- Я уже пришла в себя! – вспылила Айрин. В ее глазах блеснули молнии. – И если вы считаете, что смерть моего отца повредила мой рассудок, вы ошибаетесь. Сейчас мой разум холоден, как сталь, и остер, как бритва. И сейчас я прошу вас подумать о нашем положении. Мы сидим в осаде. Да, стены защитят нас, но Аквилегия готова осаждать нас еще очень долго, да и каменные стены – бумага для магов королевы, они моментально превратят крепость в пыль. Итог один – нам придется вступить в битву. Но может, лучше сделать это сейчас, пока ваши солдаты не изморены голодом? И когда королева не ждет столь резкого отпора?

Она смотрела в глаза Винсента со всей решительностью, и, к своему удивлению, я увидел, что дядя проникся словами Айрин, хотя еще сомневался.

- Значит, вы уверены, что сможете снять купол? – склонил он голову к плечу.

Айрин энергично кивнула. Я же с недоверием посмотрел на дядю.

- Винсент, ты думаешь согласиться?

- А ты против? – обернулся он ко мне.

Я посмотрел на Айрин. Ее глаза полыхнули, когда наши взгляды встретились.

- Ты сомневаешься, что у меня получится снять купол? – спросила она, прямо глядя на меня.

- Нет, думаю, у тебя действительно может получиться, но… - я запнулся.

- Но что? – произнесла Айрин, и чтобы она не говорила про то, что ее рассудок холоден, я видел, как быстро тлеет фитиль, приближающий взрыв.

- Если ты будешь снимать купол, то тебе придется остаться на время боя с нами. Люди уйдут по тайному ходу без тебя, так как должны успеть уйти до начала битвы.

- И что с того?! – она резко вскочила с кресла. – Я не хочу бежать, я хочу остаться и сражаться с вами!

- Ты не обязана делать это, - покачал я головой, пытаясь придумать, как переубедить ее. Я не хочу, чтобы она шла на смерть, ведь исход грядущей битвы предрешен. Двое магов против целой группы обученных боевых волшебников. – Тебе не обязательно учувствовать в смертельной битве за замок, с которым тебя ничего не связывает, кроме боли и потери... Ты итак сделала очень многое для нашей семьи, позволь нам защитить наш дом.

Айрин непонимающе посмотрела на меня. Точно, она же не знает, что я племянник Винсента. Но она все равно должна понять, что я не оставлю место, в котором вырос.

- Речь идет не о замке! Аквилегии нужны камни, а это касается не только жителей замка, но и всего королевства, если не мира! – всплеснула руками Айрин.

- Тобой просто двигает жажда мести, но ты не понимаешь, что, решив убить ее, ты и себя направляешь на погибель.

- Нет, это ты не понимаешь…

- Довольно, оба! – прервал наш спор Винсент. Только сейчас мы заметили, что кричим друг на друга, от чего стекла в окнах трясутся. – Я принял решение.

Мы с Айрин переглянулись и обратили взор на Винсента. Каким бы не было решение лорда Лойрана, оно решит наш спор.

- Купол будет снят. Завтра в полдень, - кивнул Винсент. На лице Айрин тут же появилась победоносная улыбка, а я уже готов был возмутиться, как дядя добавил: - Но, купол снимет Эшер. Айрин же направится вместе с нашими гостями и моими детьми по туннелю прочь из города.

Решение Винсента заставило нас двоих задохнуться от возмущения, но мы с Айрин поняли, что спорить с Винсентом бесполезно.

- Значит, завтра после заката битва, - заключил я, после того, как тишина затянулась. Посмотрел аккуратно на Айрин. Та была обескуражена, разгневана, а в глазах бегали мысли. Я стал догадываться, что она не спорит только потому, что все сделает по-своему. И, что важно, о плане своем девушка не расскажет.

- Как пожелаете, - выдохнула девушка. Развернувшись на каблуках, она быстро направилась к выходу из кабинета. Я поспешил за ней, но смог догнать только в парадном зале. Закатное солнце отбрасывало тонкие красные полосы на мраморный пол.

- Айрин, - я взял ее за руку, но девушка отстранилась. – Постой, я хочу просто поговорить с тобой.

- Я знаю, о чем ты будешь говорить! – бросила она через плечо, но все-таки остановилась. – Ты будешь жалеть меня. Но жалостью мне уже не поможешь. Ты бы мог помочь мне в кабинете графа, если бы позволил мне остаться в замке.

