Монах вздохнул, прикрыл глаза на секунду и, обратив взор куда-то к потолку, спросил:

– Сын, мой! Ты никогда поросят не разделывал?

– Нет, ну почему, – шмыгнул носом десятник, – разделывал…

– Значит, видел поросячье сердце?

– И что?

– Ну, если видел, то мог заметить, что сердце как бы в плёнке. Вот это и есть сумка.

– Так то у поросят! – возмутился десятник, – Ты что ж короля с поросёнком равняешь?! Вот кретин!

Десятник развернулся на каблуках и зашагал к окнам. У окон стояли вооружённые трофейными луками гвардейцы, поглядывая на примыкающие улицы.

– Стрел сколько собрали? – зычно крикнул десятник, – Сотня есть?

– Две! Две сотни! – ответил один из лучников.

– Немного всё равно! Попусту не пускать. Только наверняка. Его Величество говорил о кораблях, о десанте, о подходе Льенара к закату. Это здорово, конечно… Но как знать, может, бредил?

Десятник прошёл к дверям, у которых возводились баррикады из столов и скамей.

– Ножки связывайте! – бросил он на ходу и пробормотал под нос: «Если подожгут, уже неважно…». – Ноэль! – позвал он, – Не нашли?

– Ни черта! – долговязый рыжий бородач вынырнул откуда-то из-под портьеры, – Нет… Но тут где-то у стола должен быть! Никто не видел! Представляешь? Ну как никто не видел, как целый король сбежал?! Да если б он в подпол провалился даже, кто-нибудь да увидел бы. Не мог он через весь зал куда-то рвануть! Здесь! Тут у стола где-то ход. Или под… – и Ноэль, упав на колени, полез под стол.

– Ищи, Ноэль! Ищи, чёрт тебя дери! Если он через него ушёл, он и вернуться через него может. – десятник уселся на стол, – И не один…

– Вилли! – позвал один из дежуривших у окон десятника и поманил его рукой.

– Что? – Десятник соскочил со стола как ошпаренный и рванул к окну.

– Слышишь? – лучник указал рукой куда-то за крыши в направлении бухты, – Там!

– Вроде крики?.. Да там бой!

Первое сопротивление головорезы из Глотчера встретили уже на выходе из порта в город. Отряд из сорока пикинёров городской стражи перегородил улицу в три ряда, выставив вперёд пики. Такой строй скорее всего остановил бы отряд лёгкой кавалерии, или тяжёлых, закованных в броню, неповоротливых мечников. Крестьян бы он напугал одним видом ощетинившихся пик и мощных мрачных доспехов с угрожающими изображениями клыкастых тварей. Но только не безумных наёмников Глотчера. Они смели пикинёров одним махом, ни на минуту не задумываясь. Вперёд выскочили здоровяки с двуручными мечами. Они рубили всё, что попадало под лезвие их оружия: выставленные пики разлетались в щепки, как тростник; вылетали из рук стражников искорёженные щиты; шлемы слетали с голов, а вслед за ними и сами источающие кровь головы с застывшим ужасом на лице. Не останавливаясь, головорезы прорвались сквозь ряды обезоруженных искалеченных пикинёров, втаптывая в кроваво-снежное месиво обезглавленные тела. За ними двигались воины с секирами и топорами. Добив подчистую весь отряд стражников, они закончили дело.

– Пока эти мясники делают заготовки, мы, ребята, пройдёмся, по задним дворам! – сказал адмирал Роберт, поправив перевязь абордажной сабли, которая так и норовила сползти куда-то за спину. – Веди нас, брат Лиам!

Перепрыгивая через изуродованные трупы пикинёров, отряд из полсотни моряков устремился в город, но тут же свернул, ведомый монахом, куда-то в узкий проулок.

– Генерал! Генерал Грегор! – остервенело хлеща коня, крикнул один из капитанов Грегора, пытавшийся его догнать.

– Тише, капитан. Коня пожалей! – спокойно ответил генерал, приостановившись.

– Ваша Милость! Дозор вернулся!

Грегор совсем остановил коня:

– Ну, что? Не тяни!

– Докладывают, что следующий мост, тот, что на реке Фрин, забаррикадирован. Разглядели около тридцати палаток. Крупных. Знаете, на десяток… которые у эсборцев. Костров семнадцать насчитали. Выходит, двести-триста бойцов. Точно видели двадцать лошадей под попонами, обозов нет. Думаю, гарнизон из крепости Гальбера подошёл.

Грегор спешился и, бросив поводья, пошёл в сторону придорожного кустарника. Капитан тоже спрыгнул с коня и поспешил за ним.

