– А если все же есть трусики, то что?

– Да ничего! Дед в пальто! – злился Мишка, – который раз тебе объясняю, а ты, как дуб, ничего не хочешь понимать! Сами разберетесь, что и как делать. Интуиция подскажет. Рядом сидеть и на ухо всякие глупости шептать, книги рассказывать про море, флот. Или стать настоящим мужчиной, трахнув её. Лопух ты! – сказал Мишка и продолжил убирать сметенный в кучу мусор.

Алексей тоже продолжил мести улицу и лишь изредка посматривал на улицу Коминтерна, где, как специально, шли одна девушка за другой, одна краше другой, как на подиуме при показе мод. Короткие юбки, высокие каблуки, крепкие красивые ножки, выступающие острые грудки. Было от чего голове поехать. Думалось почему-то не о приборке, а о проходящих мимо девушках. Как найти свою ненаглядную, любимую. А она должна быть не хуже проходящих мимо.

И Алексей решился попробовать. Ну не все же быть хуже других. В субботу он пошел не в увольнение, не в кино, как делал обычно, а на танцы в клуб училища.

Народу на танцах было очень много. В зале, где на стенах были выставлены доски с именами отличников, закончивших училище, за колоннами толпились девушки. В воздухе стоял непередаваемый аромат различных духов. пахло цветами и романтикой. Казалось, неземные создания в просвечивающих платьях, с длинными ногами, выходящими из узеньких юбок, в туфлях на высоких каблуках, пришли специально соблазнять курсантов.

Курсанты тоже стояли кучками. Пятикурсников и четверокурсников не было почти никого, зато третий и второй курсы разглядывали стоявших в уголках девушек и отпускали в их адрес различные, порой не совсем лестные, замечания.

Алексей стоял один, подперев спиной высокую колонну. Он не знал, что делать. Кого приглашать на танец. Вальс он танцевать не умел, а медленный танец, когда можно поговорить с девушкой, прижавшись к ней, как назло, на объявляли.

Нет, он, конечно, попробовал пригласить одну понравившуюся ему девушку в красивом, кремовом платье. Она усмехнулась, внимательно оглядев его с ног до головы, остановив взгляд на одинокой курсовке и его лице.

– Я детей не обижаю! – процедила она сквозь губы.

Алексей, как оплеванный, побрел к своей колонне. Оттуда он увидел, что эта девушка уже кружится в вальсе, обнимая одной рукой и улыбаясь курсанту третьего курса.

Он стоял у колонны и сердце его в обиде билось, грозя выскочить из груди.

«Нади идти в роту и лечь спать! – думал он, – плевать на эти танцы-шманцы и всех этих недотрог Дульсиней Петергофских! Хоть высплюсь, как следует».

Он уже направился к выходу, как оркестр внезапно объявил белый танец.

– Молодой человек! Вы, надеюсь, не откажете даме? – внезапно услышал он за спиной.

Он повернулся и увидел красивую девушку в белой юбочке и красной блузке. Ее задорные зеленоватые глаза, с какой-то тёмной радужкой по краям, весело улыбались и озорно сверкали. От нее пахло романтикой и польскими духами «Быть может». Алексей это точно знал, ибо такими же духами душилось его сестра, и ему запах очень нравился.

– Так что, пойдете танцевать с красивой, но одинокой девушкой? – улыбаясь, спросила она.

– Я п-п-плохо тан-н-цую! – ответил, начав заикаться Алексей, – вам может не понравиться!

Он подумал, что она сейчас уйдет, и все растает в огромном зале. Но она не ушла, а ответила:

– Давайте попробуем немного! Может, и получится?

Был, наверное, первый медленный танец. Они вышли на середину зала, где уже танцевали довольно много пар. Она положила ему свою невесомую левую руку на плечо, а правой обняла за талию и прижалась всем телом к нему.

Алексею стало совсем плохо. Он еле передвигал ногами, старясь не оттолкнуть ее и в то же время не наступить, как медведь, ей на ногу.

– У вас хорошо получается! – проворковала она ему на ухо, и он почувствовал, как ее светлые длинные волосы защекотали его щеку и ухо, – как вас зовут? Вы что такой напуганный? Никогда девушку в руках не держали?

– Н-не д-держал! – признался Алексей, думая, что она, услышав это, сейчас уйдет, – меня зовут Михаил. Ой! – он внезапно понял, что сказал не то и тут же поправился, – в-вернее, А-а-алексей! – и густо покраснел.

