Грустит о временах, когда «Новые горизонты» не являлись огромной компанией и не приходилось тратить время на решение административных вопросов. А сейчас нет-нет да приходится отвлекаться. Слишком громоздким стал механизм принятия решений.

Хотя Михаил клятвенно уверял, что делают все, чтобы избавить исследовательскую часть от бытовой текучки. Но пригляд все равно нужен.

– Как проходят работы? Есть что-нибудь новенькое?

Профессор пошамкал губами, на лице отразились размышления.

– Да вроде бы нет, – он задумчиво покрутил пальцем в воздухе. – А разве вам не отправляли доклады?

– Наверное, отправляли, – легкомысленно откликнулся я. – Но если секретариат ничего не передавал, то в отчетах не было ничего срочного.

Я давно уже сам не занимался корреспонденцией, слишком много приходило всего. Если разбирать лично, то сутками напролет будешь сидеть перед компьютером.

– Выходит так, – Кнабе выглядел рассеянным.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

Огромные панорамные окна кафетерия выходили на восточную сторону, виднелись кроны деревьев и краешек солнца с голубым небосводом. Умная техника слегка затемнила стекло, бесшумно работали климат-системы, наполняя помещение приятной прохладой.

– Всяким-разным, – неохотно выдавил Кнабе.

Видно, что никакого желания к общению старый маг не испытывал. Лицо отрешенное, мысли блуждают где-то далеко, куда не попасть простым смертным.

– И все же, – настоял я.

Профессор поднял на меня затуманенные глаза, похоже, действительно осознав, с кем разговаривает, до этого казалось, будто говорил на автомате.

– Прошу простить, ваше сиятельство. Задумался.

– Так над чем сейчас трудитесь, профессор? – нетерпеливо повторил я.

Улетевший от рутины повседневности старик начинал раздражать. Всему есть предел. Моему терпению особо.

Кажется, Генрих Богданович не уловил намек, глядя поверх моей головы, бывший преподаватель Златоградского лицея неопределенно заметил:

– Много проектов… так много проектов и так мало времени…

Да он издевается. Что тут вообще происходит? Он что, накурился? Или накидался еще какой-нибудь дрянью? Химиков здесь столько, что наркотой можно завалить небольшой городок.

Надо встряхнуть старца, а то совсем что-то расслабился.

Внезапно в зале стало стремительно холодать. Дохнуло морозом.

Личина цивилизованного человека спала, обнажив истинное лицо того, кем я являлся на самом деле – созданием Холода.

– Не забывайтесь, профессор, – тихо прошуршало в замерзшей тишине.

Лицо Кнабе покрывалось мертвенной бледностью. До него начало доходить.

– Прошу простить меня, ваше сиятельство, – заикаясь пробормотал он, с испугом глядя в мои глаза, похожие на синие льдинки. – Я ни в коей мере не хотел оскорбить вас. Я просто отвлекся. Приношу свои самые искренние извинения.

Он с раскаянием уставился на меня, с самым преданным видом, готовый ловить каждое слово.

– Вы не оскорбили меня, вы тратите мое время, – мой голос сквозил истинным Холодом.

Я знал, что могу усилием воли выморозить насквозь все помещение вместе со всем внутри, а также прихватить пару этажей вверх и вниз. И он это знал. И боялся.

Обычно я более сдержан, но иногда следовало показать свое истинное лицо, иначе люди начинали принимать вежливость и учтивость за слабость, считая, что можно позволять себе слишком многое.

Задумчивость… рассеянность… небольшая встряска не повредит. А то совсем что-то расслабился.

Кнабе подслеповато щурился, растерянно глядя поверх очков, в старческих глазах медленно проступало понимание, кого он только что игнорировал.

Про ледышек ходило много жутких историй, которые предпочитали обсуждать шепотом в ближнем кругу. И не скажу, что все истории являлись полностью вымыслом.

– Мне повторить вопрос? – вежливо осведомился я.

Старый маг затряс головой, морщинистые руки суетливо дернулись, словно хозяин не знал, куда их деть.

