— Хорошо, на этот раз ты не выйдешь из этого! — сказала она с видом, который мог бы соперничать с миссис Уизли, — где ты была прошлой ночью? Я вообще не видела тебя после Зелий.

— У меня болела голова, — солгала Гермиона, не готовая сказать правду, — и поэтому я легла спать сразу после занятий. Клянусь, я проспала пятнадцать часов. И это привело меня в такое хорошее настроение.

Джинни прищурилась, глядя на нее, давая понять, что не совсем в это верит. «Ты уверена, что именно это и произошло?» она спросила.

-Да, я сразу пошла спать, — сказала Гермиона, не позволяя себе наклониться под пристальным взглядом Джинни.

— Это странно, — сказала Джинни, нахмурившись, — потому что я проверила твою комнату, а тебя там не было. И в твоей кровати тоже никто не спал. Хочешь сказать мне правду, Грейнджер?

Гермиона вздохнула, понимая, что ее наконец-то раскусили. «Хорошо, но ты не можешь никому говорить», — настаивала она.

— Я бы никогда, — ответила Джинни, внезапно посерьезнев.

— Я была в комнате Эдриана, — тихо сказала Гермиона.

-О, Эдриан, это сейчас?» — спросила Джинни, пытаясь побороть усмешку, которая тронула уголки ее губ.

— Да, и мы с ним немного поговорили и пришли к взаимопониманию, — продолжила Гермиона, пытаясь игнорировать взволнованные реплики Джинни, — что мы с ним оба очень нравимся друг другу. Мы провели весь день, целуясь, а потом он отвез меня обратно в мою комнату.

— Ты целовалась с Эдрианом Пьюси?! — Джинни практически кричала.

Гермиона закрыла Джинни рот рукой.

— Заткнись! — прошипела она, — мы только что сами это поняли. Нам не нужно, чтобы весь замок тоже сплетничал об этом.

— Слишком поздно для этого, — ответила Джинни, — практически всем было очевидно, что вы двое влюблены друг в друга. Я не думаю, что кто-нибудь удивится, что ты наконец-то сорвался. Так на что это было похоже? Обнимашки?

Она сразу же вздохнула, когда вспомнила вес тела Эдриана, прижимающего ее спиной к дивану, горячее ощущение его пальцев, скользящих по ее коже.

— Это было идеально, — ответила она, — он мне действительно очень нравится. Он пригласил меня вернуться сегодня вечером.

— Я рада за тебя, — сказала Джинни, ее счастье было очевидным, — я думаю, что вы, ребята, будете хорошо работать вместе. Только не двигайся слишком быстро.

— Вот почему он высадил меня, — сказала Гермиона, — но я буду иметь в виду твой мудрый совет. Мой мозг имеет тенденцию немного затуманиваться всякий раз, когда он рядом.

— О, Гермиона Грейнджер, влюблена! — вздохнула ее младшая подруга, — ну что, тогда пойдем завтракать?

— Я встречу тебя там, — пообещала Гермиона, — мне нужно зайти в совятню, чтобы отправить письмо Гарри, но я сейчас спущусь.

Договорившись об этом, Джинни и Гермиона разошлись в разные стороны. Наложив заклинание темпуса, Гермиона знала, что ей придется поторопиться, если она хочет успеть съесть больше, чем просто кусок тоста. Коридоры были совершенно пустынны, так что, по крайней мере, ей не нужно было уходить с дороги, чтобы избежать разговора с кем бы то ни было.

Гермиона выбрала быстро выглядящую сову и прикрепила свое письмо к ее лапке, прежде чем дать ей инструкции доставить Гарри Поттеру. Она надеялась, что это дойдет до него ранним вечером, и, может быть, он отправит Карту Мародера обратно с Хедвигой. Возможно, ей даже доставят карту на следующее утро, если ей повезет.

Думая, что ее день начался отлично, Гермиона с нетерпением ждала завтрака, так как умирала с голоду из-за пропущенного накануне ужина. Она не смотрела, куда идет, и наткнулась прямо на кого-то, когда выходила из совятни. «О, извини, я не смотрела, куда иду», — сказала она.

Подняв глаза, она поняла, что это Макс.

— Это совсем не проблема, — ответил он, — могу я проводить тебя в Большой зал?

— Я полагаю, — согласилась Гермиона, — что ты здесь делал?

