Ольга с Анной переглянулись.
– Друи, если ты что-то знаешь, важно сообщить это прямо сейчас. Каждая минута дорога, понимаешь? Уже темно, ночи становятся холодными. Нам очень нужно найти Маргарет и Кая как можно раньше, – старалась убедить мальчика Ольга. – Если ты что-то видел, может, самую мелочь, скажи нам. Вдруг ты сможешь помочь?
– А если я не хочу вам помогать? – зло произнес в ответ упрямец. Женщины опешили от столь неприкрытой ненависти, сквозившей в его словах. – Пусть он извинится передо мной и попросит прощения, – продолжал маленький наглец, – и тогда я вам, может быть, что-то и расскажу.
Мика, подслушивавший разговор на лестнице, тут же выкрикнул, не стерпев обиды:
– Да врет он все! Ничего он не видел и не знает! Он просто хочет меня унизить!
Анна попыталась сказать что-то резкое Друи, но Ольга ее остановила.
– Послушай меня хорошенько, юноша, – женщина присела на ручку кресла перед мальчиком так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Представь, что все мы каждый день ступаем по очень скользкой дорожке вдоль грязной глубокой ямы. И каждый наш плохой поступок тянет нас вниз. Вот так, все ниже и ниже. Каждый плохой поступок, – подчеркнула Ольга, и Друи, не выдержав взгляда ее строгих серых глаз, опустил голову. – Однажды ты обнаружишь, что идешь уже не по дороге, а по колено в грязи, которая засасывает тебя все глубже и глубже, на самое дно. Ты хотел бы выбраться, но грязь такая липкая и тяжелая, что ты не можешь даже вытянуть из нее ногу. А там, где-то наверху, – махнула в потолок женщина, – идут твои друзья. Девушки, красивые, ладные, смеются и приветливо машут тебе руками. Кто-то, может, и соскальзывает, но тут же поднимается. А ты по-прежнему по колено в грязи… Все мы совершаем ошибки, Друи. Но вовремя подняться, вернуться на дорогу нам помогают хорошие, добрые поступки. Помоги нам. Не оставь себя в грязной яме, а беззащитную девушку и ребенка – без помощи, в которой они так нуждаются.
Друи медленно оторвал взгляд от пола и посмотрел на Ольгу, о чем-то размышляя.
– Хорошо, я вам расскажу, – неожиданно согласился мальчишка. – И без всяких извинений.
Женщины обратились во внимание.
– Я видел мужчину в широкополой шляпе и карлика с ним. Когда Хромо… Маргарет и малец пошли в лес, эти двое двинулись за ними. А потом, ближе к вечеру, я видел эту парочку на дороге в Кинлеж.
– Мужчина в шляпе и карлик? – переспросила Анна в состоянии, близком к обмороку. Ольга с тревогой схватила Друи за руку, но он тут же выдернул ее.
– Ты уверен в том, что говоришь? – уточнила женщина.
– Уверен, – упрямо повторил мальчишка. – Мужик в здоровенной красной шляпе и карлик с ним. С виду бродяги, в потрепанной одежде. Больше я ничего не знаю. Хотите спросить их – ищите в Кинлеже.
– Он все врет! – с лестницы прокричал Мика. – Это наглая ложь, не было там никакого мужика с карликом! Там проезжали повозки!
– Откуда тебе знать? – презрительно парировал Друи. – Ты же трусливо сбежал! Теперь я могу идти? – дерзко спросил он у Ольги.
– Да, конечно, иди. Ты нам очень помог, – хозяйка дома поднялась и указала на дверь. – Спасибо тебе.
Друи как ветром сдуло, а женщины обменялись обеспокоенными взглядами.
– Опять мужчина в шляпе и карлик, – прошептала Анна. – Мне страшно думать, что это действительно так.
– Он все сочинил! – продолжал гнуть свое Мика.
– Может быть, но мы не можем игнорировать его свидетельство, – покачала головой Ольга.
– Эту страшилку знают все деревенские мальчишки! – возразил Мика. – После того как в Бринте нашли убитую девушку, а потом еще одну – в Тройве, все только и судачат, что об этой парочке. Друи просто хотел заставить меня извиниться, а когда понял, что ничего не выйдет, сказал первое, что взбрело в голову.
– Как бы то ни было, мы обязаны проверить его слова, – решительно прошлась по комнате Ольга. – Сделаем так: я с Грижмором поеду в Кинлеж. А вы оставайтесь здесь и ждите Альтаира. Я велела посыльному гнать как можно скорее и не экономить на расходах. Думаю, через два-три дня он приедет.
– Нет, мама, я не смогу сидеть здесь без дела! – с отчаянием вскричала Анна. – Пропал мой сын!
