Тарджа покачал головой и стрельнул глазами в Дэвидда, но молодой человек казался таким же озадаченным, как и он сам.

Женщина окинула припасы долгим взглядом и печально вздохнула.

— Думаю, в этом нет ничего удивительного. Полагаю, мне не следует идти на поводу у своих чувств, оставляя детей без приличной еды. Я приму вашу помощь, капитан. В какой-то мере это хоть немного искупит содеянное вашей матерью.

— Можете взять все, что вам нужно, — заверил ее Тарджа, — но я хотел бы знать причины… Что могло подтолкнуть Джойхинию сжечь деревню в Священных горах?

Женщина пристально изучала его несколько секунд, словно раздумывая, что ему можно сказать, затем вздохнула:

— Полагаю, вы имеете такое же право узнать истину, как и любой другой. Идемте, давайте скроемся от ветра, и я расскажу вам все.

Они снова вошли в холл и уселись на полу рядом с камином. От огня едва заметно веяло теплом, но Тарджа не обращал на это внимания.

— Девятнадцать лет назад вашу мать, так же как и меня, направили в Тестру вести документацию по делам города и окрестных поселков. Сами понимаете, именно к этому нас и готовят. Сестры Клинка — бюрократы высшей пробы, мало кто в мире может с ними в этом соперничать.

Беретт — так звали бывшую сестру — шикнула на детишек, и они побежали заниматься своими делами и помогать носить провиант, подаренный им защитниками. Осталась только маленькая девочка, мучимая приступами кашля. Она подползла к подолу Беретт и смотрела на офицеров огромными перепуганными глазами.

Тарджа отвел взгляд от ребенка и обратился к женщине:

— Я помню. Она определила меня в Кадетский корпус и уехала из Цитадели. Мне было всего десять.

Беретт кивнула.

— Джойхиния прибыла в Тестру, имея определенную репутацию. У нее уже были вы, и поговаривали, что ваш отец не кто иной, как лорд Корган, хотя он всегда отрицал этот факт. Спустя четыре или пять месяцев после нашего прибытия в Тестру умерла моя мать. Мне пришлось уехать в Броденвэйль, чтобы уладить семейные дела. Джойхиния вызвалась взять на себя мою работу в том, что касалось разъездов по удаленным деревням. Тогда это показалось нам очень странным. Она ненавидела лишать себя привычного комфорта и терпеть не могла холод. Надо принять во внимание, что надвигалась зима, Джойхинии пришлось бы провести ее в одном из инспектируемых поселений. Но она уже в те времена метила в кресло члена Кворума, а у нас было не так много добровольцев, так что ей поручили это дело.

Девочка у ног Беретт снова зашлась в кашле, и та прервала рассказ, чтобы заботливо растереть малышке спину. Когда приступ закончился, Беретт продолжила свою историю.

— К тому времени, когда я вернулась в Тестру, уже настала весна и Джойхиния смогла покинуть горы. Она перезимовала в Приюте — дальней деревушке, населенной в основном лесорубами и скорняками. Все они очень трудолюбивые и достойные люди, — голос Беретт на мгновение стих, словно она вернулась в далекое прошлое. Затем она посмотрела на Тарджу, и в ее глазах появилась горечь и ожесточение. — Джойхиния вернулась в Тестру с ребенком. Девочкой нескольких недель от роду, которую она представила как свою дочь от Дженги, хотя никто из тех, кто хоть немного был знаком с Дженгой, не поверил ее словам. Он никогда не был склонен к случайным связям, особенно с такими амбициозными женщинами, как ваша мать. Кроме того, она не выказывала ни малейших признаков беременности перед своим отъездом в горы. Даже не пыталась притворяться. Ни для кого не секрет, что у нее было полно любовников. В итоге она назвала девочку Рошель или что-то вроде того.

— Р'шейл, — тихо поправил Тарджа, словно боясь, что если он скажет погромче, то Беретт не закончит свой рассказ.

— Р'шейл, — Беретт повторила имя так, будто оно носило какой-то особый смысл. — Это имя жителей гор. В Цитадели детей такими именами не нарекают. Ну, так или иначе Джойхиния заявила, что была беременна и что ребенок родился в срок, так что все вскоре выбросили мысли на эту тему из головы. Дженга так формально и не признал себя отцом ребенка, но и никогда не отказывался от него. Я так и не поняла, почему он этого не сделал.