– Так Алексей или Михаил? Как правильно? – опять пропела она ему на ухо своим неземным, напоминавшим звон колокольчиков, голосом.

– А-алексей правильно. Извините, я перепутал! – он чувствовал прижавшиеся к нему груди девушки и от этого ему становилось с каждым шагом все хуже и хуже.

Её мягкие грудки, но весьма упругие, уже прижимались к его груди. Он моментально вспотел. Его начинало почему-то трясти, а лицо покраснело.

– Вам плохо? – остановилась она и отстранилась от него.

– П-плохо! Душно тут очень! – ответил он.

– Пойдемте тогда в парк погуляем, воздухом подышим! – пропела она.

– А как?

– Ну так! Я выйду здесь и подожду вас у КПП. А вы придете туда.

– А к-как в-вас з-зовут? – внезапно вспомнил Алексей.

– Меня? – рассмеялась она и, сделав строгое лицо, сказала в тон Алексею очень серьезным голосом, – М-мария, в-в-вернее, Д-даша.

– Вы издеваетесь надо мной? – спросил он, покраснев, как рак.

– Всё как ты!

Их толкали другие танцующие пары, а они стояли посредине зала, ничего не замечая, держа друг друга за руки. Ямочки на ее щеках выступили сильнее, блестящие зеленые глаза задорно улыбались.

– Не обижайтесь! Я как вы! Пошутила! Давайте пойдем отсюда, раз вам плохо. Соображайте быстрее, а то мы всем здесь мешаем.

И они стали протискиваться в сторону выхода. Алексей шел за ней, придерживая рукой ее за тонкую ручку. Спустились вниз.

– Так как все же вас правильно зовут? – вспомнил Алексей.

– Меня? – опять усмехнулась она и, вздохнув, ответила, – Дашей зовут! – и вызывающе посмотрела ему в глаза.

– Очень приятно! Алексей! – ответил он, наклонив голову.

– А вы можете не заикаться, кажется? – спросила она, глядя ему в глаза.

И он почувствовал, что тонет в них, пропадает.

– Я заикаюсь, когда сильно волнуюсь! – улыбнулся он.

– А вы сейчас сильно волнуетесь? – опять улыбнулась она, – объясните почему?

– Я никогда не видел так близко девушку. Первый раз! – ответил он, слегка наклонив голову.

Он всегда так говорил, когда очень волновался.

– Что первый раз? Увидели или почувствовали? – спросила она.

– И то и другое. И самое главное запах ваших духов голову сильно дурманит! – признался Алексей.

– Может, вы никогда ещё с девушкой и не целовались? – усмехнулась она.

Алексею показалась, что она откровенно над ним смеется.

– Никогда! – признался он.

– Ну, это дело легко поправимо! Научим! – сказала весело она, и Алексей почувствовал, что уже начинает бояться ее, – так вы придете к КПП или обманете девушку, доверившуюся вам? – продолжала она таким же голосом, что он посчитал его издевательским.

– Нет, Д-дашенька, я обязательно п-п-приду! – ответил он, теперь боясь, что она не придет.

«Когда-то надо начинать!» – думал он, прыгая через ступеньку по лестнице со второго этажа.

– До встречи, любимый! – проворковала вслед она и, помахав рукой, прошла мимо курсантов второго курса в сторону выхода на бульвар Разведчиков.

Алексей полетел в ротное помещение. Дневальным по роте стоял у тумбочки его дружок Мишка Коростылев.

– Мишка, я познакомился! Ты знаешь, к-к-какая она? К-какая она?

– Какая? – усмехнулся Мишка, взяв рукой за штык-нож.

– Другой такой нет! – выпалил Алексей, – она пригласила меня погулять по парку!

– Это хорошо! Помни, что я тебя учил! Слишком шустро тоже плохо – и это очень плохо. Окрутит такого дурачка, как ты и все. Женит на себе. Ты от одного запаха ее духов, наверное, умереть готов.

– Почему от запаха? – спросил Алексей, а потом, подумав признался, – точно, запах у нее такой, что голову дурит, и она сразу уезжает куда-то в сторону.

– А я что говорю? Духи у них теперь есть с каким-то наркотическим запахом. Понюхал и готов сдаться сразу и жениться.