– И только из-за Грея Шакара слетела с катушек?! – воскликнул я, пребывая в полнейшем шоке от происходящего.

– Да, он отнял у нас единственную защиту от вас, – проворчал Йорген. – Мы ничего без нее не сможем, только прятаться остается. Она теперь абсолютно бесполезна.

Я стиснул челюсти. Происходящее выходило за любые рамки. В другое время я был бы рад, что Шакара вышла из строя, это же праздник! Но нет. Причина ее беспомощности представляла огромную проблему.

Вне сомнений, Шакара – адское создание. Тогда насколько страшным мог быть тот, кто одолел ее разум?

– У вас есть идеи, что сейчас делает Грей?

– Да Обливион только разберет. Грей копит силы. В последнюю нашу встречу просто заявил, что все закончится скоро. Но Грей опасен, так он сказал, – произнесла Карла и протянула мне папку, взятую с полки.

Внутри оказались кипа бумаг, тетради с записями, блокнот. Все было помечено грифом «Индивидуум».

– Грей вам сказал? – поинтересовался я, внимательно разглядывая документы.

– Нет. – Карла скрестила руки. – Ранорий Незабвенный.

Этот день, казалось, не переставал приносить сюрпризы.

– Вас об этом просветил лично посол темного Магистрата? Дэлар, следящий за Землей? – Я скептично изогнул бровь.

– Он давно поощрял все начинания Шакары. Откуда, по-твоему, она вообще находила редкие заоблачные ресурсы для своих операций? Технологию нуль-поля нам подарил, вакуумные воронки предоставил. Вряд ли бы Магистрат Тьмы сам снизошел до Шакары, но вот Ранорий… он в ней что-то разглядел. И приказал нам найти Индивидуума. Для него.

– Он знал об опыте над Греем? Что такого необычного в нем? – поразился я.

– Как выяснишь, тогда и узнаем.

– Так вот что вы от меня хотите? Чтобы я разобрался, во что Шакара превратила Грея?

– Ранорий пообещал нам расправу, если мы не выдадим ему Индивидуума. У нас нет той техники и ресурсов, чтобы найти его. Мы пытались.

– То есть вы кашу заварили, а мы должны расхлебывать, так получается, да? – заворчал я, переворачивая страницы. Все нечитаемые. Шакара, видно, разработала свой язык, да еще и манипуляциями сдобрила, чтобы заблокировать понимание душой. Хитрая штука, я про такую читал.

– И лучше как можно скорее, – вставил Йорген. – Мы натурально в одно лицо не справимся с тем, чем он стал. Спасение человечества – это по вашей светлой части. Так что бери эти записи и исследуй с остальными святошами состояние Грея. Наверняка даже поймете, где у него слабые места.

Карла вытащила из кучи бумаг небольшую тетрадку.

– Мы пытались расшифровать, и тут некоторые ключи. Шакара говорила, что ты умник. Так что уж постарайся вместе со своими друзьями из Соларума.

– А вы что в это время будете делать?

– Мы поищем его по своим каналам. Поглядим еще что-нибудь в других записях Шакары.

Карла обернулась к падшей – та сидела на кровати, абстрагировавшись от всего, бесцельно разглядывая пол.

– Мне тоже не нравится эта ситуация, но работать надо сообща, иначе не выживем. Что с нами сделает Ранорий, какая финальная цель у Грея – вопросы, на которые я не хочу знать ответа. Ты уже сам видел ту расселину. И, судя по остальным местам, где Грей прошелся, – урон будет только увеличиваться. Так что, возьмешься за дело?

Пока я думал над ответом, комнату наполнил шепот Шакары:

– Он не ведает, что творит, и не верит, что это он сам, он пойдет на что угодно, чтобы найти себя, монстр, монстр, монстр…

– Я попробую, – через силу выговорил я. – И только потому, что не хочу дать Грею бесчинствовать и дальше. А не из-за того, что надо спасти вас от дэлара. Вы заслужили самую худшую кару.

Улыбка у Карлы казалась кривоватой. Она усмехнулась со страдальческим видом.

– Поверь, заслужили. Если мы что-то откопаем, то напишем тебе. Линию связи мы найдем.

– А если мне что-то от вас понадобится?

– Мы узнаем об этом. И придем.

