— Если тебе нечего скрывать, тогда к чему такое разнообразие вариантов?

— Действительно, к чему? — согласился Брэк.

Тарджа чувствовал, что его терпение на исходе.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, — выпалил он. — Меня просто беспокоит, тот ли ты, за кого себя выдаешь.

— Тогда я даю тебе слово, что я именно тот.

Воцарилось гнетущее молчание. Тарджа пришпорил коня и поехал на несколько шагов впереди, кляня себя за то, что так легко дал вывести себя из равновесия, и Брэка — за его упорное нежелание прояснить ситуацию. Он продолжал не доверять этому человеку, а их разговор ничуть не облегчил дела. Брэк присоединился к ним так неожиданно, так внезапно, что было трудно поверить в его приверженность делу сопротивления. Он заявлял, что язычник, но его отношение к богам можно было характеризовать как пренебрежение.

А теперь Тарджа скакал в почти заведомую ловушку бок о бок с Брэком. Неудивительно, что ему было не по себе.

Дав Тардже время остыть, Брэк снова поравнялся с ним и заговорил:

— Я покинул Медалон много лет назад, — начал он свой рассказ, словно они и не прерывали разговор. — Я сделал нечто, что, как полагал, не позволяло мне вернуться к семье. Не спрашивай меня об этом — я все равно тебе не отвечу. С тех пор я странствую по свету. Где я только не был: работал на алмазных приисках в Фардоннии и даже был извозчиком в Кариене, хотя ни один нормальный человек не может долго выдержать в этой стране, подчиненной воле Всевышнего Хафисты. Последние несколько лет я провел на рыболовном судне в Дреджианском океане к югу от Хитрии.

— Почему ты вернулся? — спросил Тарджа.

— Моя семья попросила меня об услуге. Я должен найти одного очень важного для них пропавшего родственника, — осторожно подбирая слова, пояснил Брэк.

— Однако ты присоединился к нам, — возразил Тарджа. — Может, тебе стоит продолжить поиски этой пропавшей души. Или ты рассчитываешь найти его среди нас?

Брэк долго молчал, и Тарджа решил, что он не собирается отвечать.

— Я… уверен, что это один из близких тебе людей, — словно приняв трудное решение, выдавил наконец Брэк.

Тарджа был потрясен.

— Как ты себе это представляешь? — Брэк издал короткий печальный смешок.

— Можешь назвать это волей богов. Ты ведь у нас дитя демона, в конце концов.

Тарджа раздраженно посмотрел на своего странного спутника.

— Надеюсь, ты не веришь в эту чушь?

— В то, что ты дитя демона? Конечно, нет. Хотя это был умный ход, — добавил он. — Это наверняка сводило Сестринскую общину с ума от злости.

— Не приписывай мне того, что я не делал, — возразил Тарджа. — Я не представляю, кто распустил этот слух, но я придушил бы его собственными руками.

— Впрочем, те, кто понимает природу демонов, не поверили в это ни на минуту.

— Что ты имеешь в виду?

— В действительности демоны наносят куда меньший вред, чем им обычно приписывают. Как правило, демоны причиняют беспокойство только в тех случаях, когда ненасытное любопытство толкает их туда, откуда они не могут выбраться без посторонней помощи, и начинают метаться, не видя выхода из ситуации.

— Ты говоришь, как эксперт по делам демонов.

— Не совсем, — вздохнул Брэк, — но вот еще что: молодые демоны обладают ограниченным интеллектом и совершенно не ориентируются в жизни. А если дитя демона и в самом деле наполовину демон, то сейчас это был бы малосоображающий нарушитель спокойствия с силой, едва ли достаточной, чтобы задуть свечу.

— Так ты веришь, что дитя демона существует?

— Я знаю это, — твердо сказал Брэк. — И когда он полностью проявит себя, подозреваю, что ты окажешься в центре событий.

— Меня удивляет, что ты с таким знанием дела рассуждаешь о демонах, — с подозрением в голосе заметил Тарджа. — Иногда я сомневаюсь, что ты действительно веришь в языческих богов.

— На эту тему можешь не сомневаться. Никто лучше меня не знает о существовании богов. В моей вере нет преклонения — она носит совсем другой характер, — какое-то время Брэк сохранял молчание, а потом добавил: — В Хитрии я встретил одного твоего знакомого.

Новость заставила Тарджу вздрогнуть.

— Кого?

