Невероятный контраст.

— Что это? Ты поранился? — я все же решила спросить. Просто решила быть взрослее. Не поддаваться желанию обидеться.

— Да. О рожу одного козла.

Дерил яростно отшвырнул прочь тряпку, посмотрел на меня исподлобья.

— Чего ушла утром? Не понравилось? Или стесняешься меня? А? С таким, как я, можно только по ночам трахаться, а днем лучше стороной обходить?

— Дерил… — я настолько удивилась его гадким словам, настолько не ожидала этих глупых нападок, что растерялась.

А он внезапно резко шагнул ко мне, дернул за руку к себе и провел испачканными в уже подсыхающей крови пальцами по щеке.

— Ты тоже грязная теперь, чистюля. Я тебя испачкал.

Я дернулась, пытаясь вывернуться. Мне опять стало страшно. Он страшил. Его дикий взгляд, его резкие движения, его непонятные перепады настроения.

Мелькнула мысль, что, наверно, он слишком сложен для меня, этакая коробочка с двойным дном.

Смешно, малообразованный дикий реднек сложен для студентки университета.

Было бы смешно. Если б от страха с ума не сходила.

А Дерил только притянул меня ближе, жестоко и грубо поцеловал, буквально насилуя мои губы. Он на вкус был железным, как кровь. И горьким.

Я пыталась вырваться, извивалась, но он не отпускал, обхватывая меня кровавыми ладонями все крепче. Мне не нравилось, было больно и страшно. Диксон совсем себя не контролировал, похоже. И я испугалась до онемения, что он просто меня сейчас изнасилует здесь, среди бела дня, буквально в двадцати метрах от людей.

Сила у него была совершенно звериная, дикая какая-то.

И эта смена настроения не просто пугала, она вызывала оторопь, онемение. Я через какое-то время перестала сопротивляться, осознав, что, вполне возможно, именно мое сопротивление вызывает в Диксоне эту звериную жажду, и обмякла в его руках.

Помешать ему я не могла.

Как оказалось, моя тактика была верной.

Диксон прервал поцелуй, замер, тяжело дыша и глядя на меня своими бешеными глазами, в которых уже начало появляться осмысленное выражение.

Выругался, оттолкнул.

И ушел прочь, в сторону леса.

Я проводила его взглядом, машинально вытерла губы ладонью.

На пальцах была кровь.

Дерил почесал машинально кулак, припоминая, как сбил костяшки о рожу Рендалла.

Нет, он об этом не жалел. Нехер жалеть о такой твари. Насиловать девочек-подростков на глазах их отца… Это, бля, даже не дно. Это ни при каких условиях нельзя спускать. Прощать. И хоть урод орал, что он ничего не делал, что только смотрел, но Дерилу было плевать. Просто крышу в тот момент снесло. Убил бы суку.

Но дружок шерифа справился с этим самостоятельно.

Единственное, о чем жалел Дерил, это о том, что вообще в это влез. Что повелся на уговоры шерифа, на его многозначительный взгляд, на манипуляции. Вот ведь сука хитрожопая! Это как же надо уметь управлять людьми! Ведь как ловко все провернул. Все сделал так, чтоб у Дерила не оставалось выбора, кроме как согласиться помочь. Выбить информацию из Рендалла. И ведь в голову не пришло в тот момент, что-то же самое мог бы сделать и его бешеный дружок, да и сам шерифчик. До этого же нехило руки запачкал, убивая приятелей Рендалла.

Но нет, не подумал, пошел «разговаривать» с пленником. Побежал даже, сука тупая.

А потом, когда стоял, пытаясь оттереть кровь с рук и по-всякому вертя в голове слова Дейла о своей навязанной роли в группе, такая мерзость накрыла, что аж плохо стало. И Эми появилась совсем не к месту.

И Дерил тогда еле остановился, чтоб не поиметь ее прямо там, у палатки. Словно наказать хотел. За то, что такая чистая. За то, что так смотрит на него жалостливо. А он не достоин жалости! Не достоин вообще того, чтоб она стояла рядом и смотрела на него так!

