– Кто я, тут знают. Я буду называть вас Ли, – сказал Морис, – Вы из прислуги, скажем, писарь. Ну, и обращаться к вам я буду соответственно. Вы уж подыграйте!

Он толкнул дверь в трактир и вошёл первым. Льенар последовал за ним.

– О! Какие люди нас посетили! – крикнул полный неряшливый трактирщик и шутливо поклонился, – Наш драгоценный Хранитель, прямиком из королевского замка! А мы скучали, вспоминали, особенно ваши любимицы!

Тут же к Морису подбежали три хохочущие девицы и повисли у него на шее. Все три были во хмелю, пышногрудые, пышущие здоровьем и весельем.

– А вы не один сегодня! Что за красивого мальчика вы к нам привели? Да такого скромного!

Морис подтолкнул Льенара вперёд.

– Познакомьтесь.

– Какой миленький, – одна из них подхватила короля под руку и заглянула ему в лицо, – Как тебя зовут, синеглазый?

– Ли, – сдавленно ответил он и добавил, – Сударыня.

– Сударыня?! – та залилась смехом, – Слышали, девчонки? Меня отродясь так никто не называл. Откуда ты, милый?

– Он мой писарь, – встрял Морис, – Вы уж не обидьте его своим вниманием, красавицы.

– О, мы не обидим! – захихикали все трое. И не успел новоиспечённый писарь опомниться, как девицы увлекли их обоих в дальний угол трактира. Они пили вино, и Льенар пил больше всех, а потом, хохоча и спотыкаясь, отправились наверх. Морис оставил его на попечение двух подружек, а сам шмыгнул в соседнюю каморку с третьей.

– Ты не обижайся, Мерси, но я посплю. А ты разбуди меня, когда мой дружок управится. Хорошо? На вот, – он протянул ей золотой.

– Опять шпионские дела? – разочарованно пробормотала Мерси, пряча монетку в пояс.

– Шпионские… Да…

Морис завалился на сальную постель и забылся сном.

Мерси трясла его за плечо:

– Морис! Проснись же! Твой дружок закончил.

– Сколько я спал? – подскочил Хранитель.

– Пф… Ну час, может…

– Где он?

– На улицу вышел.

Морис скатился по ступеням и вышел во двор. Льенар умывался из бочки, чуть вздрагивая от холода.

– Как ты, Ли?

Льенар провёл руками по мокрому лицу, схватил недопитую бутыль и залпом из горла допил её.

– Откуда они всё это умеют?

Морис лукаво ухмыльнулся, подняв одну бровь:

– Я научил!

Льенар рассмеялся тем самым смехом, который Морис помнил с детства. И Хранитель почувствовал облегчение. Но через секунду смех короля стал нервным, он присел на корточки, облокотившись на стену трактира и борясь с подступившей тошнотой.

– Я схожу с ума, Морис.

Хранитель присел рядом и кивнул, поджав губы:

– Поезжайте в Латриан. Навестите деда. Пока он ещё жив. Я всё устрою. Завтра же с утра яхта будет готова. Мы тут с Лиамом за всем приглядим, на меня можно положиться, я никому спуску не дам.

Льенар приобнял друга за плечи:

– Ты не знаешь, о чём я говорю. И слава Говеру, что не знаешь. Я возьму себя в руки. Я справлюсь. – он закашлялся. – Пойдём, нам пора обратно.

На обратном пути они болтали как раньше, прихлёбывая из одной бутыли. Душа Хранителя ликовала.

После заката монах доложил Морису, что король тайком покинул покои.

Льенар неуверенно поднимался по крутой лестнице. Пройдя полпути, он остановился перевести дыхание. Теперь он вполне отдавал себе отчёт, что с ним происходит, и осознавал, что помочь ему некому. «Что чувствуешь ты? Мучаешься ли, как мучаюсь я? Ах, если ты тоже страдаешь!» – думал он, и эти мысли погружали его в сладостную истому с ядовитой горечью.

Глотнув из бутыли, он толкнул дверь и вошёл внутрь.

– Доброй ночи… Марк! – крикнул Льенар. Он искал глазами колдуна, но вдруг голова его закружилась, и король рухнул на пол.

– Здравствуй, – поприветствовал Льенара колдун.

Он появился из тени комнаты и, подойдя к королю, посмотрел на него сверху вниз. Светло-серая рубашка Марка была расстёгнута, и король успел разглядеть худой, но привлекательный торс колдуна. Тело его было молодым и прекрасно сложенным.

– Я пришёл поговорить с тобой… Поговорить о наших делах! – Льенар глупо рассмеялся, представив, как выглядит со стороны. – Непохоже, да?