– Еще раз прошу простить меня, ваше сиятельство. Я весь к вашим услугам, – он даже выпрямился, изобразив некое подобие военной выправки. – Кхмм… эмм… ах да… последние разработки. Сейчас мы занимаемся многими проблемами, не буду их перечислять, чтобы не надоедать вашей светлости. Скажу лишь, что в фокусе моего внимания в настоящий момент находится вопрос образования магических источников во времена появления кланов.

От удивления я сам едва не открыл рот. Что? Магические источники? А это здесь вообще при чем?

Видимо, на моем лице мелькнуло что-то такое, потому профессор поспешил пояснить:

– Как известно, до определенного времени нашу планету окружал некий заслон, препятствующий проникновению того, что мы знаем как магическое излучение. Только в нескольких местах, точках проникновения, которые мы по незнанию своему называли магическими источниками, давали возможность черпать энергию людям, обладавшим определенными способностями, известными сегодня как магический дар…

Рассказывал он увлеченно, с подлинным энтузиазмом естествоиспытателя, наткнувшегося на загадку мирового масштаба.

М-да… А ведь старик выглядит бодрячком для своего возраста. Сколько ему сейчас? Далеко за семьдесят, а смотри какой живчик. Совсем не выглядит развалиной.

Все, кто проходил процедуру по овладению второй стихией, в качестве бонуса получали нечто, что можно охарактеризовать как продленная молодость. Хотя, конечно, оно ею вовсе не являлось, всего лишь побочное явление преобразования энергетической матрицы.

Как-никак изначальные исследования Жозе де Кьяна Сантоса, взятые за основу экспериментов Кнабе, касались бессмертия. Видимо, впоследствии это проявило себя таким неожиданным образом.

Но сам профессор не проходил через операцию. И тем не менее выглядел для своих лет очень хорошо.

Использовал какие-то другие свои наработки? Не удивлюсь, если у них здесь уже вовсю идут опыты по замедлению клеточного распада. Или как там эта штука называется, которая старит организм?

– Подождите, – я поднял ладонь, останавливая разошедшегося ученого. Сейчас он как никогда напоминал профессора, читавшего лекцию перед огромной аудиторией. – Хотите сказать, вы знаете, кто триста лет назад закрыл Землю от магического излучения?

Кнабе замялся.

– Не совсем, видите ли, это довольно сложный вопрос, требующий долгих исследований.

Туманность фразы подразумевала отсутствие четких ответов. Как обычно, когда имеешь дело с высоколобыми умниками.

Но это не отменяло вопрос: как «Новые горизонты» занялись этим? Это же не их профиль.

– Как вы вообще до этого додумались? В смысле, вы разве здесь занимаетесь не биотехнологиями? При чем здесь магические источники?

Лицо Кнабе расцвело, я сразу понял, что совершил ошибку, сейчас пойдет словесный поток, густо приправленный сложными научными терминами, от которых у обычных людей уши вянут.

– Только покороче, – торопливо предупредил я. – Исключительно выводы.

Генрих Богданович споткнулся, усталые глаза с обидой взглянули поверх маленьких очков. Поняв, что понимания здесь не дождаться, он со вздохом произнес:

– Завеса, закрывавшая планету от м-излучения, имеет магическое происхождение.

Я нахмурился.

– В смысле? Это какое-то заклятье?

Профессор закивал.

– Да, некий аналог, имеющий очень сложную структуру, созданную на тонких уровнях стыка естественного и магических фонов, напрямую влияющих на биосферу планеты.

Ничего себе новость.

– Это не может быть каким-то природным явлением?

Старый маг потряс головой.

– Исключено. На сегодняшний момент точно установлено, что завеса носила полностью искусственный характер. Мы это выяснили, когда изучали влияние магического излучения на ход перестройки энергетической матрицы живых организмов.

Понятно теперь, как умники пришли к этой проблеме. В какой-то мере это действительно их профиль.

– А потом? Что случилось в восемнадцатом веке? Как появились источники? – с проснувшимся интересом спросил я.