Путник снова натянул капюшон и принялся собирать с травы свои пожитки. Морис, подхватив короля под локоть, отвёл в сторону.

– Льенар! Ты с ума сошёл?! – возбуждённо шептал Хранитель. – Какого-то бродягу в замок тащишь? Может у него проказа? Или чума!

– Ага. Или это лазутчик, которого подослали убить меня? А книги – чтобы оглушить. Или нет! – король рассмеялся. – Он будет их читать мне, пока я не усну, а потом засыплет в мой рот ядовитый порошок. Да знахарь он, разве не видишь? Расспрошу и отпущу. Любопытно мне, понял?

– Больше похож на проходимца и шарлатана, – презрительно прошипел Морис. – Нечего его в замок тащить.

– Не помню, чтобы я спрашивал твоего совета, – огрызнулся Льенар. Он сам не слишком хорошо понимал, что с ним происходит. Но очевидно, что нечто потустороннее принимало решение за него, ну, или вместе с ним. – Он пойдёт с нами, и я его не отпущу, пока он не расскажет мне всё, что я хочу знать о нём.

– Пусть хоть братство проверит его.

На поляну выскочили охотники, наконец обнаружив пропавшего короля. Лошади их заартачились и отказались идти дальше, остановившись на краю. Краснокамзольник, который вёл погоню по полю, соскочил с коня и побежал к Льенару.

– Да здравствует король Фортресса и Эсбора – Льенар Проворный! – Кричал он, размахивая кнутом. – Ваше Величество! Восхищён! Восхищён!

Морис презрительно сплюнул под ноги и подозвал к себе брата Гарри. Пока охотники в открытую льстили и восторгались храбростью и удальством короля, Хранитель шептал на ухо монаха распоряжения о сером бродяге.

– Впервые участвующие! Подойти к Его Величеству! – поркричал обер-егермейстер.

Достав из внутренностей своего камзола толстую серебряную булавку, начальник охоты приколол её на грудь короля.

– Арах! Арах! Арах! – прокричали охотники, славя Льенара и приветствуя его удачу.

– Его Величество, король Фортресса и Эсбора! Герой сегодняшней охоты! – надрывался обер-егермейстер. – Посвящает новых охотников! Подойдите!

Молодые люди и девушки, впервые принимавшие участие в охоте, подошли и выстроились в шеренгу, ожидая церемонии. Льенар, достав оклс, перерезал лисе горло, а обер-егермейстер подставил серебряную чашку, собирая вытекающую кровь.

– Пора бы запретить эти ножички, – пробормотал Великий Князь Корнфилский, поморщившись.

Обе его молодые дочери стояли в шеренге новых охотников. И его тревожила такая близость коротких ножей к их нежным шейкам. И близость Мориса тоже вызывала некоторые небезосновательные опасения. Уж больно откровенные взгляды бросал он на его дочерей.

Льенар, приняв чашку, пошёл вдоль шеренги, окуная большой палец в кровь и пачкая им носы молодых охотников. Каждый новый член охотничьего общества горячо приветствовался громкими криками:

– Доброй охоты!

Льенар же бросал украдкой взгляды на проходимца в сером плаще, которого обступили монахи.

Вилли дослужился до капитана королевской стражи. Никто, кроме Ноэля, теперь не звал его Вилли, что порой расстраивало капитана Вильяма Брока. Внезапно он обнаружил, что, помимо прозвища «Вилли Деловой», у него есть вполне сносная фамилия. Его тяготила новая должность, и он скучал по лихим временам, когда был простым десятником. Теперь нельзя было просто взять и отправиться вечером в таверну, плюнув на всё. Утром получить взбучку за потрёпанный вид, чем обычно всё и ограничивалось, и безмятежно дремать на посту. Чин капитана обязывал беречь лицо, оттого Вильям озлобился, стал придирчив к подчинённым, требовательным к исполнению приказов.

– Ноэль! – положив руку на плечо друга, сказал капитан, – возьми свою десятку и встань прямо за ними.

Вильям указал на эсборских музыкантов, начинающих располагаться на скамьях позади столов.

– Да их уже дважды проверили. Мы, потом брат Гарри со своими молодчиками. Нет у них ни черта, кроме дудок.

– Встань! – с напором повторил капитан.

– Ладно. Если тебе будет от этого легче, я, конечно, встану. Приставить им по оклсу к горлу или к спине?

