Достаточно.

– Сынок, зачем ты мне все это рассказываешь? – Ветер шевелил мне волосы.

– Я все это воспринимаю как свое, ты скоро поймешь. С тобой это единственный способ.

– Не говори со мной снисходительно! – прорычал я.

– Сиди тихо и слушай! – Я даже открыл рот от удивления. – Я обеспечил все в нашей экспедиции. Ты должен дать мне шанс.

– Я заплачу за вертолет.

– Не заплатишь!

Мы воззрились друг на друга в безмолвной ярости.

Джаред кашлянул.

– Пожалуйста… – Он посмотрел на нас поочередно.

– Продолжай, Филип, – мрачно промолвил я.

– Сперва Национальный банк Ирвингтона дал ссуду под залог урожая, затем – Фермерский банк. Цены на пшеницу подскочили до небес, но по каким-то причинам Уоттерсоны не могли хранить урожай. Сначала им не дали ссуду в 2208-м. Все говорили об этом.

– И они потеряли свою ферму. Давай дальше.

– Не в первый год. Вплоть до 2212 года они ухаживали за каждым колоском, который только могли вырастить! – Он в сердцах выдернул пучок травы, торчавшей из щели в полу.

– Мне очень жаль их, но это было двадцать девять лет назад.

– Да. – Я вздрогнул, мне показалось, что он произносит давным-давно слышанные мною речи. Я вспомнил отца, в Кардиффе. – Дело не только в Уоттерсонах, сэр. Сколько американских фермеров разорилось в 2212-м?

Достал меня этот маленький пыльный дьявол.

– Понятия не имею, – огрызнулся я.

– Шесть тысяч двести двенадцать, согласно официальным данным.

– Откуда ты все это узнал? – Я махнул рукой в сторону дома, амбара, полей.

– Изучил, – горько промолвил Филип. – А скольким было отказано в прошлом году?

– Спроси моего сельскохозяйственного министра. Тысяче ста четырнадцати. Не так много, особенно в процентном отношении. Но больше отказывать почти некому. Ты разве не знал, что когда-то Америка была всемирной житницей?

Да, я это знал. Но для этого и существовали наши колонии. Я посмотрел вверх в темнеющее небо:

– Времена меняются.

– Да! – Он резко встал. – Лучше посадим тебя в вертолет. – Он без промедления развернул мое кресло и покатил по дорожке.

Через несколько секунд я порадовался, что он это сделал. Ветер становился пронизывающим. Над головой собирались тучи. Пыль взвивалась над землей.

– Помогите мне закрыть воздухозаборники! – Филипу пришлось кричать, чтобы его услышали.

Дэнил бросился помогать. Ловко, как обезьянка, он поднялся по стенке вертолета и помог Фити закрепить чехлы.

– Пожалуйста, Господи! – Джаред говорил тихо, почти у моего уха. – Не торнадо. Не сегодня. – Он затрясся.

– Напугался, сынок?

– Нет. Да. – Его ладонь нашла мою руку. – Предполагалось, что поводов для беспокойства не будет. Это выбивает меня из колеи.

– Все с нами будет в порядке, – грубовато сказал я. Распахнулась дверца, и раздался рев. Фити и Дэнил заскочили в вертолет. Кадет выглядел счастливым:

– Ну и ветер!

– Похоже, пыльная буря, – крикнул Филип, – кроме ежедневного дождя. – Словно услышав его слова, в окно ударили несколько капель. – Ты понимаешь, что ничего, кроме сорняков, у Дженис и Тома не вырастало. Каждый колосок, как только он достаточно вырастал, сметало ветром. Количество осадков выросло до тридцати двух дюймов в год. Все зерно вымывало. Поля превратились в море грязи и сорняков. Если хочешь, я тебе покажу все через час. Только думаю, мне придется тебя нести.

– Мы должны оставаться здесь еще час?

– Я не могу сейчас лететь, папа.

Вокруг нас выл ветер и бил в окна. Незакрепленные лопасти вертолета быстро вращались. Джаред застонал. По обшивке заколотил град. Я сказал жестко:

– Пусть Дэнил сядет впереди меня. – Вздрогнув, Фити посторонился и пересел назад к Джареду. Я надеялся, что это как-то поможет.

Позже ветер стих, и мы взлетели с сырого поля. Филип громко, чтобы перекричать шум двигателей, оказал:

– Обрати внимание на пейзажи, папа. Когда-то это были самые плодородные земли на планете. – Он услужливо накренил машину, чтобы можно было лучше видеть изрытую оврагами местность.

