Первые туареги, появившиеся в Аире, были, по-видимому, торговцами, которых привлекли в этот район превосходные пастбища. Хотя в общих чертах их история прослеживается довольно легко на протяжении целого тысячелетия, и при этом перечисляются их многочисленные вторжения, мы не в состоянии указать какие-либо точные даты тех или иных событий, так что общая историческая картина, известная нам, остается в целом очень фрагментарной. Она складывается, с одной стороны, из устных традиций, с другой — из исторических письменных источников.

Особое место среди них занимает «Хроника Агадеса»; она состоит из различных арабских рукописей, которые являются собственностью султана Агадеса. Он были опубликованы в переводах и в кратком изложении (Пальмером — в 1910, 1928, 1936 гг.; Юрвуа — в 1934 г.). Многие исследователи внесли свой вклад в разработку истории туарегов Аира (Барт — в 1857 г.; Родд — в 1926 и 1938 гг.; Пальмер — в 1936 г.; Юрвуа — в 1936 г.; Никола — в 1950 г.).

Начиная с VII в. крупные миграционные потоки берберов-скотоводов, включавшие две группы племен лемта и зарава, пересекали Сахару. Племена лемта обосновалась вокруг р. Нигер и положили начало державе Сонгаи. Племена зарева дошли до оз. Чад, где было создано государство Канем-Борну. К этому времени и в Аире появились другие племена, и там возникли новые государства. Одно из них известно под именем государства хауса Гобер, или Гобир, просуществовавшее до XII в.

Если великолепные пастбища Аира, возможно, были причиной первоначального вторжения туарегов, то позднее сюда, видимо, присоединился еще один фактор, именно приход в Северную Африку арабов-бедуинов бени-хилаль и бени-солейм. Эти кочевники заняли туарегские владения в Триполитании и в Феззане, что и привело к переселению туарегов на юг и в Аир.

Утверждают, что большие племена благородных туарегов из конфедерации кель-феруан, а именно настоящие кель-феруан (или ираваттан) и кель-азель, состоят в родстве через женщин, поскольку прародительницей кель-азель была женщина из племени кель-феруан.

Благородные кель-феруан иногда утверждают, что эта женщина вышла замуж за араба, которого они убили по ее же требованию. Однако существует и другая версия, более общего характера, согласно которой прародительницы обоих благородных племен вместе пришли из Ауджилы; с ними была еще третья сестра, которая положила начало племени ибердианен, Вот эта история.

Три сестры покинули свою родную страну Ауджилу верхом на трех верблюдах; однажды ночью, находясь не очень далеко от Ифервана, они все трое легли спать.

Старшая сестра по имени Сабена проснулась раньше других сестер и развязала путы принадлежавших им верблюдов, которые после этого ушли в пустыню. Поскольку верблюд был теперь только у Сабены, то, когда сестры прибыли в Иферван, она одна ехала верхом, а две младшие сестры шли пешком. В Иферване жил один очень могущественный человек по имени Азерер.

Он спросил у сестер, кто они такие. Сабена сказала, что одна из девушек была ее сестрой, хотя и не настоящей, а другая — ее вассалом. Вождь Азерер захотел жениться на Сабене, так как она сидела верхом на верблюде-самке и, следовательно, принадлежала к знатному роду. Сабена согласилась выйти за него замуж на том условии, что приданое будет заплачено землей.

Было решено, что она получит в приданное столько земли, сколько сумеет объехать на своем верблюде, не сделав ни одной остановки. Она выехала из Ифервана, и ее верблюд устал, только оказавшись рядом с Тагедуфатом, к югу от массива. Там Сабена сошла на землю и забросила свою палку далеко на юг; эта палка упала в колодец Тагедуфата. Таким образом, Сабена получила право на всю область от Ифервана на севере до колодца Тагедуфата, расположенного на равнинах юга. С тех пор эта обширная территория принадлежит потомкам Сабены, каковыми являются настоящие благородные кель-феруан, или ираваттан. Однако туареги этого племени утверждают, что с того времени они настолько расширили свои владения, что являются теперь подлинными хозяевами и области, лежащей к югу от массива вплоть до Рессавы, близ границы с Северной Нигерией.

