– А ты чего тут? – кажется, если б Юра не уселся рядом, Собакин его совсем не заметил. Поразительный человек. Вероятно, ему плохо живется, подумалось Собакину. Плохо, надо полагать, всем, у кого столь детский характер и не менее глупая внешность. Любое общение с этим исполнителем – какой-то сюр! Прошло, в сути-то, всего ничего с момента смены работы, а он так сильно осточертел.

– Интересно послушать, – пожал плечами Нил. Очевидно, это была ложь. Невесть какой раз слушает, и уж наизусть знает каждую ноту. Однако, он подумывал тогда о том, чтоб еще употребить, да сидеть. Чертовы голубые глаза! Они могут раскрыть все тайны, когда зрачки увеличатся. А кому нужен таковский работник? Не знал куда себя деть, но хоть «шут» отвлекает.

– А чего сам не участвуешь? – но, когда он так давит, становится вовсе неуютно.

– Не лезь, – звучало, однако, стоит отметить, грозно. – Иди куда шел! – на деле хотелось послать подальше и покрасочней.

– Люди в твоем возрасте цветут, – махнул рукой. – А ты как помирать принялся. Зачем такие дерзости? Ворчишь, как старый дед! – он пододвинулся еще чутка ближе, Нил ощутил, как от коллеги пахнет вишней и сигарами.

– Я? Помирать? Я тебя и всю твою семью переживу, – грубости ему не занимать.

Юра замолчал. Он все больше напоминал надоедливую муху, но казалось, явно понимает о чем речь ведет. До чего-то явно хотел докопаться, неспроста диалог завел. Любого иного такая настойчивость насторожила бы. Да и, бытует в народе мнение, что грубить цыганам нельзя. Вероятно, это всего лишь стереотип, подумал про себя Нил. Желалось ему потонуть в собственных мыслях, а не делить душу с совершенно чужим человеком. И было ему вовсе не стыдно за сказанное.

– Есть такие люди, от которых чувствуется запах тоски, – так же весело продолжал Юрий. Его голос, должно быть, плохо слышался из-за музыки со сцены, да Собакин продолжал реагировать. Возможно, таким образом коротал время своего ожидания. Общаться желал в редких случаях. Уместно будет и предположить, что Нил не терял надежды на то, что коллега – знакомец Шофранки. Мир ведь тесен. Печально, что проблем раньше было куда меньше.

– И что с того? – вопрошал Собакин, словно ребенок.

– К примеру, положим, можно не отталкивать людей, которые могут тебе помочь.

– Если б кто-то мог помочь – уже помог, а я тут не тратил время.

– Честно признаться, я намекаю на себя.

Нилу захотелось рассмеяться, но отвлекать исполнительницу от репетиции – вовсе нет. Однако, разговор походил на извилистую дорожку, что несколько интриговало. В такой ситуации нагло издеваться в лицо – не в его интересах. Выходит, все это – очередная афера? Можно, только с осторожностью, довериться.

Хитрые черные глаза не отрывались от Собакина. И пусть глядел он себе под ноги, бросал редкие взгляды на сцену, словно ощущал на себе Юру. Что-то явно с ним не так. Оставалось лишь неучтиво пожать плечами, аккуратно подпуская к себе малознакомого собеседника. Он даже не был уверен в том, что имя коим его мысленно называет – в самом деле его. Не путает ли с кем? А впрочем, есть ли разница?

– Вы ошибаетесь, друг дорогой, – разбавил молчание неугомонный исполнитель. Нилу осталось лишь приподнять бровь то ли от возмущения, то ли от удивления.

– Что тебе нужно? – задался вполне очевидным вопросом. Если б не томился в ожидании, давно уж полил грязью, а ныне скорее из интереса отвечал. – Каким образом помочь?

– Юра улыбнулся. Это выглядело несколько жутко, а речь его слышалась бессвязной. Нил даже задумался о своей вменяемости, ведь разговор их отнюдь глупый.

– Протяни руку, – ответил тот уже более гордым тоном. Поддаться этим чарам было глупо, даже несколько опасно. Только вот человеку нагрубил, а тут такое говорит. Вдруг палец оторвет или что в ладонь засадит? Нил, возможно, оглупел, или, может, уж был не состоянии. Слова против не сказал, согласился. Сдерживая очередную насмешку, подался вперед. Опасное занятие, надо сказать. И хотя прикосновения Юры оказались горячими, по телу пробежал холод. Надо же так себя настроить! Явно с ума сходит. – Верно, все как и сказал, – на том моменте «провидец» состроил задумчивую гримасу и принялся глядеть на линии ладони.