— Дамиана Вулфблэйда. Знаешь, он скучает по тебе. Говорит что с тех пор, как ты уехал с границы, жизнь стала пресной и скучной.

— Чего бы я только не отдал, будь со мной несколько сотен его всадников, — пробормотал он. Внезапно ему в голову пришла мысль, что с поддержкой хитрианских союзников они могли бы представлять реальную угрозу для Сестринской общины. Несколько сотен кракандарских всадников склонили бы чашу весов на сторону повстанцев. Ему льстило, что военлорд его помнил и так высоко ценил. «Эта мысль, — решил Тарджа, — лишь показывает степень его падения — он был готов принять помощь из рук своего недавнего врага». Затем ему в голову пришла еще одна мысль, и, прищурившись, он подозрительно взглянул на Брэка. — Как так вышло, что ты разговаривал с хитрианским военлордом?

— Я, так же как и он, ехал на север, — объяснил тот. — Никто, будучи в здравом уме и твердой памяти, не путешествует по хитрианским дорогам в одиночку. Путь был долгим, мы разговорились. И нечего на меня так смотреть. Будь я хитрианским шпионом, я бы точно не упомянул о знакомстве с военлордом, разве не так?

Тарджа устало вздохнул.

— Я уже ни в чем не уверен.

— Знаешь, если бы ты был хоть вполовину столь же осторожен по отношению к предстоящей встрече с лордом Драко, как ко мне, мне было бы значительно спокойнее. Тарджа, оставь свои подозрения для тех, кто их действительно заслуживает.

С этими словами Брэк перевел коня на рысь.

Таверна «Речной отдых» оказалась как две капли воды похожей на другие припортовые таверны, раскиданные на всем протяжении Стеклянной реки. Ее крашеные ставни были распахнуты настежь, чтобы выветрить запах пролитого вчера вечером пива.

Изнутри доносились звуки передвигаемой по деревянному полу мебели. На пристани по другую сторону улицы царили обычные шум и суета. Тарджа и Брэк уже около часа наблюдали за таверной из-за укрытия неподалеку от причала и пока не заметили ничего, чтобы указывало на западню. Однако Гэри и его товарищей тоже не было видно. Это могло значить одно из двух: либо их уже схватили, либо они научились кое-чему, что Тарджа усиленно пытался вбить в их головы на своих занятиях по военной подготовке. Успокоить юношеский пыл и горячность и заменить их на дисциплину и рассудительность было нелегкой задачей.

— И ни следа ребят, — немного встревожившись, вслух заметил Тарджа.

— Они могли просто перепутать таверну, — не подняв головы, ответил Брэк. — Эти мальчишки — не самая надежная разведка.

Тарджа согласно кивнул. С его бойцами могло случиться все что угодно, и это не обязательно должно быть связано с их миссией. Он посмотрел на Брэка, который, тихонько насвистывая, строгал кусочек деревяшки карманным ножом и выглядел настоящим матросом, которым, впрочем, и являлся.

— Уже почти полдень, — сказал Тарджа, подняв глаза на едва пригревающее солнце.

— Хочешь, чтобы я зашел первым? — спросил его Брэк.

— Да, — кивнул Тарджа и снова повернулся к таверне. — Сядь неподалеку от двери. Не пытайся быть героем. Просто прикрой меня, если что. Если случится худшее, не вмешивайся: уходи и предупреди остальных.

— По натуре я совсем не герой, — уверил его Брэк и, поднявшись на ноги, стряхнул стружки со штанов. — Если с тобой что случится, я с первым же судном сбегу в Фардоннию.

Тарджа ожег его взглядом.

— Тарджа, я пошутил.

— Я вижу тебя насквозь, — парировал Тарджа, размышляя, когда это он успел утратить свое чувство юмора.

Брэк вразвалочку пересек улицу. Моряка в нем выдавала не только походка, но и обветренная смуглая кожа и грубая льняная рубаха. Он подошел к таверне и исчез внутри. Тарджа немного подождал, но ничего не произошло. На мгновение он даже засомневался, не перепутали ли они день. Потом возникло новое сомнение — а вдруг судно лорда Драко задержалось в пути и он еще не добрался до Тестры? Или может, Джойхиния передумала. Когда от подобных новых и новых идей стало невмоготу, Тарджа отбросил их прочь усилием воли. Он подождал еще несколько минут. Колокол на центральной площади зазвонил полдень. Проглотив непонятно откуда взявшийся в горле комок, Тарджа направился к таверне.