– Генерал…

– Да, погоди ты, капитан! – отмахнулся Грегор, – по нужде я.

Капитан закрутился на месте, подхватил поводья обеих лошадей и отвернулся к дороге. Через минуту Генерал забрал у него свою лошадь и повёл её под уздцы.

– Значит, вот что ты сделаешь, капитан. Слушай! Берёшь свой отряд. Сколько у тебя? Сотня? – капитан кивнул, – И встаёшь напротив их лагеря. Из обоза возьмёте палатки. Ну, сколько? Возьмите, сколько унесёте. Хоть каждому по палатке. К рассвету чтоб все стояли. Задача твоя простая. Создаёшь видимость, что у тебя там целая армия. Костров побольше. Пусть бойцы снуют туда-сюда. Возьми мой штандарт. Свои все разверни. Ещё из обоза возьми сигнальных. Развесь. Они все равно не поймут. Всё!

– А если полезут?

– Ну… Полезут! Во-первых, вряд ли. А во-вторых… – генерал на секунду задумался, он прищурился и повторил, – Ну, вряд ли… Вряд ли. А вообще, капитан, смотри по обстановке. Понимаешь, главное связать их передвижения. Пусть думают, что перед ними целая армия.

– Ясно! – капитан вскочил в седло и умчался в арьергард колонны к своему отряду.

Генерал Грегор, оглянувшись и не увидев подле себя посыльных, гаркнул:

– Какого чёрта! Посыльный!

Тут же рядом с ним появились трое молодых парней без доспехов на поджарых, быстроногих жеребцах.

– Один в авангард! Принять с дороги вправо! Строго на запад! Пошёл! – выпалил генерал.

Посыльный, поднимая фонтаны снега, рванул в голову колонны, передавать приказ.

– Один в обоз! – продолжал раздавать команды Грегор, – Капитану Беррону выдать всё, что потребует!

Второй посыльный, круто повернув коня, поскакал в хвост колонны.

– Ты с Берроном! Пошёл!

Гвардейцы толпились у окон, выглядывая из-за плеч друг друга, силясь разглядеть что-нибудь на улицах Рейма.

– Значит, не бред… – Вилли игриво взъерошил волосы Ноэлю, – Слышишь? Бой идёт! Десант высадили в бухте! Что делать будем? Здесь сидеть или навстречу идти?

– Здесь оставаться, – вмешался монах, – Наша задача – держать замок.

– Отче! Мы тут не замок держим! Мы заперты в зале. Замок держат эсборцы.

– Бой на улицах отвлечёт их. Им придётся на стены встать, чтоб десант не ворвался. И тогда мы выйдем и захватим замок изнутри.

– Угу. Мило. Вот этим! – Вилли показал оклс в запёкшейся крови.

– Тем более! Куда ты навстречу собрался? – Ноэль криво ухмыльнулся. – Сиди уж! Жди, пока вытащат.

– Чёрт!

– Вилли! – позвал дежуривший у дверей гвардеец, – Кажется, началось! Чуешь?!

Вилли принюхался.

– Жгут дверь? – десятник направился к дверям.

– Вряд ли. Запах не из-за двери.

– Здесь! – закричал кто-то из угла зала, – Здесь! Смотрите, дым!

Из щелей между плитами пола сочились тонкие голубоватые струйки дыма.

– Твою же мать! Вот твари! – Вилли в сердцах с грохотом прибил струи дыма кулаком к полу, – Снизу жгут! Выкуривают! Скоро запрыгаем на этом полу, как пескари на жаровне!

– Раньше задохнёмся, – Ноэль оторвал кусок полосатой скатерти с монаршего стола, вылил на него полбутыли вина, слегка выжал ткань и намотал на лицо. – Делай как я! Ход надо искать! Виктор как-то ведь сбежал!

Вилли подошёл к монахам, уложившим бесчувственное тело короля на стол:

– Ну, и втянул ты нас, Ваше Величество! Эй, Ваше Величество! Втянул ты нас, говорю! – он посмотрел на стрелу, торчащую из груди короля, и обратился к монахам, – Может, достать? Я могу… Или давайте обломаем хоть? Нет? Чего она торчит-то?

– Опасно, Вилли. Тронешь и можешь убить! – монах сокрушённо покачал головой.

– Не будет же он со стрелой ходить? Тут или туда, – и он показал пальцем на небо, – или сюда. Тряпку на лицо положите. Сейчас тут дышать нечем будет. Эй! Ваше Величество! – он осторожно потряс короля за плечо, – Эй! Ну, понятно…