– Так в чем же дело? – ни единожды попадались Нилу таковские «шаманы», посему ждал, пока тот попросит денег за мнимое исцеление.

– Явственный след проклятья, – Собакин покачал головой, делая вид, будто доверяет словам Юры. Бред сивой кобылы! Как только не смеется сам, такое озвучивая? Слишком уж популярна тогда была тема спиритизма и гаданий, многие велись, все меньше верили ученым и врачам. – Сам себе не господин, зависимый, – прикрыл глаза цыганенок, делая вид, будто читает душу. Ясно, от чего с артистами работает, подумалось Нилу. Сказанное дураку понятно, ведь Юра мог заметить на нем следы порошка, вечный насморк Собакина – очередное подтверждение данных слов, расширение сосудов в глазах – признаки на лицо. Буквально тоже самое, что и утверждать, мол, к примеру, о высоком росте. Ну, дураку ж понятно! – Уже даже детей пугаешь. Не дело это.

С каким скептицизмом бы не слушал Нил, данное его поразило. Вспомнилось былое. Пару дней назад случилась такая ситуация, что он покуривал в антракт. Очевидно, у входа в театр трется больше людей, нежели в переулках близь кабаре. И соль вся в том, что он услышал разговор совсем непримечательных прохожих. С балкона была заметна семья, состоящая из трех лиц женского пола. Они прогуливались, ничем не отличались от других граждан. Не обратил бы внимания на них, если б речи их не зашли в более свойское русло.

– Глянь, матушка, Нил Тимофеевич теперь здесь выступает! – он в тот же миг навострил ухо, да посильнее нагнулся с балкона. Кому ж неинтересно будет про себя послушать? Девушка, лет не старше шестнадцати, рассматривала афишу.

– Этот саврас без узды – стыд для всей нации. Стыд для города! —вскрикнула, очевидно, мать, не стесняясь выражений, да подняла младшенькую на руки.

– Но я была на его концерте, и ничего плохого не увидела, – развела руками старшая дочь, не отрываясь от занятия.

– Какой позор! Что там с тобой сделали?

– Что сделали? – вопросец ее действительно огорошил. – Я послушала немножко, да погнали меня оттуда. Объяснили это тем, мол, негоже девочкам ночью по кабакам шляться. Даже чести не имела познакомиться с ним поближе. А теперь в театре хороший шанс повидаться.

– Никакого театра.

– Ну, пожалуйста!

– Я уж слыхала, что он с невинными девицами делает! Не веришь – у отца спроси.

– Но ведь он не невинная девица? Откуда ж знать?

Нил засмеялся, однако весело ему вовсе не было. Нужно было, чтоб нахалка заметила – он все это услышал. Быть может, совестно станет? И этот трюк сработал. Трое подняли головы, глядя на балкон.

– Мама, ты опозорила меня! – девушка никак не могла угомониться.

Эта детская ссора была поразительно глупой. Продолжил Собакин смеяться, выжидая пока женщина выскажет тому в лицо все гадости. Она молчала. Никто и слова не проронил, покуда Нил, гордый собой, глядел на семью. Те собирались было свернуть за последующий переулок, да взглянула младшенькая на исполнителя. Выше не упоминалось, чтоб та хоть звук издала – и это факт. Однако, подняла очи ввысь та девочка, да громко разревелась, встретившись взглядом с исполнителем. Что взять с дитя? Он умилился с поведения старшенькой, сталось даже жаль девочку, а крики младшей сестры ее словно мимо ушей прошли. Совсем к дню встречи с Юрой забыл тот инцидент, а после сказанных им слов воспоминание само по себе всплыло. Занимательное совпадение.

Он словно вернулся в прошлое, вспоминая как удачно попал «провидец» случайным высказыванием. Это совпадение действительно выбросило Нила на несколько дней назад, но тот вовремя спохватился, возвращаясь в настоящее. Это было так резко, стремительно и неожиданно, что остается лишь диву давать с происходящего. Поморгав, буквально очнулся. Думаете, пророчество заставило его сердце содрогнуться? Очевидно, нет. Вот, как разводят добрых людей, подумалось ему.