– И мой внук, – мягко возразила Ольга. – А еще моя дочь.
Она ласково поцеловала Анну в макушку и обняла ее.
– Кто-то должен оставаться дома – на случай, если они все-таки вернутся сами, – добавила она, вытерев слезы, бурно покатившиеся по щекам старшей дочери. – Собери завтра деревенских и пойдите прочесывать лес. Авось, найдутся наши пропащие.
– О, мама! – с тоской заломила руки Анна, но добавить больше ничего не смогла: она понимала, что мать рассуждала здраво.
Ольга еще раз крепко обняла дочь и отправилась собираться в дорогу. Не прошло и часа, как женщина, облаченная в простую холщовую рубаху, шерстяную тунику до колен и кожаные штаны, одела сверху неприметный темно-серый плащ и покинула поместье в сопровождении Грижмора. Они оседлали лошадей и, вооружившись ручными фонарями, отправились по тропе, ведущей на север.
Ночь выдалась безлунная, небо плотно заволокло облаками, не предвещавшими ничего хорошего. Поднялся ветер, начало моросить.
– Если дождь разойдется, нам придется вернуться или остановиться на ночлег в лесу, – растерянно вымолвил Грижмор, поравнявшись с хозяйкой. – Темнота хоть глаз выколи, дорогу скоро совсем не сможем разобрать.
– Едем, пока получается, – твердо ответила Ольга. – Нет мне пути назад, если не разузнаю хоть что-то о Маргарет и Кае. Или хотя бы об этой странной парочке. Плохо, что паршивец Друи раньше не признался.
– Да врет он все, госпожа! – убежденно произнес старик.
– А если нет? – задумчиво возразила Ольга. – Ты простишь себе, что мы не продолжили поиски в темноте, если есть хоть один шанс, что мальчишка говорил правду?
Грижмор виновато опустил голову.
Погода между тем все ухудшалась. Дождь усилился, тусклые огоньки в фонарях помигивали, грозя погаснуть в любой момент и оставить путников в кромешной тьме. Вскоре тропа, которая вела от поместья на север, в Кинлеж, свернула влево и объединилась с лесной дорогой. Ольга и Грижмор оказались под защитой деревьев, где непогода чуть умерила свою ярость.
Вдруг Ольга припала к шее коня и стала внимательно смотреть под ноги.
– Похоже, что здесь недавно проезжали груженые телеги, – она спешилась и поднесла фонарь как можно ближе к земле. – Колеи многочисленные и глубокие, но уже довольно сильно размытые дождем. Мика упоминал повозки. В деревне ничего не говорили об этом?
– Нет, госпожа, – отрицательно покачал головой Грижмор, – лесной дорогой жители пользоваться не любят, предпочитают ехать мимо поместья. Так что даже если тут кто и проедет, то местным и невдомек.
– Посмотрим, что будет дальше, – нахмурившись, решила Ольга.
А дальше было совсем плохо. Пока пробирались по лесу, дождь не так досаждал путникам, но стоило им выехать из-под спасительных крон деревьев, как ненастье обрушилось на них со всей силой. Ветер мгновенно задул фонарь у Ольги и сорвал шляпу с Грижмора, вода полилась стеной. Кони оскальзывались на дороге, превратившейся в грязь, и скоро стало понятно – путь продолжать невозможно.
На счастье путников вскоре показалась заброшенная избушка с прохудившейся крышей и пустыми окнами. Грижмор с радостью направил туда свою лошаденку, Ольга с неохотой последовала за ним.
Внутри было пусто, сквозь дыры в крыше то тут, то там сочилась вода, но в целом было сухо. Удалось даже развести огонь в очаге, выломав для этой цели остатки двери.
– Тут недавно кто-то был, – заметил Грижмор, наклоняясь над очагом. – Угли уже едва теплые, но все же помогли кому-то с ужином.
– Но почему же этот человек не остался здесь на ночлег, а предпочел отправиться в путь в темноте и под дождем? – озадаченно спросила Ольга, рассеянно наблюдая за тем, как суетится старик.
Грижмор не скрывал своей радости из-за вынужденной остановки, и женщина не могла его в этом винить. Верный слуга совсем постарел, подумала она с легкой грустью. Впрочем, и над ней годы постепенно берут свое – разве раньше осенний дождь стал бы для нее преградой? Ольга невольно погрузилась в воспоминания о случае, когда ее заклинания остановили непогоду, грозящую неминуемой гибелью всей семье. Но то ли она израсходовала все свои возможности в тот страшный момент, то ли в ней, Ольге, что-то сильно изменилось с той поры, однако больше она уже не могла проявить власть над погодой, сколько ни пыталась.