На том я и ушел, до конца не веря, что произошедшее – правда. Но бумаги и были доказательством реальности того факта, что я договорился с падшими об общем деле. Просто неслыханно. А еще Шакара, которая, похоже, больше не была в состоянии нам навредить. Остальные наверняка будут в восторге от этой информации, но я не был. Меня пробирала дрожь от представлений, каким образом Грей свел ее с ума.

«Монстр… монстр…» – ее сбивчивый голос еще долго не покидал головы.

Фри нервно постукивала ногтями по чашке. Она сидела по одну сторону от кровати, а Макс по другую – хмурый, скрестив руки на груди. Казалось, опять утоп где-то в раздумьях, но все же оторвал взгляд от пустоты и перевел его на Стефа.

– Долго тебе тут торчать?

– Сказал уже хреналлион раз, что со мной все в порядке, – кисло отозвался Водолей, лежа в койке. – Хоть сейчас могу идти.

Ему не выделили отдельной палаты, оставили в Лазарете за ширмами, под постоянным надзором комет и Ханны. Руку, с новой раной, и без того уже травмированную, замотали сильнее. Теперь кометы могли залатать ее полностью не раньше, чем через три дня. Нет, Стеф, конечно же, мог попросить скорейшего исцеления, но тогда остались бы шрамы. Прямо как у Макса – тонкая паутина бледных линий испещряла его руки с тех самых пор, как их разорвало в Лунном доме. Потому Водолей лежал по приказу не только Лазарета, но и Коула. Ему и Фри залечили те странные ссадины, нанесенные туманом, и протекторша в физическом плане чувствовала себя отлично. Но ее тревожило состояние Стефа. Он мог говорить что угодно, преуменьшая любую из своих проблем до размеров мельче атома. И все же его ранила неизвестная тварь. В какой-то момент Фри даже поверила, что протектор умер. В тот миг она могла только смотреть на него, покрываясь льдом от ужаса.

Почему ее странные силы не проявились, когда это было так необходимо? Она могла бы допустить смерть друга. Если бы не Рамона…

– Слушай, ты с какой-то радости пошел на новое задание с раненой рукой и после марафона по куче вызовов, – веско отметил Макс. – Может, хоть сейчас не будешь ворчать, шуметь и просто выполнишь рекомендации врачей и отдохнешь?

– Ты тут самый умный, что ли? Какой отдых вообще может быть в Лазарете?

– Нет, ну он бухтит и возмущается, – вздохнула Фри, подбирая под себя ноги. – Значит, все правда не так плохо, как могло бы быть.

Максимус устало потер лицо рукой. Было видно, что он нуждался в отдыхе гораздо больше Стефа. Фри даже и предположить не могла, как давно он спал. В последнее время она постоянно видела его на ногах или слышала, что Макс пошел в очередную вылазку. Совсем себя не берег. Еще один безмозглый трудоголик, не щадящий себя. Сидел теперь тут бледный и осунувшийся, с покрасневшими от недосыпа глазами.

– Как только разберемся с лечением всех и каждого, у меня будет что вам рассказать. И дело ждать не может. Там в лесу…

Штора с шумом отъехала и так же быстро задвинулась. Перед ними стояла Ханна, рассматривая что-то на проекционном листе. Дева казалась измученной – буквально, как и каждый протектор, задействованный в случившемся. Ее длинные светлые волосы были завязаны в хвост, а форму до конца Ханна сменить не успела – сняла лишь сюртук и, закатав рукава рубахи, принялась за работу в Лазарете.

– Что ж, твоя задница вне опасности, – сухо сообщила она, проводя пальцами по строкам. – Так что можешь выметаться через пару часов после последних проверок.

Дева свернула лист в маленькую пластину и сунула ее в карман. Пододвинув стул, она поставила его спинкой вперед и села.

– Вам двоим повезло, что Рамона оказалась рядом, вы же это понимаете? – спросила она, требовательно оглядывая Стефа и Фри. – Судя по всему, если бы вы оказались под воздействием тех сил чуть дольше, то все сложилось бы далеко не так радужно.

– Разве? – нахмурилась Фри. – Я ничего такого и не почувствовала.

– Вас привели с дырами в одежде и ссадинами. Совсем мелкие ранки, но они расширялись. Та аномалия, которая вас окружила, расщепляла древесину и камни – думаете, с плотью ей было бы сложнее? Тисус уже проводит тесты по собранным Ламией материалам и считает, что у объектов сперва ослаблялись атомные связи, а уже вследствие этого они были частично или полностью аннигилированы. Вы бы просто развалились в кровавую пыль, а потом и она бы исчезла.