Верховный вождь благородных кель-феруан владел единственным барабаном всей этой племенной группы. Он не расставался с ним даже в своих поездках и пользовался различными сигналами, созывая подданных. Говорят, что этим сигналам обязаны были повиноваться не только члены всех вассальных племен, но же благородные кель-азель. Барабан все еще находится в лагере вождей кель-феруан; он деревянный и обтянут кожей. Туареги верят, что барабан обладает магической силой. Вот почему, когда требовалось сменить на нем износившуюся кожу, человек, которому поручали это дело, должен был работать, не глядя на барабан из страха ослепнуть. По преданию, к барабану никогда не должна прикасаться туарегская женщина.

Положение рабов в Ахаггаре и в Аире, по-видимому, очень схоже. Пленные принадлежат своему хозяину: в наши дни они не могут больше служить предметом торговых сделок, но даже в доколониальную эпоху не в обычае было продавать пленных. Они передаются по наследству внутри одной семьи, и всего несколько лет назад было принято включать в приданое одну пленницу. С пленниками не всегда обращаются хорошо: например, за некоторые проступки, за которые благородные туареги обычно расплачиваются штрафом — домашними животными, может быть определено наказание по приказу вождей — бичевание. Однако их хозяин редко выступает в роли исполнителя подобного наказания. За все время своей жизни среди туарегов я, например, наблюдал всего два случая телесного наказания и оба раза в весьма смягченной форме.

Это объясняется тем, что у пленника, с которым плохо обращаются, всегда есть возможность сменить хозяина. Он пользуется для этого обычаем, который все еще в ходу в наши дни: когда пленник видит верхового верблюда, принадлежащего тому туарегу, к которому хочет перейти, то догоняет его и отрезает верблюду кончик уха. Тогда хозяин верблюда обязан вступить во владение пленником, а прежний уже не может вернуть его назад. Этот обычай некоторым покажется странным, на деле же это всего лишь символический акт, имеющий более глубокое значение. Действительно, отрезать ухо у верблюда, который принадлежит кому-то другому, значит нанести ему ущерб, но ведь за поступки своих пленных отвечает сам хозяин. Вследствие этого «виновный» пленник переходит в руки владельца верблюда в качестве «возмещения за ущерб», понесенный его животным. Потеря пленника наносит престижу туарега серьезный ypoн, тогда как для нового хозяина это большая честь. Поэтому он приветливо принимает пленника, дает ему одежду, верблюда и седло. Этот обычай приводит к превосходным отношениям между хозяином и пленником.

Кель-феруан говорят, что, если у них пленник хочет перейти к другому хозяину, он слегка царапает уxo одного из детей этого человека и после этого становится собственностью отца «раненого» ребенка.

Если же пленник попросту сбежал, хозяин может потребовать его возвращения. Однако в Ахаггаре возможно вмешательство в пользу пленного со стороны верховного вождя — аменокала, когда тому становится известно, что с пленным плохо обращались или же плохо его одевали. Подобные правила благоразумны и способствуют улучшению условий жизни пленников.

Лишь в исключительных обстоятельствах пленники едят вместе с хозяином. В обычное время они живут не в палатке, а под открытым небом, укрываясь лишь от ветра или солнца. В общем образ жизни туарегов мало чем отличается от жизни их пленников; последние носят почти такую же одежду и такие же украшения.

Пленники пользуются также оружием, а в прежние годы, когда угон верблюдов и война пополняли доходы туарегов, они нередко участвовали вместе со своими хозяевами в набегах и военных вылазках.

Если у туарегской семьи достаточно много пленных, их обычно загружают тяжелой домашней работой и охраной стад. В качестве пастухов пленники приобретают немалое влияние, ибо нередко они лучше самих туарегов умеют ухаживать за различными животными.