Он животное просто. Зверюга дикая. И место ему в лесу. Куда он, собственно, и свалил побыстрее. Во избежание, бля.

27 августа 2010 года.

Я сегодня зашла в трейлер, забрать свои вещи, чтоб в дом перенести. На глаза попалась любимая кружка Дейла. И что-то стало так плохо мне, так горько. Вот почему, ну почему я постоянно теряю близких людей? Папа и мама. Андреа. Дейл. Это же несправедливо!

Почему у того же Рика получается сохранить своих близких, а у меня нет?

Дейл стал мне действительно близок, он так поддерживал меня после смерти сестры. Он никому не желал зла, пытался всех помирить. Он самый добрый, самый порядочный человек из всех, кого я знала!

Сегодня у его могилы я не плакала. Вообще заметила странность за собой. Когда по-настоящему плохо, я словно замораживаюсь изнутри, каменею. А потом прорывает.

Я прорыдала в трейлере больше часа.

Вышла с красным лицом, пряча глаза.

И, по закону подлости, натолкнулась на Дерила. Он шел в сторону дома с небольшим рюкзаком. Поравнялся со мной, загородил путь.

— Ты как?

— Дейла укусил ходячий, и ты убил его. Как ты думаешь, как я? — я сразу дала понять, что не настроена на разговор, попыталась обойти его, но Дерил придержал за локоть. Серьезно очень придержал, так, что не вырвешься.

— Ты прости меня, слышь? Я тогда чего-то…

— Дерил, на фоне того, что ты убиваешь всех близких мне людей, то, что ты меня чуть не изнасиловал позавчера, вообще ерунда.

Я резко дернула локоть и ушла к дому. Почему-то не чувствуя удовлетворения от боли, мелькнувшей в его глазах.

Теперь я делю комнату с Бет.

Хершелл, после возвращения из города, пришел к соглашению с Риком и разрешил остаться нам на его территории. И даже пригласил в дом. Все с радостью согласились. Сопротивлялся только Дерил.

Но, в итоге, и его удалось убедить. Я, на самом деле, рада тому, что теперь буду не одна. Бет мне показалась милой девушкой.

Дерил поселился на первом этаже в каком-то чулане, и, скорее всего, больше мы наедине не останемся. И это к лучшему.

То, что произошло между нами, больше похоже на наваждение, бред.

И чем раньше прекратится, тем лучше.

Вот только почему-то смотреть на него мне больно. И губа, которую он прикусил мне, когда целовал в последний раз, ноет.

Дерил рассеянно подумал, что девчонка-то наивная до невозможности все-таки, раз считала, что он ее оставит просто так. Нет уж, не оставит.

Просто все наложилось тогда, одно на другое… И придурок Рендалл, и тупость собственная, и злость на себя. И потеря старика.

Дерил усилием воли отогнал от себя воспоминание о последнем взгляде Дейла, перед тем, как он на курок нажал, даря последнюю милость. Нет, этого сейчас не надо.

Перелистывая страничку, Диксон надеялся, что там, дальше, будет поменьше про то, что происходило, потому что эту жопу он и так прекрасно помнил, и побольше про него, Дерила. Потому что было, очень даже было, что писать девочке.

28 августа 2010 года

Сегодня утром случайно увидела Кэрол, выходящую из каморки Диксона. Я застыла на месте, не веря глазам. Она застегивала на ходу пуговицы своей старушачьей кофты и улыбалась. Не так, как обычно улыбается, виновато и замученно. Нет, это была такая нежная, мягкая, даже, наверно, мечтательная улыбка. Словно с ней там, у Диксона, что-то хорошее произошло.

Я не успела спрятаться, и Кэрол, увидев меня, испугалась. Глаза забегали, щеки покраснели.

Она ничего не сказала, просто прошмыгнула мимо. Как мышь.

А я так и осталась стоять, в шоке.

И сейчас, когда пишу это, все еще не могу поверить в то, что видела.

Что она и Диксон…