А вот после звонка на перемену, ко мне обратились взгляды всего класса.

— Привет, — обернувшаяся с передней парты девочка,— Ты же Мира, а я Стефа. Стефания Большакова, наверно слышала про наш клан.

Я честно покопалась в памяти и поняла:

— Нет, не слышала.

Стефа сделала большие-большие глаза, словно я сморозила какую-то ужасающую глупость, а я в своем личном рейтинге поместила ее на позицию доставала обыкновенная. К нашему диалогу сейчас прислушивался весь класс.

— Как так-то, ты совсем из глухомани какой вылезла? Как можно не знать клан Большаковых? — Белокурая и голубоглазая Стефа, очень напоминала мне куколку. Из тех, дорогих фарфоровых и коллекционных. И также наигранно оно сейчас себя вела.

— А ты знаешь, кто такой Нильс Хёгель? — Чуть склонив голову набок, я внимательно посмотрела на нее. Общение с тетей и дедом явно пошло мне на пользу. По крайней мере, я уже не заводилась с полпинка и пыталась давать, так сказать, симметричный ответ.

— При чем здесь какой-то Нильс Хёгель, — Стефа откровенно растерялась и в какой-то момент забегала взглядом по классу, пытаясь найти поддержку и опору. Чаще всего она оглядывалась на ту «Самую красивую девочку класса» которая сейчас недовольно поджимала губы. — Я не обязана знать кого попало!

— А при чем здесь клан Большаковых? — Старательно копируя ее манеру растягивать букву и, улыбнулась я. — Я не обязана знать все кланы.

— Да ты!.. вскинулась девочка.

— Да я… — пришлось согласиться, и разговор зашел в тупик.

— Ты же эта, новая Огнева, которая из приюта? — В разговор вступила «Та самая красивая», ради такого даже вставшая из-за своей парты и подошедшая к моей. Взирая сверху вниз, словно на блоху или клопа. Такое презрительное выражение откровенно портило ее тонкие черты лица. Она была очень похожа, на Стефу не только цветом волос или глаз, но и еще чем-то неуловимым, что бывает у родственниц,

— Ну, допустим,— я честно не знала, насколько хватит моего терпения до перехода в режим хамки, но хотелось потянуть подольше. Я не боялась испортить отношения с одноклассниками просто… И к этому просто было сложно подобрать слова.

— Тогда не удивительно. Ни манер, ни воспитания. Такого только от плебеев, воспитанных в канаве, можно ожидать.

На этом мое терпение закончилось. Я резко встала, оказавшись на одном уровне с собеседницей.

— Ты Огневых сейчас плебеями назвала? — Уточнила я. — Или ты думаешь, в крупный клан берут всех, кого ни попадя, за красивые глазки? Заметь насчет манер и воспитания я даже возражать не стану, хотя у меня и тех и другого явно больше, чем у белобрысой идиотки, которая с ходу пытается прогнуть всех под себя. Впрочем, чему я удивляюсь, кукла без мозгов и такта явно про тебя сказано.

— Ты… Ты… — Девицу явно потряхивало. Судя по всему, с ней никто так никогда не разговаривал. Значит, я буду первой. Интересно Анастасия Федоровна очень расстроится, если я клану какого-нибудь врага в первый день в школе приобрету.

— Я… Я… — Я начинала находить в этом некоторое садистское удовольствие.

— Мой отец тебя в порошок сотрет!

— За мелкие школьные пререкания? — неподдельно изумилась я. — Ну, допустим. Хотя из этой сентенции следует, что без отца ты пустое место.

— Я дочь главы клана Большаковых!

— О, — я сделала восхищенные глаза. — А я выиграла три олимпиады и могу прожить на стипендию.

Конец нашему пререканию положил звонок на урок. В гимназии, как и в первой городской, не надо было переходить из класса в класс, наоборот, учителя приходили к нам. Что на мой субъективный взгляд было очень удобно. Девицы Большаковы расползлись по своим местам. Учитель немного задерживался и тут меня в спину потыкали палочкой. Я недовольно обернулась. Искренне не люблю такой способ привлечения внимания.

— Чего тебе?—Я обернулась и посмотрела на явно заинтересованного парня.

— Кто такой Нильс Хёгель? Я пытался вспомнить такой клан, все перебрал что мог, но…

— Нильс Хёгель, серийный убийца, на счету которого более трехсот жертв.— Я прервала его рассуждения, опасаясь прихода учителя и сразу уточнила,—Еще вопросы?

