Благодаря stellinent, на рынках ночью можно было вести торговлю. Лозу пускали по верёвочной сетке, натянутой вместо крыши. Стебель цепко хватался за нити, и растение быстро разрасталось, начиная цвести и тем самым принося свет.

Весь день солнце неистово бушевало над городом Ози́шем. Ароматы специй и благовоний смешивались с запахом человеческого пота и нехотя растворялись в воздухе. Непередаваемая какофония звуков отвлекала людей, которые стекались к рынку, от обуревавших мыслей.

Помощник капитана торговал довольно ловко. Правда, он не слишком хорошо знал местный язык, потому жонглировал заученными фразами «прекрасный товар по лучшей цене» и «прекрасная цена за лучший товар». Капитан вернулся к своему помощнику ближе к вечеру. Он застал его уставшим, с заплетающимся языком. Завидев командира, помощник выпрямился и, предчувствуя, что теперь сможет отдохнуть, радостно выпалил:

– Как всё прошло?

– Отлично! Как утверждал твой брат, на дворцовом рынке – самые богатые люди Ози́ша. Наши рабыни будут служить самому королю! – Ехидная улыбка проскользнула на лице капитана, и он вполголоса добавил: – Я продал их втридорога.

– Это чудесно! – с радостью и одновременно усталостью в голосе выдохнул помощник.

– Ты обожди с радостями, вот что я тебе расскажу, – капитан приобнял его за шею и стал говорить ещё тише. – Я тут познакомился с одним местным дельцом, – он боязливо оглянулся и, увидев рядом людей, продолжил шёпотом: – Он поделился преинтереснейшей идеей, а вдобавок согласился на жалких две десятых от прибыли, если дельце выгорит. – Заметив краем глаза подходящего к ним человека, капитан, похлопывая по спине помощника, несколько изменил содержание своей речи, начав говорить громче: – Пойдём-ка, пожалуй! Ну вот, я встретился с моим старым другом. Кто бы мог подумать, что он обоснуется в этом городе! После моих рассказов он очень захотел увидеть тебя и твоего брата…

Вечером обычные одежды посетителей рынка сменились на роскошные наряды. Лица их обладателей не выглядели усталыми, как у тех, кто ходил по рынку днём. Горожане неспешно фланировали мимо забора, за которым отдыхали рабы. Под мягким светом живой крыши рынка рабам спалось куда лучше, чем в сырых корабельных трюмах. И хоть иногда ветер приносил зловония, всё же здесь было не так плохо.

Раб-переводчик сидел в стороне от загона и дремал, пока его не разбудил громкий разговор капитана с незнакомцем.

– Ну я же говорю, нет у меня таких рабов! Чего тебе ещё?! Это ведь ещё поискать нужно.

– Да, именно этим я и занимаюсь – ищу, – речь второго человека сильно отличалась от привычной уху раба. Он говорил красиво и очень чётко, общаясь с капитаном на его родном языке с еле заметным немецким акцентом. Это становилось ясно по тщательно выговариваемым буквам, которые местные обычно проглатывали.

«Но откуда? Откуда здесь может быть немец?!» – внезапная мысль заинтересовала. Слова сами сорвались с полусонных губ.

– Кого ты здесь ищешь?! – внезапно вырвалось у раба. От неожиданности он вздрогнул и испуганно поглядел на мужчину.

– Раб! А ну молчать! – гаркнул капитан. – Как ты смеешь обращаться к свободному человеку без разрешения?!

Он повернулся к помощнику.

– Выпори его как следует, чтобы говорил с трудом.

– Подожди-ка, многоуважаемый, – мужчина подошёл к рабу-переводчику и присел. – Скажи-ка мне, что это? – Он достал из рукава круглую пластину размером с ладонь.

Раб узнал этот прибор, похожий на циферблат с гравировками. Поверх – несколько пустых колец с указателями и маленькая линейка, что заменяла стрелку.

– Это астроля́бия[5].

– Верно, – мужчина убрал прибор в рукав. – Тогда скажи-ка мне ещё вот что: ты разбираешься в звёздах?

– Н-наверное, – несколько неуверенно произнёс собеседник.

– Надо бы проверить… – задумчиво проговорил мужчина. – Идём.

Он взял раба за предплечье и быстрым шагом повёл за пределы рынка.

