Я замерла, провожая взглядом его, невозмутимо глядящего вперед, и Керол, сидевшую сзади, прижавшуюся к его спине.

Облегчение и радость, затопившие меня в тот момент, сложно передать!

Он жив, он спасся, да еще и Керол спас!

Ее муж бросил ее, а Дерил вернулся!

Это просто невозможный мужчина!

За его грубостью и суровостью скрывается невероятно сильный и смелый человек, несгибаемый, жесткий, и в то же время помнящий о других, сочувствующий и сопереживающий.

Дерил опять отложил дневник, усмехаясь.

Ну надо же, бля, какие восторги по его поводу, оказывается!

Вообще он охренеть, сколько нового о себе узнал за эти несколько часов, что читал дневник Эми.

И если вначале Дерила просто оторопь брала, когда девчонка писала, что он интересный, и если помыть его, то и на обложку журнала можно, прям как пидора какого-то, то теперь вообще сказки пишет! Ну не могла она реально такое думать!

И когда? Когда он ругал себя ругательски за все, чего наделал накануне! За то, как набросился на нее! Испугал!

Да и потом…

Как дебил себя вел в ЦКЗ.

Как только услышал, что этот ебнутый доктор не может остановить эту ебнутую программу самоуничтожения, сам собирается подыхать, и их тоже за собой тащит, так словно с ума сошел.

Сначала совершенно по-мудацки бомбил технику, потом пытался выбить из этого доктора, блядь, Джекила, ключи от входной двери, потом тупо рубил топором бронированный металл.

Короче, умный чувак, ничего не скажешь!

Радовало только то, что не один он такой долбанутый. Дружок шерифа тоже особым умом не отличился, дверь рядом с ним долбал так, что аж искры летели.

А потом, когда шериф все-таки развел бешеного доктора на ключи, и китайчик показал себя с лучшей стороны, вытащив, не иначе, как из трусов, гранату, все кинулись к выходу.

Дерил как раз одобрительно отслеживал светловолосую пушистую макушку девчонки, быстро убегающей по направлению к трейлеру старика, и тут рядом возник китайчик.

— Дерил, там Керол осталась, она не хочет уходить! Собирается умереть вместе с Дженнером!

Дерил до сих пор не мог внятно определить, за каким хером он, не раздумывая, рванул обратно за взбалмошной бабенкой. Ну хотелось ей помереть, да и фиг бы с ней! Если уж ее мужик не кинулся спасать, то ему-то на кой?

Но обо всем этом он размышлял уже потом, когда вез рыдающую, всю в соплях и слезах бабу прочь от ЦКЗ.

А тогда просто кинулся, просто несильно, но чувствительно шлепнул по щеке по-глупости решившей сопротивляться домохозяйке, вытащил ее практически на своем горбу из здания, рявкнул, чтоб держалась, и втопил на полную.

Байк чуть не снесло ударной волной, мимо пролетели осколки стекла и ошметки не особо удачливых ходячих, успевших приползти на взрыв гранаты, Керол вцепилась в его талию так крепко, что потом еле удалось пальцы разжать.

Дерил тогда мельком увидел в заднем окне трейлера совершенно белое лицо Эми, и неожиданно успокоился. Все в сборе, все в порядке.

Они в очередной раз избежали смерти.

А ебнутому доктору туда и дорога.

15 августа 2010 года

Мы все-таки покидаем этот гостеприимный дом.

Наши полицейские, наконец, определились. Мы поедем в форт Беннинг.

Шейн сумел убедить Рика и остальных, что военные точно лучше владеют ситуацией.

Мы успели немного отдохнуть и пополнить запасы еды из хозяйской кладовой. Поспали на мягких постелях.

Я даже нашла кое-что из белья, хорошие крепкие штаны и теплую кофту на будущее. Вечера становятся холодными.

И, быть может, она мне понадобится, если вдруг Дерил пригласит меня поехать на его байке?

Какие я глупости пишу! Ну вот с чего бы ему приглашать меня?

Потому что поцеловал там, в библиотеке? Так это я сама на него набросилась.

