— А-а-а, наследник клана Ортир. Давно я не видал никого из вашего вида. Какая жалость. Славная была семья. Сильная. Мудрая. Не то, что сейчас.

Эдвин мотнул головой и бросился на старика. Тот сложил пальцы в причудливый знак, и в морду Эда брызнул сноп искр. Ланс тихо выругался.

— Повезло тебе. Они должны были сжечь тебя заживо. Будь славным котенком и убирайся отсюда, пока хуже не стало. Процесс начат уже давно, его не остановить.

Эдвин гулко зарычал и снова бросился в атаку. Ланс закатил глаза и снова сложил пальцы странным образом — тени в лесу пришли в движение и начали осторожно, как выманенные летним солнцем змеи, выползать на поляну.

Доминика увидела их краем глаза, пока огибала дерево по широкой дуге, в защитном полумраке. Все тело прошил ужас, оставшийся в памяти с того странного дня, когда сияние исполосовало небо в первый раз. Она старалась не смотреть на тени, становящиеся все плотнее и подвижнее, и перебежками приближалась к Куно. Тот стоял, вжавшись в дерево, руки сведены судорогой, сломанные ногти понзились в размякшую от магии кору. Доминика подскочила к Куно, обняла за талию и, приложив весь вес, потянула на себя. Чародей всхлипнул сквозь плотно сжатые зубы.

— Больно, Дом.

— Пошли домой, — только и смогла сказать она. Схватила его за руку, попыталась разжать пальцы, но руку тут же пронзила боль, как от ожога.

— Я не могу. Оно… — он замотал головой, плотно зажмурившись. Доминика, не зная, что делать, с размаху ударила его по щеке. Куно удивленно распахнул глаза — они переливались зеленым и лиловым, отражая сияние в небе.

— Куно, пошли домой, — проговорила она, занося руку для еще одной пощечины. В другой руке она сжала медальон, как оберег. — Смотри на меня. Ты видишь?

Чародей кивнул.

— Дом, я сделал что-то ужасное.

— Мы вернемся домой и со всем разберемся, — она ласково погладила его по щеке, заставляя повернуть голову туда, где Эдвин кружил по поляне, отвлекая Ланса. — Сейчас нам нужно вернуться. Отпусти дерево.

— Я не могу. Оно меня… оно…

Доминика схватила его за запястье обеими руками. Медальон вспыхнул от контакта кожи к коже. Куно взвизгнул и отдернул руку. Сияние тут же ослабло. Ланс издал сдавленный возглас. «Быстрее!» — Доминика коснулась второй руки медальоном, высвобождая и ее. Свечение начало угасать. Куно сделал шаг, другой, покачнулся и рухнул в снег. Доминика склонилась над ним, принялась лупить по лицу в попытках привести в сознание. Тени вокруг поляны стали таять. Ланс отчаянно заверещал, обернулся на древо.

— Ты-ы-ы! Что ты наделала?! — он вцепился узловатыми пальцами в обрывки волос, а затем издал пронзительный визг, от которого заложило уши, и даже спящие птицы покинули свои гнезда. Эдвин припал к земле, закрывая голову лапами.

— Ну ничего! Вам уже не остановить то, что начато, — пророкотал он, а затем поднес пальцы ко рту. Воздух прорезал свист.

Доминика пригнулась, закрывая собой Куно. Выставила вперед руку с оберегом, молясь всем, кого только знала, чтобы ее защитили. Раздалось фырканье и цокот копыт. Лошади, которых Эд и Доминика оставили, выбежали на поляну и послушно встали перед Лансом. Старик ласково огладил их бока и легко влез в седло. Окинул троицу презрительным взглядом.

— Передай Куно, что если ему дорога жизнь, то ему стоит разыскать меня как можно скорее.

И, звонко щелкнув языком, он скрылся во мраке, оставляя их посреди леса без сил, лошадей и малейшего понимания о том, что произошло.

Доминика еще пару раз отвесила Куно пощечину, пока тот не издал недовольное мычание. Убедившись, что он жив, принцесса подняла голову в поисках Эдвина. Огромный скальный лев стоял, словно оглушенный, в десятке шагов от них. Его бока тяжело вздымались, на плече темнела жуткая рана, окрасившая лапу и снег в бурый цвет. Девушка бросилась к нему, на ходу отрывая подол, чтобы хоть как-то остановить кровь.

— Эд, ты как? Нам нужно вернуться в замок.

— Да что ты говоришь, — прохрипел он, безразлично наблюдая, как Доминика пытается замотать его разодранное плечо.

— Пожалуйста, скажи, что делать, — пробормотала принцесса. — Ненавидеть друг друга будем потом, обещаю.

Эдвин неохотно повернул голову в ее сторону и сказал:

— Туже.

Принцесса послешно обмотала его плечо тканью и затянула, налегая всем весом.