Капитан с криками бросился следом, но догнал их лишь на улице. Мужчина жестом попросил его остановиться, и капитан, к удивлению раба, замер на месте как вкопанный.

– Скажи-ка, – мужчина поднял руку и указал на скопление звёзд в форме буквы W, – что это?

– Кассиопея, – без малейшей запинки ответил раб.

– А это?

– Это Плеяды… – как будто слегка озадаченно произнёс раб.

– И много ты знаешь скоплений звёзд? – с нескрываемой радостью и интересом спросил мужчина.

– Все, что видны, – с лёгким ужасом и удивлением ответил раб, словно не понимая, почему он обладает этим знанием.

Мужчина расплылся в улыбке.

– Отлично, отлично! Очень хорошо. Решено, беру этого.

Он достал из рукава увесистый мешочек.

– Здесь тысяча золотых, можешь пересчитать, – он не глядя бросил деньги капитану.

– Но этот раб не продаётся! – воскликнул тот, показывая, что не будет подбирать мешочек, валяющийся в пыли у него под ногами.

– Уважаемый, неужели вы хотите проблем? Я слуга правителя Ози́ша, и мне приказано было найти раба, который знает созвездия и немного разбирается в астрометрических приборах, пусть и самых простых. И я его нашёл. Конечно, вы можете не продавать мне его, но в таком случае завтра вам, возможно, придётся занять его место…

Капитан закусил губу.

– А, ладно, забирай, – он раздражённо махнул рукой и подобрал мешочек с золотом.

Тени преследовали двух мужчин, идущих по улице. Они то обгоняли их, то скрывались за спинами странной парочки.

– Как тебя зовут?

– Веуз.

– Хм, странное имя… Ну да ладно.

Мужчины подошли к широкой дороге.

– Полезай в повозку, тебя отвезут куда нужно и всё расскажут. Путь до дворца будет небыстрый, а ты явно устал, поэтому смело можешь спать, – мужчина улыбнулся.

– Как скажете, хозя…

– Я не твой хозяин, – оборвал Веуза новый знакомый. – Я такой же раб, как и ты, как и всё здесь, – он еле заметно усмехнулся.

Под размеренное цоканье копыт и дуновение прохладных ветров Веуз быстро уснул.

Громкий, пронзительный звонок залил комнату. Пётр Зуев подскочил в кровати и уставился на тумбу, где лежал его телефон. Пётр проспал первый звонок будильника, и теперь в силу вступил второй – тяжёлая артиллерия. Играл Штраус, «На прекрасном голубом Дунае».

Зуев встал с кровати с тяжестью в теле. Обычно по утрам он чувствовал себя более-менее сносно, но сегодня… сегодня ему было как никогда тяжело. Казалось, что отекло всё тело: руки, лицо, стопы. Веки стремились сомкнуться, а сознание… сознание грезило о возвращении в сладкую негу сна. Даже поднявшись с постели, Пётр чувствовал шлейф недавнего сновидения. Краски окружающего мира будто поблёкли по сравнению с тем, что было там, в этом сне. Он словно вернулся из далёкого города, что стоит на берегу океана, а позади него огромные бесчисленные массивы горячего песка.

День там жаркий, наполненный тёплым светом, а ночь леденяще прохладна в пронизывающем блеске звёзд. Здесь же утреннее небо затянуто пеленой поздней осени, и лишь иногда сквозь тучи пробиваются лучи солнца.

Свет с трудом пробирался сквозь задёрнутые шторы – в спальне Петра царила полутьма. В маленьком помещении примерно в семь квадратов умещались кровать, стол и два шкафа для одежды и книг. Книжные полки теснились над столом, занимая всю стену. Шкаф с одеждой образовывал арку над изголовьем кровати. Потянувшись рукой к столу, Зуев включил настольную лампу и принялся собирать сумку.

Какая комичная, однако, ситуация… Будучи школьником, Пётр терпеть не мог собираться ни на учёбу, ни в поездки. Обычно он до последнего момента оттягивал сборы, а затем за несколько минут быстро сбрасывал всё в сумку и убегал по своим делам. Родители не раз говорили, что подходить к сбору вещей нужно «с чувством, с толком, с расстановкой» (сама фраза, кстати, Петру тоже не особо нравилась).