И воздуха так мало…

Полностью раствориться в шуме и стать ничем.

Вернувшись к самому началу.

Истошной тишине.

Стать единым с пустотой.

«Странные мысли», – с трудом подумал Стеф.

– Стефан!

Он разлепил глаза. Страх отступал. Дышать было так же трудно, Стефан продолжал через силу, со свистом вбирать в легкие воздух, который словно обратился в жидкость.

– Где ты? – кричала откуда-то Фри.

Стеф поднялся на ноги, но, естественно, упал обратно. Теперь уже плыло исключительно перед глазами. Где-то впереди серебром блестел пистолет, и Стеф думал, что этот свет слишком ярок. Такой белый и чистый на фоне грязной опавшей хвои. Так далеко… и так близко. Он протянул руку, но взяться не смог. Все-таки слишком далеко. Травмированная кисть налилась огненной болью – протектор слишком неуклюже оперся о нее. С головы на землю крупными каплями лилась кровь. Стеф тупо смотрел на красные кляксы, пытаясь переварить и принять, что удар о землю был не мягким.

Взгляд остановился на небе. Его захватило дребезжащее марево с зеленоватыми бликами. Такое странное зрелище. Пугающее и красивое.

«Там, за лесом, город…»

Стеф понял сразу, что все плохо, но теперь это чувство засело еще глубже. Все было не просто плохо, а невыразимо ужасно.

– Стеф!

Он встряхнулся и осознал, что все заволок туман. Ни черта не видно. Что-то было не в порядке с этим туманом, и даже не скорость, с которой он возник. Тягучий, переливчатый и темный. С белыми… тенями.

– Фри! – позвал он в ответ.

– Сюда!

Ее образ просвечивал неподалеку, сквозь вихри нагрянувшей серо-зеленой мглы.

– Я тут… – выпалил Стефан, оказавшись совсем рядом, и едва не упал.

Фри успела оттащить его от особо плотных языков тумана.

– Не трогай! – выдохнула она, обхватив Стефа руками и оттягивая назад. – Он странный. Пойдем в Соларум.

– А получится? – ответил он, разглядывая частицы реальности, откалывающиеся и искажающиеся на границах тумана.

Марево затягивало внутрь себя свет, изгибая пространство до неузнаваемости. От вихрей бросало в дрожь. Стеф не сразу понял, как сильно дрожит Фри. Она продолжала крепко прижимать к себе протектора, но теперь уже не потому, что пыталась его спасти, а в панике.

Туман приковывал к себе их взгляды, тихо выползая со стороны городка. Он казался таким неправильным, неестественным. От вида всех изломов материи, которые тот вызывал, в ушах с удвоенной силой пульсировала кровь. Засмотревшись, Стефан не сразу заметил, что у Фри кожа пошла красными пятнами, на ней появились ссадины. Алые бусинки кластерами скапливались на коже. На его собственных руках обнаружилось то же самое. Кровь сочилась сквозь поры.

– Уходим, – пролепетала Фри, едва справляясь с нагрянувшим ужасом. – Пожалуйста, давай.

Противоестественный густой туман засасывал их внимание сильнейшим магнитом. Он пожирал даже мысли. Стефан с трудом пришел в себя.

– Идем. Да.

Стоило ему сказать это, как туман, медленно плывущий в их сторону, всколыхнулся. Стеф несколько раз моргнул, и ему удалось разглядеть посреди хмари нечто движущееся прямо на них.

У него пересохло во рту, а голова взорвалась от боли

Это можно было назвать человеком лишь отдаленно. Настолько отдаленно, как Плутон от Солнца. Зрение никак не желало фокусироваться на нем, мозг буквально пылал и кипел в тщетных попытках. Сознание улавливало лишь искаженные черты создания, разлетевшегося на множество осколков. Среди них угадывались разломанные кости и образы нескольких рук. Зеленый отблеск где-то на месте грудины. Как и туман, существо было темным, с белыми светящимися тенями. Точно эффект негатива.

– Мерзость, – едва слышно донеслось от Фри.

Стеф почти не разобрал ее речи. Все поглотил настойчивый звон, заполнивший голову при взгляде на богомерзкую тварь. Это было хуже сплита. Хуже чего угодно. Она распадалась, была полупрозрачной. Но продолжала свой путь к ним.

