Он не мог положить конец безумию мира. Он мог положить конец только своему собственному безумию и надеяться, что те, у кого хватит сил, последуют его примеру. И смогут навсегда стереть подобные надписи. Он сидел на каменной скамье и плакал, не обращая внимания на любопытных прохожих, пока не понял, что слезы иссякли.

Тогда он поднялся и медленно направился в полицейское управление.

– Я убиваю…

На какой-то момент голос, казалось, завис в машине, глухой шум двигателя словно прибавил ему сил, и он продолжал отдаваться эхом.

Комиссар Юло нажал кнопку автомобильного радио, и запись прервалась на словах Жан-Лу Вердье, с трудом продолжавшего передачу. После разговора с диджеем и Робертом Бикжало, директором «Радио Монте-Карло», крохотная упрямая надежда выглянула из-за вершины, которую тщетно штурмовали следователи.

Может быть, звонок, прозвучавший в «Голосах», был просто шуткой какого-нибудь любителя розыгрышей, невероятной случайностью, подобно расположению планет, какое случается раз в миллион лет. Однако именно эти угрожающие слова «Я убиваю…», произнесенные в конце передачи, были выведены кровью невинных жертв на столе каюты.

Юло затормозил на красный свет. Женщина с коляской переходила дорогу. Справа молодой человек в голубой майке, на желтом велосипеде прислонился к столбу светофора, чтобы не вынимать ноги из зажима педалей.

Вокруг сияли яркие краски, было тепло. Лето начиналось обещанием радостей. И везде, в барах на открытом воздухе, на улицах, заполненных народом, на оживленной набережной, мужчины, женщины и дети хотели только одного – чтобы их мечты сбылись.

Все было, как всегда.

И только в этой машине у пылавшего, будто кровь, светофора, витала некая сущность, которая способна была омрачить весь свет и превратить все краски мира в одну – серую.

– У криминалистов есть что-нибудь? – спросил Фрэнк.

Красный свет сменился зеленым. Юло тронулся, а велосипедист быстро умчался вперед. Педали позволяли ему ехать с куда большей скоростью, чем могли себе позволить колонны машин, медленно двигавшиеся вдоль берега.

– Пришел отчет патологоанатома. Они провели вскрытие в рекордные сроки. Очевидно, кто-то очень важный оборвал им все телефоны, желая как можно быстрее получить результат. Все подтверждается. Девушка умерла от удушья, от утопления, однако в ее легких не было морской воды. Это значит, умерла, не имея возможности подняться на поверхность. Обычно легкие заполняются водой, когда тонущий несколько раз пытается всплыть, прежде чем пойти ко дну. В этом случае убийца, очевидно, схватил ее под водой, утянул вниз и утопил. Труп тщательно обследовали. Никаких следов насилия на теле нет. Его изучали всеми возможными способами при помощи самых различных инструментов, имеющихся в лаборатории.

– А он?

Юло помрачнел.

– Тут разговор другой. Он был убит холодным оружием, очень точным ударом сверху вниз. Лезвие вошло между пятым и шестым ребром и проникло прямо в сердце. Смерть почти мгновенная. Убийца напал на него сзади, на палубе: там остались пятна крови. Скорее всего неожиданно, потому что Йохан Вельдер был весьма и весьма силен. Для пилота он был довольно высокого роста. И хорошо тренирован: бег трусцой и спортивный зал… Нападавший, видимо, тоже был весьма крепок и ловок.

– Трупы были изнасилованы? Я имею в виду половое насилие.

Юло покачал головой.

– Нет. Вернее, убийца точно не насиловал. У девушки незадолго до смерти был половой контакт. Во влагалище обнаружены остатки семенной жидкости, но она, видимо, принадлежала Вельдеру. Думаю, анализ ДНК подтвердит это с вероятностью в девяносто процентов.

– Ну, тогда по крайней мере исключен сексуальный мотив преступления.

Фрэнк сказал это, как человек, который обнаруживает, что после пожара в его доме уцелела салфетка.

– Что же касается отпечатков и других органических следов, ты же понимаешь, на яхте их нашли уйму. Тоже отправим на анализ ДНК, но думаю, это не даст нам ровным счетом ничего.

