Растекается по горизонту алым заходящее солнце, обещая завтра точно такую же жару. Уходящее лето никак не хочет сдаваться.

Пожилой мужчина вздыхает, оттягивая ворот рубашки, и с удовольствием подставляет лицо налетевшему ветерку. Отчего становится немного, но легче.

Уйти сейчас он не может, хотя звонок, поступивший на его мобильник с час назад, был полной неожиданностью. Слишком уж редко данный номер высвечивается на экране, да и то чаще всего в заранее оговорённый день, а тут…

Мужчина переминается с ноги на ногу, оглядываясь сначала назад, на неровные ряды частных домиков, где живут несведущие обыватели, затем вперед, туда, где за пределами видимости находится его бывшее рабочее место. Его цель.

Машина на пустой дороге появляется неожиданно. Выскакивает из-за поворота, но вместо того чтобы пронестись мимо в сторону города останавливается в паре метров, передними колесами заезжая на вытоптанную дорожку и припорошенную пылью траву.

На мгновение ему кажется, что это западня. Что звонок был уловкой, и теперь ловушка захлопнулась. Однако вместо группы захвата, которую он с замиранием сердца ожидает, из машины выходит всего один человек.

— Ты рискуешь, — тихо, так чтобы не быть услышанным посторонними, замечает он, когда водитель авто оказывается совсем близко.

— Мы оба рискуем, но когда мне нужны были ответы вы их дали, — также тихо отзывается тот, зарываясь пальцами в тронутые сединой волосы. Оглядывается, словно ищет возможных свидетелей их встречи. — Вы уверены, что здесь можно разговаривать?

— Здесь мы гораздо меньше привлечём внимания, чем там, — махнув в сторону уходящей вглубь узкой дороги, он нетерпеливо уточняет: — Что-то планируется? Новая попытка?

— Да. Его отправляют обратно в школу. Вряд ли просто так. После нескольких-то лет дистанционного обучения? Следить за ним я не буду, как и за тем, что он делает. Да и сомневаюсь, что у меня будет такая возможность. Так что это ваша задача. Но если что-то потребуется…

— Да-да, я знаю, как с тобой связаться, — он рассеянно кивает, поглаживая пальцами кромку спрятанного в кармане брюк телефона. — Значит, они решили создать новую команду…

Молочно-белый туман окутывает плотной пеленой. Обступает со всех сторон, не позволяя увидеть ничего дальше собственной руки. Да и её, вытяни вперёд, тут же начинает размывать, затягивая белесой дымкой.

Откуда-то слышится смех, чьи-то голоса. Звуки накатывают словно прибой: то становятся громче, то размываются до едва различимого шёпота. И невозможно понять, о чём идёт речь. Будто невидимые люди разговаривают на неведомых языках.

Но вот слуха наконец-то касается вполне разборчивое, но грубое:

— Тебе здесь не место!

Следом за ним отчаянное:

— Спаси мою дочь!

И мужское едкое, так что покалывает затылок:

— Мой сын такой порченный… Кто бы мог подумать, что он будет такое делать… Да и ты такой же!

Лука вздрагивает на это странное обвинение, оборачиваясь на голос, однако предсказуемо никого не видит. Туман мешает, хотя и постепенно редеет, словно выцветая до прозрачности. Теперь уже можно вычленить отдельные завихрения, что появляются в его глубине, словно всматриваешься в поднимающийся над кружку горячего чая парок.

— Кто здесь? — срывается с губ, когда слуха касается призрак шагов. Лука одновременно жаждет и боится получить ответ.

Оборачивается в поисках источника звука и замирает, когда в поредевшем тумане вырисовывается мужской силуэт. Вот только разобрать хоть что-то ещё всё равно не получается. Туман продолжает скрадывать, скрывая детали.

— Тебе не следует здесь быть, — звучит смутно-знакомый голос.

Где-то на границе сознания мелькает имя, но поймать воспоминание за хвост так и не удаётся. Оно ускользает, словно соткано из такого же тумана, как и пелена вокруг.

— Почему?