– О каких делах? Всё, что ты сейчас можешь, это спать, посапывая в шёлковую подушку, – улыбнулся Серый и, схватив Льенара за плечи, одним рывком поднял на ноги.

Король охнул:

– Ты сильный, а так и не подумаешь! – он приобнял колдуна одной рукой, – Я обещал прийти к тебе сегодня. И я пришёл! Невежливо было бы с моей стороны не выполнить обещанное. И я уже почти трезв. А куда я бутылочку-то дел? – он оглянулся в поисках вина. – А, ладно! Как тебя сегодня кормили? Лучше? Или мне всех переубивать? Ты только скажи! Всех на эшафот! Всех!

– Ты слишком много выпил сегодня. Хочешь, чтобы я тебе помог? Чего ты желаешь?

Король очень хотел сказать правду, но всё же удержался. Своё истинное желание он скрыл. Стыд, неуверенность и какой-то непонятный страх остановили его.

– Я хочу побыть с тобой. – промолвил Льенар. – Просто побыть. И пусть даже беседы у нас не получится, пусть мы ничего не обсудим… Я… Я просто хотел увидеть тебя… Марк…

– Ты можешь остаться. – прошептал колдун в ответ. – Мы сядем у огня.

– Хорошо, Льенар, как зачарованный, последовал за ним, сел рядом и словно невзначай прижался своим плечом к плечу Марка. И тепло стало расходиться по телу короля от плеча, которое магнитом примкнуло к плечу Марка. Болезненное бессилие овладело Льенаром, и даже если бы он и хотел отстраниться от колдуна, у него бы ничего не вышло. Однако он и не хотел. Он чувствовал всем телом место их соприкосновения. И он был счастлив. Болезненно, невыносимо, но счастлив.

– Расскажешь мне что-нибудь? – спросил он тихо. – Или помолчим? Я не стану мешать твоим размышлениям.

– Прости, но мне нечего тебе рассказать. Моя жизнь тяжела, если не сказать больше – страшна. Я почти забыл то время, когда был обычным человеком.

Марк взглянул на Льенара:

– Знаю, тебе тоже нелегко, – колдун взял холодную руку Льенара в свои ладони. – Ты видишь во мне человека, который готов научить тебя многому. Рассказать то, о чём никто не знает. Я мог бы быть для тебя большим, чем друг или отец. Но не вздумай ко мне привязаться! Я опасен, мне нельзя никого полюбить, и меня тоже любить нельзя.

Льенар смотрел Марку в глаза и боялся дышать. Он понимал, что чернокнижник предостерегает его, но воспринимать его предостережения всерьёз, когда тот делится теплом своих рук и говорит о любви, он попросту не мог.

– Но почему нельзя? – так же тихо спросил король. – Ты меня ничем не испугаешь.

– Я не пугаю тебя, просто хочу, чтобы ты это знал. Ты разрешил мне жить в замке ради своей выгоды. Правильно? Ты хочешь власти, силы и богатства? Я дам тебе это. Самые красивые женщины будут у твоих ног.

– Я разрешил тебе жить здесь, – Льенар сжал его руку, – Потому что ты меня поразил. Ещё до того, как я узнал, чего ты стоишь. Я потерял разум. Никого я раньше не подпускал так близко к себе, как тебя. И мне наплевать, пожалею ли я об этом позже. Власть? Конечно, я хочу силы и власти… Но если ты ничего из этого мне не дашь, я всё равно не прогоню тебя. Ты и сам всё видишь. Не играй со мной, я знаю, что видишь.

Серый выпустил его руку из своих ладоней и встал со стула. Огонь начал затухать, пришлось добавить ещё дров.

– Тебе надо поспать, – мрачно проговорил Марк, глядя на огонь.

Он рукой откинул пряди непослушных волос с лица, и Льенар, пожалуй, впервые увидел полностью открытым его достаточно красивое, но измождённое лицо с тёмными кругами у глаз и цепким взглядом.

– Да! Ты прав, – Льенар слышал свой голос, и он ему казался чужим и безжизненным. – Я, вероятно, ещё не совсем трезв. Прости, если вдруг оскорбил тебя. Поговорим завтра.

Он нервно распахнул дверь и пошёл вниз, опираясь на стену. Остаться сейчас было бы худшим унижением из всех возможных. Он и так уже опозорил себя перед колдуном, как только мог. «Сумасшедший! – думал король. – Грязная тварь! Даже чернокнижник – и тот отшатнулся от меня. Кто ещё понял, кроме него? Морис? Лиам? Все при дворе?». Он вышел из башни, набрал в ладони мокрого снега и умылся им.