— Попади как можно ближе к центру. Любой из них. Можешь стрелять в голову, можешь в тело. Как работать с пистолетом я вам показывал. Давай! — поясняет Лука и тут же требует, отступая в сторону.

Костя, словно только этого и ждал, жмёт на спусковой крючок, едва успев встать в стойку. Алиса даже вытягивает шею, чтобы посмотреть на результат, но не лезть вперед. Однако ничего интересного не находит. Дырки, оставляемые холостыми пулями, слишком маленькие и рассмотреть их можно только вблизи. Что Лука и делает, заставляя мишень приблизиться одним нажатием кнопки.

— Ты хоть целился?

Костя недовольно сопит, обиженно глядя на положенный обратно на стойку пистолет. Словно это он виноват в его неудаче.

— В парковом тире я отлично сбивал банки, — ворчит он, ероша волосы, а потом с надеждой смотрит: — Можно ещё раз? — и во взгляде нет больше радостного предвкушения, только упрямство.

— Потом принесу винтовку, может с ним будет удобней, раз парковый тир хорошо шёл.

Костик тут же веселеет, а Алиса только качает головой. Мальчишки.

— Макар?

— Покажи ещё раз? На своём примере.

Костя, да признаться и сама Алиса, заинтересовываются этим предложением куда как больше чем, если бы Макар без вопросов взял пистолет.

— Только жду от тебя потом хоть одного не в молоко, — как-то довольно легко соглашается Лука. Правда стыдиться ему нечего, это Алиса понимает ещё в тот момент, когда он перезаряжает пистолет. Все действия выверены настолько, что, кажется, завяжи ему глаза и всё равно выполнит, ни разу не ошибившись.

И смотрится так…

Алиса впервые со вчерашнего дня задумывается о словах Артура Кузьмича.

Статен, симпатичен, хотя и не эталон красоты.

Алиса наблюдает за тем, как уверенно Лука вскидывает руки, чтобы прицелиться и нажать на спусковой крючок. Рассматривает сосредоточенное лицо и упрямо сжатые губы.

Даже там, на плацу, он не выглядел настолько уверенным в себе.

Хотя мальчишка же. Ему должно быть столько же, как и Косте. Правда тот сейчас выглядит моложе Луки. Что уж говорить о Макаре, с его миловидным личиком и худощавостью. Хотя Лука тоже не выглядит совсем взрослым. Нет чего-то того, что есть в дяде или в тех людях, что рассказывали о «Бастионе» на мини-собрании. Но сейчас и здесь, внезапно, он кажется куда как старше всех их.

Домой Алиса возвращается в задумчивости. Она всё ещё чувствует на ладонях тяжесть оружия. Как отдавало при выстреле, хотя, если верить словам Луки, то у боевого отдача будет куда как сильнее. Но всё равно это было непривычно. Как ощущение, так и мысль о том, что Лука симпатичный парень. С акцентом на второе.

Алиса никогда раньше не рассматривала никого из них в таком ключе. Хотя… может дело в том, что она никогда не видела никого настолько сосредоточенным?

«Или с оружием», — заканчивает она свою мысль и тут же прыскает в кулак, вспоминая Костю с пистолетом. Забавно. Особенно ни единого попадания хоть сколько-нибудь близко к десятке.

Хотя, признаться честно, он не соврал, когда говорил, что из винтовки стреляет гораздо лучше и уверенней. Алиса убедилась в этом сегодня воочию.

Тряхнув головой она припускает, преодолевая лестницу быстрыми широкими шагами и, вместо того чтобы загнать звенящий в кармане ключ в замок, нажимает на звонок. Дядя должен быть дома.

И он не разочаровывает.

Дверь открывается прежде, чем трель звонка успевает смолкнуть, а на пороге появляется одетый в домашний костюм дядя. Правда почти тут же отступает, пропуская Алису внутрь и позволяя наконец-то избавиться от рюкзака со спортивной одеждой. Вот только никуда не уходит. Так и стоит в нескольких шагах, наблюдая. Словно чего-то ждёт. Правда Алиса не понимает чего именно. Вроде бы ничего не обещала.

— Как тренировка?

— Отличная разминка.

Видимо из-за первого раза их не особо грузили. Хотя…

Алиса невольно вспоминает запыхавшегося, бледного Макара.