Я вцепился в подлокотники.

– Куда теперь? – День клонился к вечеру.

– Я заказал нам номера во Флориде.

– Класс! – Бевин подпрыгнул на сиденье.

– Кадет!

Он подчинился и сел на место. Ворча, я затянул ремни.

– Где, черт побери, вы изволили быть, господин Генеральный секретарь? – жестко спросила Карен.

Я скривился в мобильник. Мне хотелось говорить извиняющимся тоном, но ее манера просто вывела меня из себя.

– Далеко, – холодно промолвил я.

– Я вижу, вы у побережья в районе Тампы, – похвасталась она.

– Очень хорошо, в следующий раз вообще звонить не буду.

– Если вас узнали…

– Пустяки. Собиратели автографов, а больше никого. – Я не пытался скрыть свой сарказм. Нас без проблем поселили в отеле. Конечно, я сидел в вертолете, пока Филип все устраивал.

– Понимаю, почему Тилниц ушел в отставку.

– С меня достаточно. – И я отключился. Я позвонил, как обещал, – но не для того, чтобы встретиться с такой наглостью. Мои это дела или ее?

Кипя от возмущения, я набрал номер Арлины и стал ждать.

– Привет, дорогая.

– У нас все в порядке. Как там у вас дела?

– Один Господь Бог знает, чего добивается Филип. Если он ждет, что я начну пускать нюни по поводу гниющей фермы…

– Думаю, он знает тебя лучше, – сухо проговорила она.

– Хм-м-м. – Я переменил тему:

– Гардемарин ведет себя подобающим образом?

– Полагаю. Я не устраивала проверок.

– Я дал ему задания. Смотри, чтобы он не бездельничал, ладно?

– Приглашу его вечером поужинать.

– Нечего его баловать. А как там Майкл?

– Немного надулся после вашего отлета. Я нашла для него работу в сарае.

– Он не отказывался?

– Так, немного, – холодно проговорила она.

Я усмехнулся. Старый «морской волк» Арлина, привыкшая командовать гардемаринами на корабле, вряд ли станет особенно церемониться с тинэйджером. Майкл получит хороший урок.

– Мойра не возражает?

– Она попросила найти что-то и для Карлы. Ник, некоторым людям все-таки не следует быть родителями.

– Не надо поднимать этот вопрос. – Во время пребывания на посту Генсека Кана Закон о лицензировании был почти провален земельщиками. Их постигла неудача, но мои с Арлиной позиции по этому вопросу были диаметрально противоположными.

– Мне едва не жаль, что Фити больше не юноша, – с сожалением промолвила она. – Он бы подал Майклу пример.

– Он был хорошим парнишкой, – сказал я и нехотя добавил:

– И по-прежнему такой.

Но в ее голове все еще была Мойра Тамарова:

– До конфликта не дошло. Мы его заставили. Мы еще немного поболтали и отключились.

Утром мы с ребятами завтракали в ресторане отеля. Один из посетителей вперил в меня взор и сказал своей жене:

– Он выглядит точь-в-точь, как Генсек. Конечно, они понимали, что глава правительства никак не может провести ночь в таком занюханном отеле, и мое сходство с Генсеком просто совпадение. Меня все это искренне развеселило.

По пути к вертолету Бевин набрал пригоршню камешков и стал бросать их вдаль один за другим.

– Кадет… – предупреждающе рыкнул я.

– Почему не позволить ему поиграть? – вступился за него Фити.

– Потому что… – Я стал искать причину, но не нашел. – Продолжай, Дэнил.

Сам виноват, что вытащил его из Академии. У него не было даже наставника вроде гардемарина. Я хмыкнул. Гардемарина вроде Ансельма. Я резко спросил Бевина:

– Ты когда-нибудь пробовал спиртное? Глаза у Дэнила расширились:

– Нет, сэр. Это запрещено.

Наши вещи были уложены, и мы поднялись на борт. Закрываясь от безжалостного солнца, я спросил:

– А теперь куда?

– Несколько миль на юг.

Под нами через широкий залив тянулась незаконченная дамба. Филип снизился и сделал вираж, чтобы мне было лучше видно.

– Отлично. Я все видел. Где мы сядем?

– Здесь. – Мы стали снижаться. Когда лопасти перестали вращаться, Филип открыл дверцу.