Затем всё началось сначала, но уже на более высоком уровне. Они изобрели или восстановили много полезных вещей и через несколько тысяч лет создали плотно населённую и процветающую цивилизацию. Среди первопроходцев были наши старые друзья, в том числе Геракл, как сын Марса. Те, кто входил в группу служителей и кто тогда возродился, усердно работали под руководством своих лидеров, стараясь выполнить их волю. Они нередко были бестолковы и глупы, они делали много ошибок, но они всегда были преданными и честными, и это тесно связывало их с теми, кому они служили.

Дома строили большие, чтобы можно было вместить несколько поколений (фактически, всех членов семьи). Они были серьёзно укреплены и имели только один вход, окна же смотрели в большой внутренний двор, где женщины и дети могли находиться в безопасности. Позднее вокруг деревень и городов были возведены прочные стены, служившие дополнительной защитой, ибо свирепые туранцы постоянно нападали на окраины сообщества. Внешние деревни были в постоянном напряжении, но жителям побережья было немного спокойнее.

Когда раса опять выросла до размеров небольшой нации, случилось ещё одно разрушительное нападение туранцев, снова приведшее к её полному истреблению. И снова в Шамбале спасались и воспитывлись лишь несколько детей. Нужно сказать, что даже кровожадные туранцы не нападали на Белый остров, ибо он вызывал у них сильнейшее благоговение. Таким образом, расовый тип всегда удавалось сохранить, даже при уничтожении большей части расы. Каждый раз Ману и его помощники воплощались в нём как можно скорее и очищали его ещё сильнее, чтобы приблизиться к типу, который был запланирован.

После второго истребления Ману решил, что его раса, в которой, как мы знаем, была лишь одна двенадцатая часть толтекских качеств, нуждается в немного большей их доле. Для этого он выбрал Марса, погибшего в начале последней войны, для возрождения в чистейшей из толтекских семей Посейдониса. Марс должен был вернуться в своё младенческое сообщество [как толтекский принц] в возрасте двадцати пяти лет. Самая лучшая из дочерей Ману — Юпитер, избежавшая в детстве второй бойни, была отдана в жёны Марсу. У них родился сын Вирадж — великолепный образец всего лучшего, что было в двух расах, которое он унаследовал. Он женился на Сатурн, и Вайвасвата Ману возродился как их сын. Можно сказать, что именно с этого момента началась пятая, или арийская, корневая раса, как действительно удачная основа, ибо после этого она никогда больше не подвергалась истреблению. Это было примерно в 60000 г. до н. э. Цивилизация, которая неторопливо развилась из этого крошечного семени, была прекрасной и чистой, и будучи в значительной степени изолирована от остального мира, она чрезвычайно преуспела.

Потомки Ману оставались на острове, пока их не стало 100. Он постановил, что когда это число будет достигнуто, они отправятся на материк и начнут строительство города, который станет столицей его расы. План был полностью готов, отмечены все улицы, указана их ширина, даны размеры главных зданий и т. д. Белый остров был центром, к которому сходились все главные улицы, так что, если бы они пересекли береговую линию, то закончились бы на острове. От невысоких утёсов у моря берег постепенно поднимался до чудесных холмов, расположенных в двадцати милях от них. Это было великолепное место для города, хотя и открытое для холодного северного ветра. Город должен был веером раскинуться на берегу и занять весь большой пологий склон. Предполагалось, что Белый остров будет виден даже с крайних точек главных улиц, расположенных рядом с холмами. Когда великолепный план был завершён, Белый остров стал самым замечательным объектом, казалось, он доминировал над всей жизнью города. Его строительство закончилось на тысячу лет раньше того времени, когда пришли люди, которые должны были в нём жить, и рос он не так беспорядочно, как Лондон. Небольшая группа из сотни детей и внуков Ману казалась абсолютно не соответствующей той огромной работе, которую они должны были начать с расчётом, что закончат её их потомки. Они строили себе временные жилища таким образом, чтобы это не мешало плану. И конечно же, нужно было ещё заниматься земледелием, чтобы иметь необходимые продукты. Всё остальное время они посвящали подготовке к строительству: выполнили замеры земли и сделали в соответствии с планом разметку будущих улиц. Пришлось срубить много деревьев, древесину же они использовали для своих жилищ. Вскоре некоторые из них отправились в горы на поиски подходящего камня и металла. Они делали проходку рудников и открывали каменоломни. Там добывали несколько разновидностей камня: белый, серый, красный и зелёный, а также камень, который выглядел как мрамор, но был более твёрдым, чем тот, который известен нам. Возможно, они владели каким-то секретом его упрочнения, поскольку пришли из Атлантиды, где архитектура была доведена до совершенства. Позднее они нашли порфир великолепного пурпурного цвета, который успешно использовали.

