— Ого, это мои любимые, — сказал он, ухмыляясь. — Откуда ты знаешь?

Гермиона пожала плечами.

— Возможно, мне немного помогла бы одна из наших общих знакомых, — призналась она, откладывая в голове, позже отправить Дафне блогодарственную записку. Теперь она была еще больше рада, что подарила ему этот подарок, пусть даже простой, увидев его взволнованную реакцию. — Я рада, что тебе понравилось.

— Знаешь, я думаю, что ты единственный человек, кроме семьи, который за все эти годы дней рождений вручил мне подарок, — честно признался он ей, неловко потирая затылок.

Она пожала плечами, прежде чем прислониться к стене рядом с ним.

— Ну, это то, что делают друзья, не так ли? — спросила она, хотя не могла вспомнить, когда в последний раз Рон или Гарри делали ей настоящий подарок. — Тебе просто придется отплатить мне в следующем году, — поддразнила она.

Воздух был довольно холодным, даже для конца ноября, и Гермиона подсознательно придвинулась ближе к Маркусу, чтобы откачать немного его тепла. Даже если было холодно, было приятно находиться здесь в тишине и покое по сравнению с суетой вечеринки. Ей было любопытно, почему Маркус прячется снаружи, когда он может быть внутри, наслаждаясь своей вечеринкой. Может, ему просто стало жарко? Там было немного тепло.

В конце концов любопытство взяло верх.

— Почему ты проводишь свой день рожденияна холоде и в одиночестве? — спросила она, слегка повернув голову, чтобы прочесть выражение его лица.

Маркус был явно раздосадован, не зная, стоит ли ему раскрывать свои чувства.

— Как-то тяжело снова быть рядом с моими друзьями, — сказал он, пожимая плечами. — Многие считают меня трусом за то, что я уехал во время войны. Я просто не хотел, чтобы меня втянули в то, во что я не верю. Я просто хотел играть в Квиддич.

Он изучал ее лицо, ожидая реакции, но она не была уверена, что он ожидал увидеть. Неужели он ожидал, что она согласится с его друзьями только потому, что она сражалась на войне? Если быть честной с самой собой, то иногда ей хотелось оказаться в другом месте во время сражения. По крайней мере, это избавило бы ее от многих сердечных болей и нервов. Но, в конце концов, она знала, что это так. бороться за то, во что она верила.

— Я вовсе не считаю это трусостью, — сказала она, не отрывая глаз от тротуара. — Я думаю, что присоединиться к такой группе, как Пожиратели Смерти, если ты не веришь в это, довольно трусливо. Я… часто думаю о том, что многое из этого могло бы закончиться раньше, если бы высказалось больше людей.

— Ты не должна так говорить, чтобы я почувствовал себя лучше, — мягко сказал он ей. — Это не заденет моих чувств.

— Но это правда, — ответила Гермиона, поворачиваясь к нему так, чтобы заглянуть в глаза. — Мне постоянно приходится работать с такими людьми, как Уоррингтон, и это меня раздражает. Не помогает и то, что он бесполезен.

Маркус фыркнул, пытаясь скрыть усмешку. — Эй, он не совсем бесполезен. Он отлично справляется в «Чейзере», и я слышал, что девочки действительно его любят.

Гермиона поджала губы и закатила глаза. — Наверное, если он в твоем вкусе. Я нахожу его довольно грубым. И он ужасно обращается гоблинами, но в самом деле, что ты можешь с этим поделать? — она открылась. — Так зачем же ты устроил большую вечеринку, если тебе там никто не нравится? Среди них есть, твои настоящие друзья?

— Я устроил вечеринку, потому что ожидал, что она будет у меня. Дело не в том, что они мне не нравятся, просто мне неловко находиться рядом с ними. Иногда мне кажется, что все они вокруг меня только потому, что я все еще играю в Квиддич, — сказал ей Маркус. — И мне действительно нравится Адриан. Он хороший парень.

— Ну, он там пел мне твои дифирамбы. Поэтому я думаю, что это чувство взаимно, — поддразнила Гермиона, прежде чем сделать бессознательный шаг ближе к нему. — Хотя я предпочла бы услышать о твоей победе от тебя, а не от третьей стороны.

