Через минут пятнадцать прибежал разгоряченный Савелий.
– Все нормально, девочки. Договорился. До восьми утра он отпущен со мной. Я сказал, что он мой брат двоюродный. И нам надо срочно сходить к родственникам. Там проблема. Понял, братишка? – посмотрел он на Алексея.
– А он поверил? – спросил с сомнением Алексей.
– Нам не все ли равно? Поверил он или нет? – пожал плечами Савелий.
– Ура-а-а! – дружно закричали обе женщины и бросились целовать мичмана Савелия.
– Мне надо сбегать в роту за бушлатом, формой три и бескозыркой! – сказал Алексей.
– Не надо! Сейчас все принесут! Я уже заказал по телефону через помощника дежурного по факультету. Там мой дружок стоит! – сказал мичман Савелий, – ты же не пройдёшь и шага в форме первого курса. Как через КПП выходить будем? Принесут тебе мичманскую форму. В ней и пойдёшь.
– Ура! – закричали женщины, – да здравствует мичман Алешка Морозов!
* * *
Алексей вздохнул и только кивнул головой. До последнего момента он надеялся, что все же его отпустят в ротное помещение и не надо будет ехать никуда. А вот теперь отступать было поздно.
«Назвался груздем – полезай в кузов» – думал он и с досадой поглядывал в сторону Натали и Оксаны.
Через минут пятнадцать прибежал курсант первого курса с первого факультета и принес Алексею черные брюки, бушлат с курсовками пятого курса, погонами мичмана и фуражку. Бушлат он принес и мичману Савелию.
– Надевай это! – приказал мичман Савелий.
Алексей снял с себя брюки робы, положил в одну из сумок и быстро переоделся прямо на улице.
Женщины оценивающе смотрели на его голые ноги, когда он переодевался.
– Ничего даже мальчонка! – прошептала на ухо Наташе Оксана, – пожалуй, и я тоже попробую эту свежатину!
– Не получится! Он сегодня мой! – гордо ответила Наташа, пригрозив Оксане кулаком и задорно блеснув глазами.
Теперь Алексей стоял перед ними в форме курсанта пятого курса. Форма ему шла. Он надвинул фуражку на глаза.
Савелий критически осмотрел его и усмехнулся.
– Лицо слишком молодое, а так ничего даже. Надвинь козырёк на нос и видно не будет!
– Да. Хороший мичман из тебя получился! – пропела Наташа, прицениваясь. – Повыше Савелия даже почти на пол головы.
– Так! Все, хватит болтовни! Едем! – скомандовала Оксана, – нас ждут великие дела. Лешка, хватай сумки и пошли!
Навстречу маршировала на вечернюю прогулку Лешкина рота. Сбоку шел мичман Пастухов и командовал:
– Левой, левой!
Проходя мимо Алексея и Савелия, старшина роты отдал честь, видимо, не узнав Алексея.
Женщины взяли под руки мичмана Савелия, а Леша сзади тащил тяжелые сумки.
КПП прошли на удивление без проблем. Дежурный мичман даже не стал смотреть документы двух пятикурсников. А поцелуя в щеку Оксаны вполне хватило, чтобы усыпить бдительность и усмирить всю его прыть. Все курсанты знали этих женщин из чепка и относились к ним с уважением.
До Рамбова (Ораниенбаума или Ломоносова) быстро добрались на такси.
Дом, где жила Оксана, имел две комнаты и кухню.
Включив свет, Оксана скомандовала:
– Мальчики, раздевайтесь! Продолжаем наш банкет! – и обе женщины, скинув сапоги и пальто, начали ловко накрывать на стол, – курить только на кухне или лучше на балконе! У меня мою малышку приведут завтра. Не хочу, чтобы в комнате было накурено. Лешка, закуривай!
– Я не курю! – дрожащим голосом ответил Леша.
– Вот, еще, мужик называется! – пропела Оксана.
– Правильно, Леша, не кури! Я тоже брошу! – ответила Наташа и вызывающе посмотрел на Оксану.
Та в ответ только усмехнулась.
Савелий и Алексей сняли бушлаты, повесили их на вешалку. Сняли ботинки и в одних носках прошли в большую комнату. Там по команде Савелия они уселись в кресла, стоявшие у журнального столика. Леша порывался пойти помочь женщинам, но Савелий взял его за рукав и тихо сказал:
– Не мельтеши, Лешка! Они сами прекрасно справятся и без нас, и накормят нас тем, что мы не дополучаем в своей системе и, возможно, никогда не видели. Юбилей у них. Понимаешь? Праздник большой. Тридцать лет. Тебе сколько?