Потому что смотрит? Может, мне это кажется?

Но я замечаю, постоянно замечаю, как он смотрит на меня. Особенно, когда думает, что я не вижу этого.

Я не понимаю его взгляда, слишком пристального, слишком тяжелого. От него мне становится жарко, и щеки горят. И сердце стучит. Словно… Словно я (здесь жирно зачеркнуто слово, Дерил потер пальцем задумчиво, пытаясь понять, что же она написала, но так и не смог).

Не надо было этого писать! Не надо! Это все глупости! Глупости!

Гленн стучит в дверь, он предложил мне помощь. Мне он нравится, очень хороший парень, такой надежный, положительный, сильный.

Мне стоит обращать внимание на мужчин моего возраста, я думаю.

Дерил поморщился, перевернул страницу.

16 августа 2010 года

Уже вечер. Я сходила в дом умыться, встретила дочку хозяина, Бет, и та отдала мне одеяло.

Они очень хорошие, эти Грины. Мало кто согласится вот так терпеть на своей территории чужих людей.

На обратном пути встретила Ти Дога, и мы мило поболтали. Он, оказывается, очень веселый парень, знает много забавных историй.

Мы стояли у трейлера, уже со смехом вспоминая недавно пережитый ужас на шоссе.

Я как раз шутливо похлопала его по плечу, когда внезапно стало неуютно, словно морозом по коже продрало. Оглянувшись, я увидела, как Диксон, стоя неподалеку, прикуривает, не сводя с нас прищуренных острых глаз.

Мне почему-то стало слегка страшновато. Очень уж взгляд у него был злой. Сосредоточенный. Словно в прицел винтовки.

Ти Дог тоже оглянулся, удивленно поднял брови:

— Диксон к тебе неровно дышит?

Я даже закашлялась от неожиданности.

Господи, глупость какая!

С чего он взял?

Это скорее я…

Так, все. Хватит.

— Не знаю, о чем ты, — я постаралась улыбнуться как можно более отстраненно, — если о его людоедском взгляде, так он, по-моему, на всех так смотрит…

— Ну, не знаю… — Ти Дог опять покосился на Диксона, уже отвернувшегося, разглядывающего дом Гринов, — хотя, судя по его лицу, тебя он покусать явно не против…

— Перестань, Ти, — натужно рассмеялась я, покраснев до ушей, — это глупости все.

— Ну, если так, то, может, посидим вечером вместе? — Ти Дог придвинулся ближе, положил руку мне на плечо, — у меня есть бутылка красного вина. В конце концов, надо хоть немного расслабиться после того кошмара.

Мне стало неловко. Ти Дог мне нравился, но только как друг, и обижать его не хотелось.

Я открыла рот, лихорадочно пытаясь придумать необидный отказ, но тут прямо за спиной раздался хриплый злой голос:

— Да вы еще прямо здесь потрахайтесь.

Диксон, сумевший подойти, как всегда, совершенно бесшумно, грубо двинул плечом Ти Дога и пошагал дальше, даже не посмотрев на меня и кинув сквозь зубы возмущенно сделавшему замечание Ти:

— Завали, черномазый.

Ти Дог хмуро посмотрел ему вслед, но не стал выяснять отношения. С Диксоном это было бесполезно.

Я воспользовалась заминкой и попрощалась, не ответив ничего на его предложение.

И вот теперь, добравшись до дневника, я могу немного привести свои мысли в порядок, проанализировать не столько произошедшие события, хотя изначально вести дневник я собиралась именно для описания всего того, что происходит со мной.

Нет, дневник уже давно стал моим близким другом, которому я могу поведать о своих переживаниях, эмоциях, чувствах.

И поэтому вряд ли когда-либо, даже если все вернется на круги своя, в чем я уже серьезно сомневаюсь, решу его опубликовать. И даже дать прочитать кому-нибудь. Слишком личное.

За последние дни мне несколько раз было невероятно плохо. Страшно. Тяжело.

Первый раз на шоссе, когда мы на выезде из города попали в огромный затор из брошенных автомобилей.