Они проехали Болье,[17] миновали роскошные гостиницы на берегу с тенистыми парковками для сверкающих машин, пахнущих кожей и дорогим деревом. Множество цветочных клумб в ослепительном свете дня переливались тысячами оттенков. Фрэнк засмотрелся на красные цветы гибискуса в саду какой-то виллы.

Опять красный. Опять кровь.

Он передвинул ручку вентилятора, направлявшего холодный воздух ему в лицо.

– Выходит, у нас нет ничего.

– Ровным счетом ничего.

– Антропометрические измерения отпечатков?

– И тут ничего существенного. Речь может идти о человеке ростом примерно метр восемьдесят, плюс-минус пять сантиметров, весом примерно семьдесят пять килограммов. Физический тип – обычный, присущий многим тысячам людей.

– Атлет, короче.

– Да, атлет… Атлет с очень ловкими руками.

У Фрэнка было несколько вопросов, которые не терпелось задать, но он не хотел мешать размышлениям друга. Он промолчал.

– Сотворить такое с трупами непросто. Умелый черт… Наверняка не впервые делает. Может, имеет какое-то отношение к медицине…

Фрэнку жаль было разбивать надежды друга.

– Все может быть. Но так было бы слишком просто. Я бы даже сказал – банально. Увы, с точки зрения анатомии мы не слишком отличаемся от животных. Нашему человеку достаточно было потренироваться на кроликах, чтобы потом сделать такое и с человеком.

– Кролики, да? Люди, как кролики…

– Он хитер, Никола. Это буйно помешанный, однако он хитер и холоден, как лед. У человека в жилах должен течь фреон, чтобы совершить подобное: направить яхту на пристань и спокойно удалиться тем же путем, каким пришел. И к тому же с явным намерением бросить нам вызов, посмеяться над нами.

– Ты имеешь в виду музыку?

– Да. Он завершил свой телефонный разговор фонограммой из фильма «Мужчина и женщина».

Юло припомнил фильм Лелуша, он видел его много лет назад, когда встретился с Селин, своей женой. Он отлично помнил эту красивую любовную историю, которую они восприняли тогда, как хорошее предзнаменование их будущего.

Фрэнк продолжал, напомнив деталь, на которую Юло поначалу не обратил внимания.

– Герой фильма – автогонщик.

– А ты прав, в самом деле. Йохан Вельдер тоже ведь болиды водил. Но в таком случае…

– Совершенно верно. Он не только объявил по радио о намерении убить, но и оставил некое указание, кого именно собирается убить. Но это, по-моему, не все. Он убил и хочет повторить. И мы должны помешать ему. Не знаю, как, но мы должны во что бы то ни стало…

Машина снова остановилась у красного светофора возле короткого спуска в конце бульвара Карно. Перед ними была Ницца, обычный приморский город, невыразительный, далекий от глянцевой чистоты Монте-Карло и его бьющей в глаза роскоши.

Ведя машину к площади Массена, Юло обернулся и взглянул на Фрэнка, сидевшего на заднем сиденье. Тот сосредоточено смотрел в пространство перед собой. Так, наверное, выглядел Одиссей, ожидавший услышать пение сирен.

Никола Юло остановил свой «Пежо-206» у ограды Управления полиции в Овар на рю Рокбийер.

Агент в форме, дежуривший на пропускном пункте, с недовольным видом направился к нему, чтобы выпроводить отсюда этих двоих, подальше от входа, предназначенного только для сотрудников полиции. Никола показал ему из окна машины значок.

– Комиссар Юло. Служба безопасности Монако. У меня встреча с комиссаром Фробеном.

– Извините, комиссар. Не узнал вас. В вашем распоряжении.

– Сообщите ему, пожалуйста, что я здесь.

– Сию минуту, комиссар.

– Спасибо, агент.

Юло проехал несколько метров и припарковал машину на тенистой стороне улицы. Фрэнк выбрался из машины и осмотрелся. Казарма в Оваре представляла собой комплекс серых двухэтажных строений с красными черепичными крышами, с дверными и оконными рамами из темного дерева. Несколько прямоугольных зданий, расположенных в шахматном порядке без всяких переходов между ними. На обращенной к улице торцевой стороне каждой постройки имелась лестница на верхний этаж.