичный мужчина. Даром, что некромант.
Но Тересе-то с ним детей не крестить? Можно и поговорить…
– Не появись я, ты бы и сама с ним справилась, нет?
Тереса решительно кивнула.
– Справилась бы. Это мой кузен, Пабло… он дурак.
– Это я заметил.
– Это все замечают, – вздохнула Тереса. – Он решил, что мне надо выйти за него замуж.
– А, так это он предложение делал? – «осенило» некроманта.
Тересу аж передернуло.
– Это он в любви признавался. Предложение он уже сделал…
– Какая романтика! Подумать только…
– Бррррр… лучше о таком к ночи не думать. Стошнит еще…
– Ладно, – взмахнул рукой Хавьер. – Сейчас допьешь кофе, и я тебя провожу. И кузену твоему сообщу, что лапать девушек на улице – нехорошо. Непорядок даже.
– Не дойдет, – отмахнулась Тереса. – Но спасибо вам.
Она поняла, что сейчас ее начнут выставлять. А… не хотелось. В санузле она не только умывалась, она еще и прикидывала, что на ловца и зверь бежит. А то бы она Пабло расспрашивала, который половину не знает, а вторую половину или не понял, или переврал, а так можно с некромантом поговорить. Из первых рук все узнать… если он захочет.
Только вот как это сделать?
Глупо хлопать глазами не хотелось, и пытаться кокетничать – тоже. Все же некромант.
А вот кое-что другое…
– Тан Карраско, пожалуйста, разрешите мне остаться здесь еще минут на пятнадцать? Пожалуйста.
– Хорошо…
А почему? Зачем тебе это надо?
Тереса не стала дожидаться вопроса.
– Тан Карраско, мне бы не хотелось выходить с опухшим лицом и красными глазами. Сейчас все пройдет, у меня это быстро. И я смогу выйти спокойно. Пожалуйста…
Этот довод Карраско понимал. Опять-таки, семья…
Он как-то застал кузину, которая рыдала в шесть ручьев перед зеркалом.
Почему? О, у нее был важный повод. У нее свидание, а на лбу прыщ вскочил. Неважно, что челочка его успешно маскировала, что прыщ там был почти не виден, что… Это все – неважно. Она страдала, не отвлекаясь на всякие мелочи.
А мать Хавьера совершенно не могла читать чувствительные романы. В частности, того же сеньора Пенья. Она начинала рыдать примерно с сороковой страницы – и не прекращала до самого конца книги. А потом ужасалась, приводила лицо в порядок… Хавьер – насмотрелся. И вполне мог понять девушку. Но…
– Я просто посижу, тихонько. Обещаю вам не мешать. У вас важная и серьезная работа, вы очень заняты…
Хавьер только вздохнул. А что еще оставалось?
И занят, и работы невпроворот, но вот ведь… сидит девчушка, как воробей на жердочке, и чашкой ладошки греет, и выгнать ее рука не поднимается. Как воробья на мороз не выкинешь…
Но и вскрытие при ней проводить… бумагами, что ли, заняться?
– Может, я пока чем-то смогу вам помочь? Посуду помыть, или…
Хавьер покачал головой.
– Сиди спокойно, пей кофе. Сам разберусь.
– Спасибо, тан!
Тересе того и надо было.
Благодарность, улыбка… нет, она не кокетничала. Но самая любимая тема у каждого человека – это ОН. Единственный и неповторимый. Об этом Тереса и спросила.
– Тан, скажите, а как это – быть некромантом?
Как это? Когда, с одной стороны, радуются – ты некромант, ты оправдал семейные надежды, а с другой…. Ты – некромант. Тебя будут не любить и бояться, увы. Это тоже в комплекте с твоей силой…
Водник может стереть с лица земли целый город, огневик – сжечь человека заживо. А боятся почему-то некромантов.
Боятся, ненавидят, брезгуют…
Как об этом расскажешь?
Хавьер и не собирался. Но Тереса была настойчива и упорна. И спустя десять минут Хавьер обнаружил, что рассказывает ей о своем детстве. А девушка слушает с явным вниманием.
И… не испытывает ужаса?
Минутку, а вот это действительно интересно.
Природа силы некроманта такова, что найти себе пару ему очень сложно. Даже очень-очень. Темный дар… Хавьер знал о себе и такое. Рядом с некромантами холодно, тоскливо, чаще думается о смерти… кому ж такое понравится? Особенно женщинам.
А эта девчушка сидит, словно так и надо, и кофе попивает, и даже улыбается. И вполне непринужденно. Она что – не чувствует? Или притворяется?
Или – что?!
Хавьер довел рассказ до конца и посмотрел на Тересу.
– Сеньорита, вы не могли бы дать мне руку? Ненадолго?
– Вы ее укусите?
– Обещаю только дотронуться, – честно сказал Хавьер. – Слово даю.
Тереса послушно протянула ладошку – и та утонула в руках некроманта. Девушка смотрела в черные глаза, в которых не было видно ни зрачка, ни радужки – сплошная чернота. Пристально смотрела, внимательно…
Эти глаза словно вытягивали из окружающего мира свет и цвет, но ей не было страшно. Чернота – она ведь и ночная бывает. И ночь Тересу не пугала.
Ночью можно спать, ночью можно сидеть и смотреть на звезды, ночью можно плавать в море голышом, ночью много чего можно…
Зачем ее бояться?
И силу некроманта она ощущала. Как прохладный ветер. Но и это было не страшно.
Так… прохладно, приятно, спокойно. В жару случается, идешь, и платье липнет, и о глотке воздуха мечтаешь – и тут налетает порыв прохладного ветра, и кружит тебя, и вдыхаешь его всей грудью… вот и сейчас это было так же.
– Демоны…
Хавьер отпустил ладошку Тересы и даже шаг назад сделал.
Не спугнуть! Только не спугнуть!
Он сейчас выпустил на волю свою силу. Разрешил ей выплеснуться, окутать Тересу сумрачной пеленой, и некромант не удивился бы, завизжи девушка что есть сил.
Или убеги, расплачься, впади в истерику… да самые разные случаи бывали. И с ножами на некромантов тоже бросались, увы…
Сила у них такая. Страшноватая…
А Тереса смотрит, словно так и надо? Природная устойчивость?
– Сеньорита, вы в порядке?
– Д-да… а что-то должно быть не так? – Тереса даже чуточку испугалась. Справедливости ради – не силы некроманта, а его реакции. Чего он так смотрит? Пугает ее… он сам-то в порядке?
– Обычно люди не любят некромантов.
– Я же вас кушать не собиралась…
