Мама не нашла меня. А как меня можно найти? Или она не искала? Я просто начал другую жизнь. Интересно, она искала меня? Меня невозможно найти. Я залег на дно. Исчез со всех радаров. Откуда это? Исчез со всех радаров… Что-то военное… Говорят, сейчас идет война. Я давно уже далек от всего этого, но нельзя совсем спрятаться. Скрыться со всех радаров – можно. Но нельзя внутрь ничего не пускать. Человек животное социальное… Аристотель кажется. Животное… Да, война… Чечня… Грозный… Это на Кавказе… Кавказский пленник… Лермонтов, Толстой…
Как это случилось? Как случилось, что война? Десять лет назад казалось, что ничего не изменится. Союз нерушимый республик свободных… Союз нерушимый… Да уж. Нерушимый. Десять лет. Нет Союза нерушимых… Война на Кавказе. Грозный… Десять лет…
30 июня 1995 года
– Это персидский, – Витька влетел в кабинет.
– Витя, тебя стучаться не учили? Кто персидский? Кот? – Олег смотрел фотографии с места очередной разборки и не сразу понял, о чем идет речь.
– Не кто, а что. Язык. Это персидский, а не арабский. Ну помнишь, бумажки из ботинок жмурика с пляжа.
– Ясно. А перевод есть?
– Есть. Короче это стихи. Омар Хайям. Эксперт утверждает, что фрагмент вырван из довольно редкого издания. Книга называется «Рубайят». Вышла в Ташкенте в 1971 году. Там стихи на трех языках: оригинал на персидском, а потом – перевод на узбекский и русский. Номер, который вы, товарищ капитан, приняли за номер страницы – это порядковый номер рубаи. Поэтому он и напечатан вверху.
– Что за рубаи?
– Рубаи – это стих. А рубайат – это сборник таких стихов. Всего в этой книге их 299, а он вырвал 283-е и 284-е. Они напечатаны соответственно на страницах 287 и 288.
– Погоди, а ты откуда все это знаешь так подробно?
– Эксперты книгу прислали. Взяли в библиотеке в Краснодаре.
– Что ж ты молчишь? Давай.
– Ну уж и поумничать нельзя. Вот, берите.
Олег взял в руки небольшой том в синей обложке, на которой восточной вязью крупно стояло имя автора на узбекский манер: Умар Хайём. Название «Рубайят» было гораздо мельче на трех языках. Он нашел текст, который уже видел на оборванной бумажке. Русский перевод гласил:
283
Как жаль, что бесполезно жизнь прошла,
Погибла, будто выжжена дотла,
Как горько, что душа томилась праздно,
И от твоих волнений отошла.
284
Коль на день у тебя лепешка есть
И в силах ты кувшин воды себе принесть,
Что за нужда тебе презренным подчиняться
И низким угождать, свою теряя честь?
– Ну что же. 283-й стих даже немного похож на предсмертную записку. Но само по себе это мало что объясняет. Хорошо бы саму книгу найти. Все равно пока других зацепок по этому делу нет. Тело по приметам не опознали среди пропавших. Знаешь, я предлагаю дать объявление в газеты по краю. Шансы не велики – но вдруг. Это будет хоть что-то.
– Хорошо, я отправлю факс в газеты. Напишу, что разыскивается такая-то книга с вырванным фрагментом.
– Действуй, Витек, – Олег со вздохом вернулся к фотографиям бандитов, убитых вчера в районе поселка Сукко.
15 октября 1979 года
Здравствуй, дневник!
Сегодня была на студенческой научно-практической конференции. Валя сказала, зачем тебе это нужно, пойдем лучше погуляем. Погода еще стоит хорошая, золотая осень. Но я пошла на конференцию.
