— Эй, я просто пытался помочь, — настаивал он, поднимая руки в жесте раскаяния, -и в любом случае, казалось, что это действительно сработало. Эдриан был в ярости, когда увидел нас и умчался. Я уверен, что сейчас он находится в нисходящей спирали осознания. Он, вероятно, уже планирует, как вернуть ее.

Макс резко встал из-за стола, перекинув сумку через плечо.

— Просто сделай мне одолжение и перестань немного помогать, хорошо? — сказал он, его разум лихорадочно работал, задаваясь вопросом, как он собирается это исправить. Однако его первым шагом было бы поговорить с отцом.

— Куда ты идешь? — крикнул Малфой вслед удаляющейся фигуре, — ужин еще не закончился!

— Контроль повреждений, — крикнул он через плечо, прежде чем покинуть Большой зал.

Замок был пуст, все студенты ужинали на пиру, поэтому Макс быстро вернулся в коридор, где находилась его комната. Он остановился в своих апартаментах, чтобы оставить сумку с книгами — ему больше не нужны были вопросы о том, почему он исследует путешествия во времени.

Он попытался подготовиться к встрече с отцом. Макс на самом деле не очень хорошо представлял, что он будет чувствовать в этот момент. Существовала вероятность, что он был очень зол, в основном на себя за то, что позволил другому волшебнику забрать свою ведьму прямо из-под него. Или он может быть очень расстроен, оплакивая возможность отношений с Гермионой. Но, в основном, Макс думал, что его отец будет очень смущен тем, что он даже не понял, каковы были его чувства, пока не стало «слишком поздно.»

Как он мог дать старшему волшебнику понять, что с Гермионой еще не слишком поздно? Может быть, он мог бы солгать и сказать, что Драко и Астория поссорились, поэтому он просто подошел к ней и поцеловал ничего не подозревающего гриффиндорку, а она была слишком потрясена, чтобы ответить? Но тогда, как бы Макс объяснил наличие всей этой дополнительной информации?

Это было сложно, и ему не нравилось попадать в ситуацию с таким количеством неизвестных, но он знал, что должен попытаться, хотя бы для того, чтобы спасти отношения своих родителей.

Подойдя к портрету Эдриана, он с силой постучал в дверь. Напрягая слух, он прислушивался к любым признакам движения, но все, что он мог услышать, было легкое шуршание. Так что, по крайней мере, его отец был дома.

Макс постучал снова, и на этот раз он услышал сильный стук и что-то похожее на хихиканье. Последовал яростный шепот, но из-за портрета, заглушавшего все, он не мог понять, кто говорит или даже сколько там людей. Неужели он пригласил своих приятелей по квиддичу, чтобы посочувствовать, и не хотел, чтобы его поймали?

Он постучал в третий раз. «Эм, Эдриан, это я Макс», — сказал он неуверенно. «У тебя есть несколько минут, чтобы поговорить?»

Казалось, прошла вечность шарканья ног, прежде чем дверь портрета наконец распахнулась, открыв раздраженного Эдриана. Макс оглядел отца с ног до головы. Ну, он не выглядел так, как будто плакал…

Эдриан выглядел слегка помятым, две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Его волосы тоже были немного растрепаны. Может быть, он дремал, и Макс разбудил его? Неужели он упал с дивана?

Но нет, это тоже было не совсем так. Его губы тоже выглядели почти разбитыми. И он слегка покраснел, как будто напрягся. Это просто не совсем укладывалось в голове Макса. Это было совсем не то, к чему он готовился.

«Что тебе было нужно, Парни?» — спросил он, выжидающе глядя на него. Его голос был хриплым и глубоким, что делало его похожим скорее на рычание, чем на вопрос. И когда он слегка пошевелился, Макс заметил красную отметину у него на шее, выглядывающую из-за воротника.

Сделав глубокий вдох, Макс с ужасом осознал, что его отец, возможно, имел дело с ведьмой! Неужели он просто топил свои печали из-за нового «романа» Гермионы с Малфоем с кем-то другим? Пытаясь показать ей, что она не причинила ему вреда? Именно такой фальшивой бравады Макс мог ожидать от молодого волшебника, но он думал, что его отец будет умнее этого.