Протектора тошнило, атмосфера давила вниз. Он терял последнюю внятную мысль от приближения монстра. Но все же выхватил кинжал.

Стефан оттолкнул Фри подальше и вонзил лезвие в тварь – та даже не заметила. Стефа тряхнуло. Нагрянувшая боль усиливалась, выжигала нутро. Поглядев вниз, он увидел, что скрепленные зелеными нитями пыльные частицы вонзились в его правый бок, прошли насквозь. Плоть не разорвали, и все же Стефан поперхнулся кровью.

Он рухнул на землю, утратив последние силы – они просто выскользнули прочь, оставив пустую оболочку. И жуткую боль под ребрами.

А затем – мешанина образов.

Взрыв Света и чьи-то крики. Ярко-оранжевые огни, стремительно кружащие повсюду.

Стефан наблюдал за происходящим без мыслей, ощущая лицом холодную хвою. Она пахла тленом. Как и Стеф. Тленом вонял целый мир.

И даже та темнота, в которую он в конце концов соскользнул.

Может, это была смерть. Или просто потеря сознания. Стефан порой с трудом различал эти состояния. Оба липкие, отвратительные. Потому что терял себя полностью. Ни мыслей, ни ощущений.

Это ли и есть Обливион?

Но каждый раз Стефан всплывал на поверхность – тяжело и неохотно. Его выбрасывало на берег живых с залатанными ранами.

И, как всегда, он открыл глаза, едва понимая, что происходит вокруг.

Фри была совсем близко, сидела вплотную. И говорила с кем-то за пределами видимости. Повернуть голову оказалось титанически трудно.

Новый человек был совершенно один. Кто же справился с той тварью? Никто бы не сделал этого в одиночку, ведь…

Наконец Стефан заметил синюю форму и символ созвездия Круга Тринадцати. Он ее знал. Многие слышали об этой протекторше, но лишь редкие были с ней знакомы.

И Стефану сегодня крупно повезло. Ее так давно не было в Соларуме.

Сильнейшая протекторша.

– Похоже, ты все еще с нами, дорогой, – улыбнулась Рыбы, заметив, что Водолей очнулся.

Стеф вновь провалился в беспамятство. Бок продолжал болеть.

Протекторы быстро разбили небольшой палаточный пункт, где оказались исследовательская аппаратура и руководство в лице Паскаля, Ханны и Дана, который хоть и не был одним из Тринадцати, но возрастом выигрывал у всех остальных.

– Пять тысяч восемьсот семьдесят один житель, – сказал Паскаль. – И это только примерное число.

– Значит, продолжаем поиски, – серьезно ответил Дан, кивая. – Пока не найдем хоть что-то.

– Ты здесь не начальник. – Скорпион холодно прищурился.

– Ты тоже, потому давай не вступать в конфронтацию и будем работать как профессионалы.

Паскалю, видно, не очень нравилась идея работать с Даном на равных, но через силу он кивнул. Благодаря ему в пункте царил спартанский порядок, все работало как часы. Скорпион напряженно взирал на обновляющиеся документы с данными, упершись руками в стол.

– Утройте исследовательские группы за счет всех прохлаждающихся в Соларуме адъютов и ускорьте спуск вниз, – приказал он стоящему неподалеку Лебедю. – Установите причину случившегося в кратчайшие сроки.

Паскаль удалился, а я как можно незаметнее покинул пункт следом. И смотрел по сторонам с потерянным видом. Остальные работали над чем-то важным: на площадке бурлило броуновское движение, адьютам и протекторам не требовалось даже командование, все знали, что им следует делать, – настолько хорошо были отточены системы при работе в чрезвычайных ситуациях. Коул пока не появился – сказал Дану, что придет позднее. Но что могло быть важнее… такого?

Адъюты в большом количестве прочесывали местный лес – густой и хвойный, пугающе тихий. Я ждал прохладного воздуха, но тут так тяжело дышалось, словно через забитый нос. И атмосфера – легкая и ледяная. У меня мурашки от нее бежали. Тревога не уходила, настолько неправильным чувствовалось все вокруг. Остальные это тоже ощущали, я-то знал наверняка. Пугающе и неотвратно, и главное – никто не понимал, что же такого случилось, чтобы вызывать такой трепет. Что-то совершенно неуловимое, как пыль кошмаров под веками. И в то же время реальное, разверзшееся передо мной огромным каньоном.