— Моя комната не слишком далеко отсюда, — объяснил он, — и я, должно быть, где-то свернул не туда. Но всегда полезно знать, где находится совятня. Кому ты писала?

— Мой друг Гарри, — ответила Гермиона, — но я действительно не понимаю, какое это имеет отношение к твоему делу.

— Извини, я просто пытался завязать дружескую беседу, — ответил он, — моя комната находится прямо рядом с комната Эдриана Пьюси.

«Ой?» Гермиона солгала, притворяясь, что точно не знает, где они остановились в замке. «И почему меня должно волновать, где… где остановился Пьюси?»

Макс улыбнулся ей.

— Я не думаю, что вас, конечно, волновало бы, где он остановился, — спокойно ответил он, — но я подумал, что вам может быть интересно узнать, что прошлой ночью у него была подруга.

— Он сделал это? — взвизгнула Гермиона, совершенно не понимая, к чему он клонит. Он намекал, что знал, что она была в апартаментах Адриана накануне вечером.

— Да, и он выглядел очень любимым, если вы понимаете, что я имею в виду, — продолжил Макс, — я тоже не слышал, как она уходила. Я не думаю, что его комната оборудована для доступа к камину, но, возможно, директриса дала ему специальные разрешения из-за его положения в Министерстве.

«Или она сбежала из окна на метле», — подумала Гермиона, пряча ухмылку.

— Я не знаю, почему ты думаешь, что меня будет волновать, что Пьюси решит сделать с ведьмой или как-то иначе, — твердо сказала она, надеясь твердо закончить эту тему разговора, — это действительно не мое дело.

— О, конечно, имеет смысл, что тебе было бы все равно, — ответил Макс, пытаясь прочесть что-то на ее лице, — но я просто подумал, что если бы он встречался с ведьмой, то, возможно, не был бы таким строгим в библиотеке. Если он будет слишком занят, целуясь со случайными ведьмами, у него не будет столько времени, чтобы мучить тебя.

Гермиона сглотнула.

— Это…очень мило с твоей стороны, что ты думаешь обо мне, — сказала она, надеясь, что это прозвучало как незаинтересованное.

Да, она была уверена, что теперь Эдриан будет проводить гораздо меньше времени, мучая ее в библиотеке, но она не была уверена, что он не будет мучить ее по-новому. Казалось, ему доставляло удовольствие пытаться заставить ее извиваться, удерживая свои губы от нее, когда она буквально выгибалась навстречу ему от желания.

Она яростно покраснела.

— Но я бы действительно предпочла не думать о Пьюси больше, чем это строго необходимо, Макс, — продолжила она после короткой паузы, — так что, если бы вы могли, пожалуйста, держать любые будущие сплетни о нем при себе, я была бы благодарна.

Макс выглядел несколько разочарованным ее реакцией, но тем не менее согласился.

Гермиона была рада видеть, что они наконец добрались до Большого зала, и она могла расстаться с Максом. Направляясь в гриффиндорскую башню, она думала о том, как странно, что Макс рассказал ей подробности личной жизни Пьюси. Это было почти так, как если бы он пытался это сделать …заставить ее ревновать к нему? Чувствуя себя немного больной, она задалась вопросом, надеялся ли Макс, что она упадет в его объятия, если подумает, что Пьюси больше не доступен.

Но и этого тоже не могло быть. Если бы он интересовался ею, то, конечно, не стал бы проводить все свое время, избегая ее в замке. Гермиона все еще была раздражена тем, что ему удалось ускользнуть от нее. Она собиралась так или иначе докопаться до сути этой тайны.

Она вспомнила настойчивость Малфоя, когда Макс сказал, что ищет его, а затем осторожный способ Макса сообщить ей о посетительнице Эдриана. Это было почти так же, как если бы он пытался заставить их обоих думать, что у них есть другие романтические интересы. Но он был плохо выполнен. Все в Хогвартсе знали, что Драко Малфой был влюблен в Асторию Гринграсс. Никто бы не подумал, что у Гермионы и Малфоя были какие-то тайные отношения.

И, в любом случае, откуда Макс мог знать, что кто-то из них будет заботиться о другом романтически? И она, и Эдриан очень ясно дали понять в своих отношениях с Максом, что они ненавидят друг друга (то, что они оба считали правдой).