Я знаю, если хочешь заниматься наукой – нужно участвовать в таких конференциях. Пока просто слушала доклады ребят со старших курсов, из аспирантуры и даже задала один вопрос. Но обо всем по порядку. Было очень интересно. Я записывала самое интересное, поэтому могу написать здесь по конспектам подробно…
…Очень хороший доклад читал студент 4-го курса о персидском поэте Омаре Хайяме, XI-XII вв. Точнее он был не только поэтом, но и астрономом, математиком и философом. Кстати, жил на территории современного советского Узбекистана – в Бухаре и Самарканде, хотя родился на территории современного Ирана. Хайям писал рубаи – это жанр, который был распространен в персидской поэзии того времени.
Для западной культуры Хяйяма открыл в XIX веке английский поэт Эдвард Фитцджеральд. Он перевел и издал его стихи, и они стали очень популярны. В них Хайям писал о том, что нужно радоваться жизни и пить вино и предаваться плотским утехам. Это очень необычно для того времени. Ведь мусульманам строго запрещено пить алкоголь. Поэтому его стихи вызывают споры. Фитцджеральд считал Хайяма гедонистом, то есть проповедником культа жизненных наслаждений. Но потом буржуазные литературоведы начали утверждать, что Хайям был суфием – это такое мистическое и аскетическое течение в исламе. Он зашифровывал в своих стихах особые смыслы. Например, под вином подразумевалось мистическое постижение истины, а под возлюбленной – он подразумевал Аллаха.
Но многие советские ученые отвергают такой подход. Они говорят, что Хайям, видимо, был знаком с учением суфиев, но в итоге он наоборот шел против них. Об этом и был доклад, что нельзя отдавать наследие Хайяма буржуазным литературоведам. Мы – советские ученые – должны доказывать, что он был атеистом и материалистом – одним из первых на Востоке.
Я задала вопрос докладчику, как он думает, почему буржуазные филологи настаивают на суфийских корнях поэзии Хайяма? Он ответил, что это дает им возможность бороться с диалектическим материализмом и коммунистической идеологией, они стоят на реакционных позициях религиозного идеализма.
После конференции он подошел ко мне и поблагодарил за вопрос. Мы познакомились. Его зовут Саша. Он спросил, где я учусь, почему заинтересовалась Хайямом. Я ответила, что это очень необычно. Все читают доклады по русской классике, советской литературе или по европейским авторам. А тут – персидская поэзия, и это очень интересно.
Он предложил встретится завтра после учебы и сходить в какое-нибудь кафе. Я рассказала об этом девчонкам в комнате. Они сказали, что это свидание. Но я не думаю, что это свидание. Просто пригласил поговорить, потому что он увидел мой ум и мой интерес к персидской поэзии.
Фая сказала, что у нее есть книга Хайяма. Она издана в Ташкенте и там стихи на трех языках: на персидском, узбекском и русском. Я попросила почитать, чтобы завтра было, о чем поговорить с ним…
12 июля 1995 года
Стук в дверь, и она тут же резко распахнулась.
– Олег, нашлась! Книга нашлась!
– Да ладно. Это удача, Витя. Везет тебе. Где нашлась?
– В Краснодаре. Тетка одна нашла ее на лавочке. Утром гуляла там с внучкой и нашла. Взяла себе, даже не заметила, что вырван кусок. А когда увидела объявление в газете – посмотрела и принесла ее в отделение.
– Отлично. Эксперты уже посмотрели, там есть что-нибудь?
– Нашлись отпечатки нашего пляжного жмурика. Но это еще не все. На форзаце записан адрес. Адрес в Витязево. Это совсем рядом с местом, где обнаружили тело.
– Отлично. Значит, нашлись концы. Книга при тебе? Возьми фотографии с места происшествия. Через пять минут выезжаем.
По адресу, указанному в книге, их ждал простой саманный домик. Олег постучался. Ему открыла уже не молодая, но еще довольно привлекательная женщина. Лицо покрыто густым загаром, морщины только начали появляться на лице.
– Людмила Ивановна Зырянова?
– Да, это я. Что случилось?
– Капитан Силин. Это старший лейтенант Петров. Мы из уголовного розыска. У нас к вам есть разговор. Можно пройти?
– Боже! Ко мне вопросы? О чем? Да, проходите, конечно.