— Закинь чародея мне на спину. Если надо, примотай тряпками, только жопу не застуди. Пойдем медленно.

— Не дергайся ты так, умоляю, — всхлипнула Васса, в очередной раз неудачно ткнувшая в рваную рану на плече Эдвина. Великан тряхнул головой и до хруста сжал подлокотники, но просьбу выполнил. Вся рубаха и ковер были заляпаны кровью, но с помощью пары банок чародейской мази кровотечение вскоре удалось остановить. Теперь оставалось только сшить края рваной раны, но у Вассы тряслись руки и мысли витали где-то вокруг Куно, так что она то и дело ошибалась, чертыхалась и торопливо извинялась, чтобы через секунду снова заставить Эда извиваться от очередного неосторожного движения.

— Дай я сам, — сказал он наконец.

— Прости, пожалуйста, — шмыгнула девушка, передавая ему иглу. Эдвин недовольно дернул губами и, прищурившись, глядя на отражение в зеркале, сделал глоток вина и принялся зашивать себя.

— Может, подождем, пока Куно проснется? — осторожно спросила Васса. Эдвин помотал головой.

— Справлюсь.

Скрипнула дверь. На пороге показалась Доминика. Бледная, уставшая, но в глазах горела решимость. Она кивнула Вассе и спросила, нужна ли помощь. Эд только устало закатил глаза.

— И тебе не спится?

— Вроде того, — сказала она и, не спрашивая разрешения, забрала у Эдвина иглу, села рядом. Смочила тряпку в остывшей воде и аккуратно стерла скопившуюся на краях раны кровь.

— И с каких пор ты в целительницы заделалась?

— Это все равно, что крестиком вышивать. Есть пожелания по орнаменту?

Эдвин только усмехнулся и отвернулся, не испытывая желания сопротивляться. В комнате царило молчание, только огонь с удовольствием пожирал поленья. Собравшиеся молчали, каждый думал о своем, но в один момент их мысли вернулись к сцене, случившейся около часа назад. Эдвин, Доминика и Куно встретили князей уже на подходах к замку. Ладвиг помог дотащить Куно. Карстан и Авериа с двух сторон поддерживали Эдвина, помогая ему, хромая, дойти до замка. Доминика в двух словах пересказала случившееся на поляне, и стоило ей упомянуть имя Ланса, как Куно встрепенулся и сел, словно вырванный из кошмара. Он окинул собравшихся в его покоях безумным взглядом, затем схватил Ладвига за ворот и принялся кричать: «Кого заперли в том древе? Кто это был?». А затем он снова потерял сознание, оставляя старых князей бледными, как полотно.

Карстан и Авериа просовещались с Ладвигом добрых полчаса, шепотом, оставив за дверьми Доминику и Эдвина. А затем собрались и уехали в нервной спешке, напоследок посоветовав Ладвигу не затягивать с выполнением своего плана. Доминика пыталась с ним поговорить о произошедшем, но князь только мягко сказал, что ему нужно немного времени, и заперся в своих покоях. Как только в двери щелкнул замок, из покоев раздалось рычание и звон бьющейся посуды. Доминика попыталась привести себя в порядок и уснуть, но у нее не получилось. Она проведала Куно — чародей спал. Комнату наполнял аромат целебных благовоний. Казалось, весь сон замка сконцентрировался в стенах его покоев, а вот остальным достались жалкие крохи.

— Так кто это все-таки был? — спросила Доминика, закрепляя последний стежок и закрывая рану свежей тканью.

— А я откуда знаю? — хмыкнул Эдвин.

— Эд, — предупреждающе протянула Васса.

— Все князья быстро сообразили, в чем дело, — наседала принцесса.

— Не вынуждай меня вытягивать из тебя правду, — поддакнула Васса. Эд закатил глаза и откинулся на спинку кресла. Зашитая рана чесалась и злила. Сон не шел, и это злило еще сильнее. Так еще и эти разговоры.

— Это детская сказка, понятно? — предупредил он. — Древние духи хранили мир и покой. Но был другой дух, его имя уже никто не помнит. Он занимался тем, что ссорил себеподобных, наводил беспорядок, вызывал камнепады, лавины. Весело ему было. Потом на Север пришли люди, Таиг первым дал им защиту, вслед за ним это сделали другие предки. Тогда этот дух решил сделать людей своими новыми игрушками. Очень ему нравилось, как они ссорились, убивали друг друга, ненавидели. И чем больше было хаоса, тем сильнее он становился. Тогда Предки лишили его сил и запечатали в темнице, повесили на нее множество замков, а еще скрепили это древней магией. Главным гарантом был мир — чем дольше он хранился на Севере, тем слабее был дух. Он не мог выбраться и изнывал от голода. Но пока действовали Договоры, ему было нечем кормиться.