- Но я не могу, по той же причине, почему ты не хочешь, чтобы я оставался, - проговорил я и сделал шаг к ней. Айрин тут же сделала шаг от меня, приближаясь к лестнице. – Я боюсь за тебя, я не хочу, чтобы ты погибла!

Она покачала головой и поднялась на первую ступеньку лестницы.

- Айрин, если ты того хочешь, то я принесу тебе голову Аквилегии. Я убью ее для тебя! – горячо сказал я, сам не зная, как смогу выполнить такое обещание. Брюнетка обернулась, задумчиво окинула мое лицо взглядом и скривила губы, словно прочитав в моих глазах сомнение. – Думаешь, я не смогу убить ее?

- Сможешь. Но я не хочу, чтобы ее убивал ты. И тем более, чтобы ты, следуя ее примеру, преподносил мне дары в виде голов.

Это поставило точку в нашем разговоре. Айрин поднялась по лестнице наверх, а я мог лишь смотреть ей вслед, чувствуя, что между нами пролегает пропасть. В этот миг я подумал, что мы поссорились, и что эта вражда – до конца. А мне меньше всего хотелось бы с ней ссориться. Я любил ее, и ненавидел себя за то, что приходится противостоять ей.

- Вы помиритесь, - вдруг из тени вышла Алинария. Однако говорила она это с грустью.

- Алинария? Вы были здесь все это время? – вздрогнул я, глядя на древнюю.

Древняя кивнула.

- Скоро будет битва. Прольется кровь. Небеса окрасит багровое солнце, - Алинария тяжело вздохнула. – Позволь Айрин сделать то, что она хочет. Ты не спасешь ее от ожогов, но сможешь стать тем, кто залечит их.

Я нахмурился, не до конца понимая, что хочет сказать древняя.

- Это что-то вроде предсказания?

- Нет. Это совет, - она улыбнулась, но глаза древней оставались грустными. – Ступай, отдохни. Завтра будет долгий и тяжелый день.

Завтрак ничуть не уступал вчерашнему ужину, и я быстро съела содержимое подноса, раздумывая о том, что произойдет совсем скоро.

Голову никак не покидали мысли о Эшере и нашем вчерашнем споре. Ощущение вины полностью уступало перед чувством обиды. Я по-прежнему не могла смириться с тем, что Винсент и Эшер продолжали меня оберегать от предстоящей битвы, не слушая никаких моих доводов. Но, что странно, я легко могла поставить себя на их место и поступить так же. Эта патовая ситуация не давала никому победить в споре. Хотя, на самом деле, мы все проиграли.

Я провела рукой по плотной бордовой ткани плаща, лежащего на постели. Приятный и гладкий на ощупь, при этом оберегает от дождя и от чего-то потяжелее, например, от стрел. Служанка преподнесла мне его от лица Винсента, и первой моей мыслью было, что он догадался о моих сегодняшних намерениях. Но потом я вспомнила, что даже убежав из замка с придворными, я продолжу быть врагом государства. Мне придется избегать городов, где могут узнать меня, а вдали от городов встречаются разбойники.

Но я никогда не раздумывала над тем, что стала бы делать, если бы действительно решила убежать с семьей Винсента. Отправилась бы с их детьми к его союзникам, если такие остались? Отправилась бы разыскивать мать и братьев, надеясь, что те еще живы?

Медленно накинула на плечи плащ, пальцы странно путались в его завязках. На меня из зеркала смотрела потерянная девушка, от вида которой сразу становится ясно, почему ее не хотят видеть в битве. Я порядочно исхудала от стресса, и хотя, к счастью, еще не походила на ходячий скелет, не вызывала никакого отношения, кроме жалости. Под серыми пустыми глазами залегли тени после бессонной ночи. Скулы на лице стали более выразительны, как у тех девушек из столицы, что решили прибегнуть к экспериментальным диетам. Черные волосы потускнели, кожа побледнела. Я вспомнила Неру, которая советовала мне чаще улыбаться, но сейчас для этого потребовались бы колоссальные усилия.

Я быстрее отошла прочь от зеркала, пока образ не запечатался в мою память. А то и сама начну жалеть себя, а это мне сейчас совсем не нужно.