Я сказала, что как это может быть, что он мне несколько дней назад говорил, что любит меня, а теперь говорит, чтобы я его не впутывала в свои дела. Я думала, что у нас уже нет своих дел, есть только общие… Он промолчал, а потом сказал, что ему уже пора… И ушел…

Я еще долго потом плакала и сейчас еще плачу. Хотя на меня попутчики косятся и, кажется, очень недовольны, что я плачу. Но я не могу сдержаться. Мужчина, который едет на нижней полке даже спросил, может быть мне нужно помочь или что-нибудь нужно. Но я сказала, что ничего не нужно. Просто плохой день и мне очень-очень грустно. А мне не грустно, а очень-очень больно и страшно за мое будущее. И еще мне очень-очень страшно будет сказать все маме. Я не представляю, что она скажет и что будет дальше. Я хотела написать ей или телеграмму дать, чтобы как-то подготовить, чтобы не так сразу… но не смогла. Написала заявление, чтобы меня отчислили, забрала документы. Конечно, все меня спрашивали, что случилось. Хотя кажется, все и так знали прекрасно, что случилось, потому что шила в мешке не утаишь, думаю, врач из поликлиники сообщил в деканат, что студентка забеременела. Забрала документы, попрощалась с девчонками из общежития и поехала домой… Вот так все мои мечты и планы разбились вдребезги… Я не знаю, что мне сейчас делать и как дальше жить… Мне просто хочется умереть…

Стук. Дверь резко распахивается.

– Нашли! Нашли этого Сашу. Александра Александровича.

– Ну и?

– Жив-здоров. Хотя… Не очень здоров… Короче, он конченный алкоголик. Ушел из дома, когда отца забрали в психушку.

– Его отец в психушке?

– Так точно. Загремел туда три года назад – 1992-м. После этого Саша ушел из дома. Сказал матери, чтобы его не искала и пропал. Так говорят соседи и знакомые его матери.

– А сама мать, что говорит?

– Она умерла год назад. Но все утверждают, что она его не искала. Когда мужа забрали и сын ушел, она моментально сдала. Почти не выходила из дома. Постоянно в черном ходила. Здоровье резко ухудшилось.

– Ну, а Саша?

– Он уехал в город Железнодорожный. Это ближнее Подмосковье. Снял комнату-малосемейку, работает грузчиком на рынке ну и пьет как сапожник. Говорят, допился уже до скотского состояния.

– Что-то не сходится. Подожди, это точно он?

– Да, точно. Паспорт при нем оказался. Проверили – все сходится. Александр Александрович Филимонов. Он подтвердил, что знает Людмилу. У них был короткий роман в студенческие годы. Она забеременела, уехала домой в Витязево. Когда дочь у нее родилась – написала ему. Он тогда адрес написал на книге.

– Так, а про книгу-то он что-нибудь говорит?

– Нет, он не знает, что с ней. Книга оставалась в квартире у матери. Вы же знаете, как раньше профессора жили. Квартира шикарная в центре столицы. Когда мать умерла, на нее положили глаз «черные риелторы». Они ее отжали, а все имущество распродали. Библиотека у них была большая. Есть информация, что книги попали в букинистические развалы на Арбате. Естественно, дальнейшую судьбу книги установить не получилось. Как она попала в Краснодар – непонятно.

– Как же так? Я был почти уверен, что это он. Это должен быть он…

– Самое смешное, что Саша рассказал, что совсем недавно думал о том, чтобы поехать к Людмиле в Витязево, повидать дочь, и там где-нибудь свести счеты с жизнью. Но так и не решился.

– Это уже чертовщина какая-то. Один хотел это сделать, а другой – сделал. Как прикажешь это понимать? Кто же этот жмурик?

– Не знаю, товарищ капитан.

– Витя, где же мы просчитались? Ведь все складывалось просто идеально. Вырванный фрагмент привел к книге, книга привела к Саше. Мотив суицида – прозрачный: угрызения совести подлеца, который по молодости и глупости отказался от собственного ребенка. Как книга оказалась в Краснодаре – тоже можно объяснить. Например, он на поезде добрался из Москвы до Краснодара. Там купил новую одежду и новые ботинки. Но они жмут, и он решил подложить бумагу, чтобы они не так натирали. Садится на лавочку в парке, вырывает листы из книги, а книгу забывает на лавочке. Но адрес он помнит наизусть, книга ему не нужна. Он едет в Витязево, смотрит на дочь, но не решается войти и встретится с Людмилой, идет на пляж и глотает смертельную дозу снотворного. Сжигает паспорт, чтобы его не опознали, потому что ему стыдно перед любимой женщиной, которую он бросил…

– Ну это ты уже в психологию ударился, Олег.