— Неужели? — Спросил Маркус с удивленным выражением на лице. Слегка склонив голову набок, Гермиона подумала, что он выглядит довольно мило. — Гермиона Грейнджер, ненавистница квиддича, хочет услышать о моей игре, а?

— Мне не нужна вся игра, — пожала плечами Гермиона. — Но основные моменты были бы хороши, — это правда, что она с удовольствием послушала бы, как Маркус говорит о квиддиче в «разуме». Она вспомнила, как он описывал ей перчатки и как он не пытался заглушить все это для нее только потому, что она была магглорожденной. В его энтузиазме было что-то заразительное. И, очевидно, это было что-то, о чем он заботился. Хороший друг будет слушать то, что интересует другого друга, верно?

Она терпеливо слушала, пока он вкратце излагал ей основные моменты игры. Чем дольше он говорил, тем больше расслаблялся, и на его лице появлялось нежное выражение. Это заставило ее желудок сделать восторженные шлепки, к ее удивлению. Но вскоре ее охватила дрожь.

— Ты выглядишь замерзшей, — коротко сказал Маркус. — Мы должны вернуться внутрь, — сказал он авторитетно, его рука двинулась, чтобы обнять ее за плечи, но в последнюю секунду он отстранился. Вместо этого он сунул его в карман брюк.

Когда они уже подходили к двери, чтобы вернуться в паб, Маркус заколебался. — Послушай, Гермиона, — начал он, глядя себе под ноги. — В этом году у Адриана будет вечеринка в канун Нового года. Может быть, и ты тоже…хочешь пойти туда со мной? — с надеждой закончил он.

Гермиона чувствовала, как ее сердце колотится в груди, возбуждение наполняло ее тело. Она не смогла сдержать улыбку, осветившую ее лицо.

— С удовольствием, — сказала она с усмешкой. Приглашение определенно звучало как свидание.

Ей понадобится помощь Дафны, чтобы купить новое платье.

========== Глава 10: Фейерверк ==========

Гермиона разгладила ткань своего золотистого платья. Дафна действительно превзошла саму себя, когда Гермиона попросила блондинку помочь ей выбрать что-нибудь подходящее для вечеринки чистокровок. Оно идеально подходило к ее фигуре и цвету лица, оставаясь при этом праздничным. Она просто надеялась, что это поразит Маркуса так же, как она это сделала на его вечеринке.

Она с нетерпением ждала нового года с тех пор, как он впервые ей это предложил. На следующий день он прислал ей сову с подробностями о том, как долететь до дома Адриана, где он сказал, что встретится с ней. Однако приглашение означало, что ей придется сказать Рону, Гарри и Джинни, что она не сможет присутствовать на их вечеринке в Гриммо-Плейс, как в прошлом году.

Гарри и Джинни понимали друг друга, но Рон…не слишком хорошо это воспринял. Он настоял на том, чтобы узнать, куда она идет и с кем, и это переросло в полный скандал посреди Министерства Магии, что было более чем немного неловко. В конце концов, она убедила его, что он не имеет абсолютно никакого права голоса в ее личной жизни, последнюю фразу прошептала в замешательстве.

Она не была уверена, что именно происходит между ней и Маркусом, и хотя ей очень хотелось увидеть, к чему это приведет, она не хотела, чтобы это обсуждалось публично коллегами и незнакомыми людьми. Может быть, она совершенно неверно истолковала ситуацию, и Маркус вовсе не интересовался ею, а просто искренне интересовался дружбой. Она не могла себе представить, насколько неловко было бы, если бы она поняла, что его намерения неверны, и Рон объявил об этом всему министерству.

Но теперь, когда канун Нового года действительно наступил, Гермиона была готова произвести на него самое лучшее впечатление, если он заинтересован в чем-то большем, чем просто дружба. Она потратила время на то, чтобы привести в порядок свои волосы, которые теперь, когда она стала взрослой, стали гораздо более послушными. Ее макияж был немного более эффектным, чем ее обычный повседневный вид, но она думала, что это выглядело сексуально и приятно. Ее новое золотое платье было с нетерпением надето, как и высокие каблуки, которые она выбрала для вечера. Теперь ей оставалось только посмотреть, что Маркус думает об общем эффекте.