На мгновение запаниковав, Макс попытался оглядеться вокруг отца, чтобы увидеть, нет ли каких-либо признаков ведьмы.

-Э-э, прости, Эдриан. У тебя была компания? — спросил он, оглядывая комнату. В камине догорал огонь, подушки на диване были разбросаны в беспорядке, а некоторые валялись на полу, брошенные, -может быть, ведьма? Я чему-нибудь помешал?

Эдриан усмехнулся.

— Если тебе нечего спросить, Парни, мне придется попросить тебя уйти, — сказал он, -я не в настроении для твоей компании сегодня вечером.

Прежде чем Макс успел возразить дальше, дверь портрета захлопнулась у него перед носом. Он почувствовал, как его желудок сжался от ужаса, задаваясь вопросом, была ли это та ужасная судьба, на которую намекала директриса МакГонагалл всякий раз, когда она предостерегала его от вмешательства в жизнь его родителей. Что, если, пытаясь сблизить их, он на самом деле разорвал их на части? Казалось, все думали, что они заинтересованы друг в друге, и, возможно, ему следовало просто оставить их в покое.

Но он еще не исчез из существования, так что, казалось, это наводило на мысль, что для него все еще оставалась какая-то надежда. Он думал, что заставить Эдриана ревновать было правильным способом заставить его осознать свои чувства к Гермионе, но, возможно, он шел по неправильному пути.

Может быть, заставить ее ревновать было ключом к разгадке.

========== Глава 15 ==========

Хотя Гермиона никогда не представляла, как пройдет ее первый поцелуй с Эдрианом Пьюси (за исключением нескольких ярких снов, которые она не признала бы), она никогда бы не подумала, что все закончится тем, что ее тайно вынесут из его комнаты через окно. Она пожаловалась волшебнику, что ей не нравится летать, но он пообещал, что не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. В конце концов, он был довольно хорош в квиддиче, — съязвил он с тем самодовольным видом, который появился у него с тех пор, как она призналась, что его участие в спорте было, по крайней мере, частью привлекательности.

Гермионе напомнили, что на самом деле у них не было других вариантов. Они оба были убеждены, что Макс будет прятаться в коридоре, чтобы посмотреть, кто был таинственным гостем Эдриана. Они согласились, что будет лучше, если он не узнает, что это была она; держать Макса в неведении о том, что они работали вместе, было их лучшим выбором, чтобы выяснить, кто он на самом деле и какова его цель в Хогвартсе. Эдриан предложил ей остаться на ночь, но Гермиона застенчиво решила, что это будет слишком быстро. В конце концов, они только сейчас поняли, что нравятся друг другу.

В конце концов Гермиона запрыгнула на его метлу сзади и выпрыгнула в окно. Она крепко обняла его за талию и прижалась лицом к его спине, не желая смотреть на землю под замком, когда они были так высоко. Она была уверена, что его запах навсегда запечатлеется в ее мозгу.

Он благополучно доставил ее в ее собственную комнату в Гриффиндорской башне, войдя, когда ее пригласили. Эдриан оставил ее с очень страстным поцелуем, который чуть не заставил ее затащить его в свою постель. Он с сожалением напомнил ей, что это разрушит цель его возвращения, и ушел, пообещав увидеться с ней на следующий день.

Когда она улеглась в постель, ее тело все еще излучало удовольствие от осознания того, что ей нравится Эдриан Пьюси и что он потрясающе целуется, Гермиона поняла, что его возвращение было лучшим вариантом. Оставалось надеяться, что она тоже ускользнет от внимания Джинни, когда та прокрадется обратно в Общую комнату. В конце концов, она поняла, что ей придется поделиться новостями со своей рыжеволосой подругой, но сейчас она хотела раскрыть секрет еще немного.

На следующее утро Гермиона с досадой вспомнила, что на самом деле она никогда не сообщала Гарри о Карте Мародеров. Сев за свой стол, она быстро написала ему записку с просьбой одолжить ее и решила, что отправит ее до завтрака.

Она готовилась к этому дню и не могла скрыть, как быстро она идет. Джинни сразу заметила это, когда спустилась по лестнице.