— Но вы сказали, что деревня была уничтожена всего три года назад, — напомнил ей Тарджа. — Что произошло?

— Большую часть истории я узнала из уст одной женщины, скорнячки из Приюта. Ее звали Б'трим Сноубилдер. Б'трим была вдовой и жила одна с тех самых пор, как умерла ее младшая сестра Джей'нел — это случилось как раз в тот год, когда у них зимовала Джойхиния. Остальное мне рассказали выжившие — некоторые из детей постарше. Примерно за восемь месяцев до разрушения деревни с Б'трим произошел несчастный случай. Она угодила в один из своих собственных капканов и отморозила левую ногу. Таким образом, охотиться на снежных лисиц она больше не могла, да и предыдущий сезон тоже не принес ей хорошей прибыли. Она оказалась на грани нищеты. При нашей последней встрече женщина говорила, что отправила письмо в Цитадель на имя Джойхинии. Б'трим просила ее о помощи в память о давно оказанной услуге. Ответом Джойхинии и был посланный в Приют отряд защитников с приказом спалить деревню. Б'трим убили одной из первых.

— Что за услуга? — спросил Тарджа. Беретт рассказала ему много и ничего.

— Сестра Б'трим, Джей'нел, умерла во время родов, капитан. Она скончалась, дав жизнь девочке, братом которой вы считали себя до сих пор.

Тарджа застыл, не сводя с женщины глаз.

— Так кто же она на самом деле? — подал голос Дэвидд, задав вопрос, который Тарджа был не способен произнести вслух.

— Р'шейл? Дитя неграмотной девчонки из горного поселка от неизвестного отца, надо полагать. Я знаю только, что в начале весны Джей'нел пропала в горах, а вернулась уже в преддверии зимы на большом сроке беременности. Она была перепугана, билась в истерике и вся была заляпана кровью, но так и не сказала, кто отец ребенка. Жители Приюта были довольно суеверны, и хоть формально они подчинялись законам Сестринской общины, но многие из них продолжали верить, что харшини все еще населяют Священные горы. Поскольку никто из мужчин в поселке не признавался в своем отцовстве, жители решили, что это колдовское семя, и отказались от девочки. Джойхинии было все равно, что они думают, — сироту никто не принимал, а возраст малышки был вполне подходящий, чтобы скрыть обман. Джойхинии нужно было только заручиться согласием Дженги. Наверное, она надеялась, что жители поселка через некоторое время позабудут об этом эпизоде.

— Да, пока Б'трим не послала ей письмо с просьбой о помощи, — проговорил Тарджа.

— Удочерить сироту — это одно, — продолжала Беретт, — но объявить ребенка своим и попытаться приписать отцовство Лорду Защитнику — это уже выходит за рамки. — Она задумчиво посмотрела на Тарджу. — Малышка сейчас уже почти взрослая.

— Да, она послушница в Цитадели, — кивнул он. Беретт покачала головой.

— Значит, у Джойхинии есть дочь, идущая по ее стопам, а у меня — свора голодных сирот, чьи родители погибли, чтобы сохранить этот секрет. Большинство жителей поселка уже и не помнили о девочке. Это ужасное преступление, капитан. Страшное своей бессмысленностью, — ребенок у ее ног забылся тяжелым сном. Беретт, не сводя глаз с Тарджи, по привычке поправила спящей волосы. — Мне жаль, что вам пришлось услышать это именно от меня. Думаю, вы тепло относитесь к девочке, хотя Джойхиния наверняка постаралась вырастить из нее свое подобие.

Тарджа покачал головой:

— Джойхиния пыталась, но ей это пока не удалось.

— Хоть какое-то утешение, — вздохнула Беретт. — Возможно, теперь, капитан, вы понимаете, почему я так отреагировала на ваше имя?

Позже, вечером, Тарджа взобрался на осыпающуюся башню и оглядел темнеющие равнины. Тучи немного рассеялись, обнажив клочки темно-синего неба. Он прислонился спиной к холодному камню, не обращая внимания на пронизывающий насквозь ледяной ветер, размышляя, что ему делать с информацией, что сообщила ему Беретт. Да и вообще, вправе ли он один распоряжаться ей и принимать решение? Дэвидд Тайлорсон слышал рассказ от начала до конца и, несомненно, доложит обо всем Гарету Уорнеру. Подобная информация о члене Кворума слишком важна, чтобы оставить ее при себе. Он должен настоять на том, чтобы история была выслушана частным образом. Обязательно.