— Потому что ты ещё жив…

Лука смаргивает, вываливаясь из сна в реальность, где нет ни тумана, ни смутно знакомого человека. Только лёгкая прохлада, словно он забыл закрыть окно на ночь, да соседствующая с серым рассветом тишина.

«Раз, два, три» — считает про себя Лука, растирая лицо ладонями и, сцедив зевок в кулак, быстро поднимается. Залёживаться в кровати не в его правилах, хотя порой и хочется. Тем более, когда она так и манит. Но, к сожалению, не сегодня.

Телефон в пальцах оживает, заставляя зажмуриться от яркости экрана. Вот только новых сообщений в чате нет. Ни Аська, ни Кеша не ответили. Уже в который раз.

Лука хмурится, перечитывая последнее сообщение подруги о том, что жизнь стала не в меру насыщенной и всё-таки набирает новое. Добавляет в череду непрочитанных: «А я, в отличие от вас, всё ещё школьник. Поздравьте меня что ли с первым сентября? Сами как?».

«У них другие дела, — успокаивает себя Лука, хотя внутри неприятно тянет. — Нас предупреждали, что каждый пойдёт своей дорогой. Вот они и пошли…»

Тихо скребётся, мяукая под дверью кот отвлекая от мыслей. Правда открыть её Лука не успевает. Отчим оказывается быстрее, заглядывая в комнату. Крепко сбитый, одного роста с Лукой, что ещё непременно подрастёт, и припорошенными сединой, словно снегом, русыми волосами. Как всегда собранный и, на удивление, одетый уже не в домашнее.

— Доброе утро. Тихон тебя сдал, — улыбается уголками губ, показывая, что шутит.

Метнувшийся белым метеором кот, словно понимает, что говорят о нём. Оборачивается, недовольно махнув хвостом, прежде чем снова пройтись пушистым боком по голым щиколоткам.

— Завтрак на столе, полчаса на сборы. Я подвезу.

Лука даже ответить не успевает. Отчим уже отворачивается, уходя и оставляя дверь открытой. Только и остаётся смотреть ему вслед. Правда, недолго. Всего лишь до того момента, когда взгляд падает на часы и Лука понимает, что кажется почти опаздывает.

— Степан Викторович, надо было разбудить меня раньше! — подрываясь, кричит вслед Лука.

— Тихон не позволил.

Кот, то ли подтверждая, то ли возмущаясь, тут же мяукает, даже и не думая отставать от влетевшего на кухню Луки.

«Первый раз в десятый класс» — кривит губы в улыбке Лука, следуя за дородной, стриженной под каре, блондинкой-завучем Ниной Петровной и осторожно осматриваясь. Правда смотреть пока особо и не на что. Обычный коридор, как и во многих, наверное, школах, потому что нечто подобное он уже видел. Давно, правда. Можно сказать в другой жизни. Там тоже был этот коридор-перешеек, где с одной стороны окна, а с другой закрытые на замок раздевалки.

Ещё полгода назад Лука думал, что к лету распрощается со школой, хотя и учился последние годы, ровно со смерти матери, дистанционно. Рассчитывал заняться чем-то полезным после девятого, но в итоге оказался тут. И сейчас поднимается по лестнице на второй этаж, чтобы своими глазами увидеть новый класс. И понять, сможет ли он найти здесь то, что нужно, или придётся рассматривать другие варианты.

Что-то внутри едва ощутимо подрагивает, словно от напряжения. Покалывает в кончиках пальцев, то ли торопя, то ли наоборот, призывая не спешить. Но у Луки уже есть план действий, от которого он не собирается отступать.

Стоит только переступить порог кабинета и Лука тут же оборачивается к вставшему из-за их прихода, а теперь медленно рассаживающемуся обратно классу, бросив лишь беглый взгляд на сидящую за столом учительницу. Судя по полученным данным — эта молодая, худощавая женщина с мелко вьющимися русыми волосами до плеч, классный руководитель.

Лука рассматривает обращённые к нему лица: любопытные, бодрые, равнодушные, сонные. Выбирай на любой вкус.

«Кто из вас?»

Внутри тянет от нарастающего напряжения, сосёт под ложечкой. Словно происходит что-то страшное, или странное.