– Ну предположим, ударился. Но все же звучит логично: логика действий, мотивы поступков – все на своих местах.

– Да, все на своих местах.

– Ничего не понимаю.

Олег помолчал.

– Вот что, Витя. Давай-ка закрывать это дело. Мы можем его еще год вычислять, но так и не найдем концов. А у нас с тобой других дел по горло. Сегодня переговорю с шефом. Так что все… Дело закрыто…

Сегодня день моей смерти. Я пришел на пустынный пляж и что же вижу я здесь? Удоды. Это странно, но я вижу их первый раз в жизни. И в последний, конечно. Я ведь уже сказал, что сегодня день моей смерти… И еще я сегодня первый и последний раз в жизни видел свою дочь… Удивительно все взаимосвязано. Или это просто в моей голове строятся эти странные цепи рассуждений и сети из смыслов.

Так вот. Удод. У Омара Хайяма был земляк и младший современник – суфийский поэт Аттар, написавший мистическую поэму «Беседа птиц». Сюжет такой: птицы устраивают собрание, на котором должны решить, кто будет их царем. Первую скрипку играет как раз удод. Он предлагает отыскать легендарного Симурга, имя которого переводят как «тридцать птиц», чтобы предложить ему титул царя. Удод считается самой мудрой птицей, он возглавляет поход. Одни птицы сходят с дистанции, другие – гибнут. В конце путешествия остается лишь тридцать из них. Поэма заканчивается тем, что они находят озеро, в котором якобы живет Симург. Естественно, птицы видят в нем собственные отражения. То есть, Симург – это и есть они все вместе взятые и каждая из них в отдельности.

Эту поэму упоминает Борхес в своем рассказе «Приближение Альмутасиму». Фактически это пересказ несуществующей книги полудетективного содержания… Опять цитата в цитате… Некий индийский студент разыскивает в огромной стране человека по имени Альмутасим за которым Борхесу видится Бог – ни много ни мало. Роман, естественно, заканчивается тем самым моментом, когда его отделяет от цели поисков одно мгновение и он уже слышит его голос.

Совпадение еще и в том, что сегодня годовщина смерти Борхеса. Он умер девять лет назад в Женеве от рака. Я умру сегодня на пустынном пляже близ Анапы от яда. Меня, как Симурга или Альмутасима, можно искать, но невозможно найти. Меня можно разгадывать как в деле «Тамам Шуд», но невозможно разгадать.

Мое тело найдут уже очень скоро. Но никто так и не узнает кем я был, чье тело найдено. Я как древний суфий создал из своей смерти поэму с двойным дном, с тайным смыслом, который может увидеть лишь посвященный. И единственный человек, который точно будет знать мое имя, никогда не скажет его другим. Она, конечно, узнает меня, но будет молчать…

Я оставил все нужные подсказки. В ботинке – обрывок из «Рубайята» (я выбрал стих 283, который можно считать эпитафией моей жизни), на книге – ее адрес, книга – на скамейке в Краснодаре. Они обязательно найдут меня в Железнодорожном. Но я буду живой и здоровый.

Самое трудное в этой истории было найти пьянчугу, который очень похож на меня, отдать ему мой паспорт, а его забрать, чтобы сжечь. Я дал ему денег, поселил в моей комнате и объяснил, что он должен говорить, когда к нему придет милиция и спросит про книгу…

Хотя нет… не то. Самое трудное – посмотреть в глаза совей дочери и не изменить решение, уйти… Даша. Дочь. Второй шанс, который дал мне Господь… Может быть, она сможет все исправить. Сделать этот мир лучше и чище. Может быть, она проживет свою жизнь правильно… Оправдает всю мою мерзость…Я вдруг за секунду, пока смотрел в ее глаза представил, как мы могли бы жить в этой хижине на берегу моря, втроем… Я, она и наша дочь… Непрожитая жизнь… Какая это могла быть хорошая, славная жизнь… Но так уже не будет. И у меня назад уже дороги нет…