Правильной дороги в редкой лесополосе они ещё не знают, так что бежали все следом за Лукой и на полную не выкладывались. Но Макара всё равно приходилось ждать.

— Для меня, — всё-таки поправляется Алиса, неохотно соглашаясь, что может быть ей помогли ресурсы второй ипостаси. Хотя Лука вон тоже даже не вспотел. Но ему, скорее всего, этот маршрут просто привычен. — Я в душ.

На базе она, конечно, уже принимала водные процедуры, но всё же…

— А подробнее? — просит дядя, когда Алиса выходит на кухню переодевшаяся и посвежевшая.

— Пробежка по редкому леску, поиски клещей в одежде, душ и тир, — перечисляет она, заканчивая заплетать влажные после душа волосы в косу. — Ничего особенного. Наверное, почти так же, как в спортивном лагере.

— Есть хочешь? — всё-таки отступает дядя, так и не сказав, чего же он от Алисы с таким напряжённым лицом ожидал. Особенно после того, как она упомянула тир.

— Хочу.

Только судя по всему, дядя и не ждёт от неё ответа. Потому как суетиться начинает прежде, чем он звучит: гремит то тарелками, то кастрюлей. А стоит Алисе только унюхать густой запах горячего, мясного супа, как становится не до странностей дяди. Желудок требовательно урчит, так что ей на мгновение становится стыдно. А потом это чувство разрастается, заставляя вспомнить вчерашнюю обиду и то, что она так и не рассказала о полном возвращении контроля над обращением…

— Дя-я-ядь, — зовёт Алиса, когда перед ней оказывается тарелка, а он уже отворачивается чтобы налить себе. — Мне надо тебе кое-что рассказать.

Напряжение тут же возвращается. Алиса видит это по распрямившейся спине и неосторожно звякнувшей об край тарелки ложке. Вот только дядя всё так же не поворачивается. Молча, наливает себе порцию и закрывает кастрюлю крышкой. Алиса слышит, как та бренчит и не выдерживает.

Да что ж такое⁈

— Только сначала скажи, что случилось? — просит, тихо, так чтобы не усугублять и так непонятную ситуацию.

— Всё в порядке.

Только вот Алиса по голосу слышит, что тот врёт.

— Выкладывай. Иначе не буду есть.

Желудок тут же урчит, словно просит смилостивиться и всё-таки наполнить его.

— Я просто думал, как бы не возникло проблем… — наконец-то отзывается дядя, занимая место за столом, и Алиса замирает, вслушиваясь в его голос. — Ты так до конца и не вернула себе способность перекидываться и контролировать это. Вдруг бы что случилось? На фоне новых событий, леса, активности. Выброс в кровь адреналина такая штука…

За то, что вчера Алиса из-за своей обиды ничего не рассказала дяде, становится ещё больше стыдно. Даже кончики ушей начинает припекать.

— Прости, я вчера не сказала… Я в принципе об этом и хотела поговорить… — Алиса проворачивает ложку в пальцах, старательно не глядя на дядю. Она поднимет взгляд чуть позже, вот только скажет и обязательно… — Проблемы больше нет. Лука помог вернуть контроль.

— Ты ему рассказала?

— Нет, — Алиса всё-таки поднимает взгляд. Смотрит твёрдо и уверенно, так чтобы он понял: пока она рассказывать никому и ничего не собирается. — Этого не потребовалось. Смотри.

Алиса меняет уши, позволяя им, заостриться и обрасти шерстью. Разрешает коротким жёстким шерстинкам прорасти на лбу и висках.

— Прости, что вчера не сказала.

Из дяди, словно какой-то стержень вынимают. Он весь обмякает на стуле, на мгновение прикрывая глаза, а потом ворчит:

— Ешь, давай, тихушница.

Только звучит это настолько мягко и нежно, что Алиса улыбается.

Напряжённый день перетёк в точно такой же вечер. Макару постоянно приходилось мысленно одёргивать брата, когда он ступал на опасную тропу и оказывался в непосредственной близости от раскрытия общей тайны. Договорились же не говорить ничего Глебу, как минимум пока. Но у Кости вечно язык без костей.

Так что Макар только с облегчением выдыхает, когда они наконец-то оказываются дома в собственной комнате. Ведь это значит, что теперь Костя точно угомонится и ни с кем кроме него контактировать не будет. Можно не следить за его словами и расслабиться. А ещё лучше — поспать.