– Это хорошая идея, но, наверное, всё же не стоит… Иди!

С минуты на минуту в зале должны были появиться охотники, оголодавшие и замёрзшие в лесу. Уже слышались охотничьи рожки, предупреждающие, что охота возвращается с добычей. Подготовительная суета в тронном зале достигла своего пика. Красный от волнения распорядитель без умолку кричал на мальчишек, бегающих по залу с блюдами. Веко Ока, брат Лиам, расставив по залу своих людей и ещё раз оглядев всё, поднялся в смежную с залом тёмную комнату с еле заметным слуховым окошком. Из этого окошка просматривался весь зал и особенно хорошо монарший стол. Поудобнее расположившись на стуле, он откупорил бутылку красного, сделал приличный глоток и приготовился наблюдать.

Топот копыт и возбуждённые крики, доносившиеся со двора, перекрываемые звуками горнов и рожков, известили о возвращении охотников. Двери распахнулись, и в зал вошёл король Льенар, потрясая тушкой лисы над головой. Вслед за ним ввалилась шумная толпа охотников. Прежде чем отправиться в обратный путь, егеря обнесли всех чашами ещё раз. Но на сей раз потребовалась закуска, потому что в чашах было кое-что покрепче имбирного эля. Музыканты грянули что-то разудалое и залихватское, да так, что многие бросились в весёлый пляс.

– Понеслась, – пробурчал, ухмыльнувшись, Лиам и отхлебнул ещё красного.

Обводя взглядом своих подопечных, он насторожился. Двое монахов, вернувшихся с охотниками, держали себя за пояса, указывая оттопыренными большими пальцами на человека, стоявшего между ними.

– Так-так… – Лиам чуть не просунулся весь в окошко, через которое только кулак и пройдёт. – Кто тут у нас? Притащили какого-то бродягу… Что за!..

Лиам взял с крючка у окна узкую жёлтую ленту и вывесил её через окошко. Увидев знак, один из монахов поспешил к нему. Лиам накинул на ящик с бутылками холстину.

– Не дают работать, – недовольно пробормотал он.

Узкая дверка приоткрылась, пролив внутрь свет, монах просочился в неё и тут же захлопнул за собой. Вдвоём в комнатке стало тесновато.

– Веко! – поклонился монах. – В лесу король повстречал человека. Велел взять его с собой. Мы его проверили. Оккультные книги, травы для снадобий, неизвестные порошки. Однозначно он из Серых, – монах поднёс руки к губам. – Говорить отказывается. Сказал только, что с королём будет говорить или с Веком.

– Вот как. Со мной значит. А с чего он взял, что я захочу с ним говорить?

– Хранитель просил не убирать его до утра. Король хочет с ним пообщаться.

– Ну, а что… Что, если ваш дружок захочет сам уйти? Ладно. Ладно-ладно, – забубнил под нос Лиам, выглядывая из окошка.

Он поискал в толпе незнакомца из леса. Тот уже сидел за одним из столов, приставленный монах сидел рядом. Всё бы и ничего, но незваный гость издалека смотрел прямо в глаза Лиаму, как будто между ними не было стен.

– Вот так, да?.. Ну, хорошо же.

Лиам вывесил зелёную ленту вместо жёлтой, и незнакомец сразу поднялся из-за стола и направился к проходу, ведущему к нему. Приставленный монах чуть замешкался и засеменил за ним.

– Ишь, какой резвый! – Лиам аж присвистнул. – Оружия не нашли? Хотя да… какое там…

– Тут допросите? Или к нам?

– Ты тут останься. Смотри в оба.

Лиам вышел в коридор и отошёл на пару ярдов от двери, скрытой гобеленом, встав в тени. Из-за угла сначала появилась дрожащая в свете факелов тень человека, а уж потом белокурый путник и сопровождающий его монах.

«Вряд ли Джордж перестал отбрасывать тень… – в ужасе пронеслось в голове у Лиама, – Да… Это вам не деревенская ведунья. Тут у нас гости посолиднее… Но тень ведь только одна… Одна!».

Внезапно, как будто прочитав его мысли, серый странник остановился, наклонился до пола, словно что-то поднимая, и тут же выпрямился, как бы вытягивая из-под себя тень.

– Почудилось тебе, Веко! – сказал странник. – Здравствуй!

– Идём! – чуть надломленным голосом проговорил Лиам и провёл гостя в штаб братства.