– Семнадцать. Я после десятого класса.
Мичман присвистнул, усмехнулся, повёл головой, но ничего не сказал.
Стол, действительно, оказался накрытым очень быстро и ломился от изысканной пищи и спиртного. Бутерброды с красной и черной икрой, красная рыба, свежие и маринованные огурчики, маленькие помидорчики, дымящаяся вареная картошка, посыпанная укропом и петрушкой, куски жареного мяса, украшали стол.
– Как в хорошем ресторане! – хихикнул мичман Савелий.
– Лучше, чем в ресторане! – ответила Оксана и, наклонившись, стала целовать Савелия в губы.
– Так, тут уже целуются! – возвестила вошедшая с кухни Наташа, – а мы чего теряемся?
Она наклонилась над сидящим в кресле Алексеем и стала его целовать его в губы, а потом села ему на колени.
– Пообжимай меня посильнее, дружок, чтобы я почувствовала настоящую мужскую руку!
И она, взяв руку Алексея, положила себе на грудь. Он почувствовал себя каким-то раздавленным, но сопротивляться уже не мог, как бы проваливался в нее, ее мягкость и упругость. Падая в бездну, почувствовал, что Наташа переложила его руку себе на колено, и сама стала двигать ее выше и выше.
Внезапно Савелий громко спросил:
– А, может, мы сразу пойдем по комнатам? Или будем заниматься любовью на глазах друг у друга?
– Я согласна! – закричала Оксана. – Мне стыдиться нечего. Но здесь всего один диван. Поместимся?
– Чур я буду пока на руках у Алексея! – провозгласила Наталья, – разливайте шампанское и выпьем перед хорошей любовью!
– Правильно, давайте сначала выпьем лучше еще коньяка, а потом все же разбежимся по комнатам и займемся там любовью! А когда соберемся здесь, то продолжим наш банкет! – предложила Оксана.
Они выпили по хорошему фужеру коньяка. Потом Оксана и мичман Савелий ушли в маленькую комнату, а Наталья увлекла Алексея на диван, срывая по пути с него уже расстёгнутые ей брюки, форменку.
– Сейчас я тебя буду насиловать! – пообещала она, заваливая его на диван.
Дальше он действовал, как сомнамбула, ничего не понимая и не соображая. Он ничего не понимал, что с ним происходит.
Через какое-то время в комнату вернулись довольные и полураздетые Оксана и мичман Савелий. Оксана была в короткой ночной рубашке, а Савелий был в одних синих больших трусах.
– Продолжаем банкет в честь нашей любимой Наташеньки! – провозгласила Оксана, наполняя бокалы шампанским.
Алексей еле успел натянуть на себя брюки. Ему было неудобно перед женщинами в трусах. Наталья была теперь какой-то очень задумчивой, видимо, о чем-то думая.
– Ну, как мальчик? – спросила с улыбкой Оксана.
Наталья усмехнулась и ответила:
– Даже очень ничего!
Потом Наталья ушла с Оксаной покурить на кухню, и они о чем-то там горячо спорили и даже ругались.
– Как тебе Наташа? – спросил мичман Савелий, поедая бутерброд с черной икрой и запивая его шампанским.
– Что как? – спросил Алексей, – извините, товарищ мичман, я был первый раз с женщиной. Я не понял.
– Можешь называть меня просто Савелий или Сава, – разрешил мичман, – выпьем?
Они чокнулись и выпили еще по фужеру коньяка.
Женщины в это время по очереди сбегали в душ. Помылись.
А потом Алексей провалился в какой-то туман. Он понимал, что с ним что-то происходило, но что, он не запомнил и даже не понимал. Комната качалась, стены сходились и расходились. Он даже не понял, как очутился в маленькой комнате один.
Засыпая в маленькой комнате на кровати, он сквозь сон слышал далекий разговор женщин:
– Заездила мальчика! Отрубился. А Савелий сказал, что ему еще семнадцать лет. Совращаешь несовершеннолетнего!
– И что? Он на меня побежит жаловаться?
– Не думаю.
– Он мне еще спасибо скажет. Кто его всему так научит?
Голова Леши сильно кружилась, и он снова отрубился. Потерялся и ничего уже не соображал.