— Нет.— а вот глаза у парня были по пять копеек, подозреваю, такого ответа на свой вопрос он не ожидал. Ну не увлекаются обычно девочки таким. А если и увлекаются, то не афишируют.

Следующие два урока прошли относительно мирно, на перемене я нарочито и демонстративно надевала наушники и ко мне никто не лез. А вот после четвертого урока мне снова потыкали в спину.

Обернувшись, я сняла «уши» и выразительно посмотрела на парня.

— Ты в столовую пойдешь. Сейчас большая 'обеденная’перемена на полтора часа.

Я ненадолго задумалась и кивнула. С собой я, естественно, ничего не брала, так что посещение столовой было обязательно.

— Угу,

— А в какую? — этот вопрос ненадолго поверг меня в ступор, пока я не вспоминала, что здесь их три. Во всех можно спокойно поесть по студенческой карточке.

— А в какой вкуснее?

— Да по большому счету хорошо кормят во всех трех. В первой — шведский стол. Во второй — по меню, а третья, для любителей травы. Я, кстати, Макс. А там Марк и Михаил. И мы

— Тройняшки? — Я изобразила немного больше заинтересованности.

— Ага. — сейчас возле моей парты собрались все трое. Если бы не прически, они были у всех разные, я бы их не отличила. Блин. Я вообще не представляла, как их отличали родители. Подозреваю, в младенчестве каждый из них не по разу сменил имя.

— Вы посмотрите, какой сразу интерес к мужскому полу. Хочешь попробовать сразу с тремя? — Вклинилась разговор Стефа, стоя на пороге класса и ожидая свою сестру? Кузину? Кто там она ей? А не важно.

— Асексуалов не спрашивали, — огрызнулась я.

— Как ты меня назвала⁈

— Не знаешь, посерфи!— Моментально отбрила я. Надеюсь, открытая конфронтация с Большаковыми ненадолго и дальше мы плавно перейдем к тихому взаимному игнорированию.

— Хватит, Стефа, На убогих внимания не обращают,— одернула свою, а не важно дочь главы Большаковых.

— Кто бы говорил,— я закатила глаза и, проводив взглядом вышедших девочек, обернулась к парням.

— А мы что?— хорошим начали они. — В девчачьи разборки не встречаем. Это страшно.

— Разумно, — согласилась я. Позиция тройняшек мне нравилась. — Дорогу до первой столовой покажите.

— Ага, — опять ответили они хором.— можем даже составить компанию в трапезе.

— Откажусь,— отрезала я и пояснила.— от вашей манеры говорить троим одновременно голова болит. Специально тренировались?

— Да нет,— на этот раз ответит только Макс. — Врожденная абилка. Бесит всех.

— О последнем уже догадалась. — Фыркнула я и меня потащили кушать. По пути немного просветил о том, с кем я успела схлестнуться. Большаковы были не слишком известным, но довольно многочисленным кланом. Чуть ли не в каждой параллели гимназии присутствовало хотя бы по одному представителю клана. Девятому «Г» досталась Стефа и Ирен, последняя дочь главы, а первая дочь его ближайшего советника. Связываться с девицами, да и вообще с представителями клана Большаковых не любили, просто в силу их количества. Отдельные отморозки, не боявшиеся никого и ничего, разумеется, были. Меня отнесли к их числу. Причин, по которым, ко мне пристали было несколько, во-первых, у Ирэн давний конфликт с Миленой. То ли они пришли на вечеринку в одном и том же платье, то ли Милена на аукционе обошла Ирэн при покупке какого-то украшения. А то ли в песочнице что-то не поделили. Факт остается фактом, Большаковы Огневых не любили. Если задирать наследницу клана не решались, то на других Огневых пытались откровенно отыграться. Правда, в гимназии, представителей уже моего клана было не слишком много и что странно при нашей фамилии и типичном пробуждении все отличались особой флегматичностью характеров. Относясь к выпадам противников по принципу: собака лает, ветер носит. Во-вторых, Ирэн, не очень любила девушек, привлекающих внимание, а я его привлекала. Ну и в третьих, пререкаясь со Стефой, я задела ее самомнение. Так что вот так с ходу я нажила себе врага. Точнее, много врагов. Не привыкать. Разберемся по ходу пьесы.