Удивительно было наблюдать за работой этих строителей будущего города. Потомки Ману, схожие по воспитанию и обучению, они мыслили и действовали как одна семья, даже когда их стало несколько тысяч. Несомненно, присутствие Ману и его помощников поддерживало это единство и превращало растущую общину в настоящее братство, где каждый знал всех остальных. Они работали, потому что это было в радость, они понимали, что исполняют волю того, кто был для них одновременно и отцом, и монархом. Они работали в полях, где росла их кукуруза, пшеница, рожь и овёс; они резали и обрабатывали огромные камни, привезённые из карьеров. Всё делалось с радостью, подобно исполнению религиозного долга, или как то, что приносит заслуги. И так выполнялась любая работа.

Стиль архитектуры был циклопический, использовались огромные камни, размер которых был даже больше, чем в Карнаке. Применялись механизмы, которыми подтягивали большие камни на катках. Иногда Ману давал указания, которые облегчали работу, возможно, с помощью некоторых методов магнетизации. Им было позволено использовать всю свою силу и изобретательность, чтобы справиться с этими огромными камнями, некоторые из которых имели длину в 160 футов, и им удавалась их доставка. Но для того, чтобы поднять их в назначенные места, Ману и его помощники оккультными средствами снижали их вес. Некоторые из них, по рангу стоявшие выше Учителей, были лунными владыками, которые затем стали чоханами Лучей. Они находились среди людей, руководили их работой и были известны под общим именем Махариши. Некоторые из их имён звучали весьма гортанно, например, Рудра, другое имя, которое можно было услышать, это Васухья.[52] Здания были египетского масштаба, но выглядели намного легче. Это было особенно заметно в строениях на Белом острове, где купола были не сферические, а расширялись от основания и поднимались к верхушке, как туго сжатый бутон лотоса, в котором сложенные листья своеобразно повёрнуты. Это как если бы две спирали, правая и левая, были совмещены и пересекались одна с другой. Нижние части огромных зданий отличались большой прочностью. Верхушки же минаретов и арок были оригинально и очень изящно изогнуты.

Строительство продолжалось многие сотни лет, Белый же остров, когда всё завершилось, стал подлинным чудом. Он имел подъём вверх к центру и строители этим воспользовались. Они построили здесь величественные храмы, все из белого мрамора с инкрустацией из золота. Храмы заполнили весь остров, сделав его единым священным местом. Они подступали к огромному центральному храму, украшенному упомянутыми выше минаретами и арками, с куполом в форме бутона лотоса посередине. Он находился над большим залом, где в особых случаях появлялись четверо Кумар, например, во время великих религиозных праздников и церемоний национального значения.

Издалека — скажем, с конца одной из улиц, что в десяти милях отсюда — впечатление от бело-золотого комплекса на фоне голубого Гобийского моря,[53] когда все здания, казалось, поднимаются из воды и перемещаются к центру, увенчанному волшебным куполом, как бы парящим в воздухе, было необыкновенным. Поднявшись вверх, как на воздушном шаре, и взглянув вниз, мы увидели Белый остров в виде круга, рассечённого крестом, ибо улицы четырьмя радиусами сходились у центрального храма. Если смотреть с северо-запада, с места раннего поселения, возникал необыкновенный эффект, который вряд ли мог быть случайным. Всё выглядело как огромный глаз масонской символики, изображённый так, что закругления стали цилиндрическими, а более тёмные линии города на материке образовывали радужную оболочку.