Вот и в этот день Эльвира нежилась в теплых лучах гостеприимного турецкого солнца и, как поговаривали, волосатых руках пылкого турка, посоветовавшего ей открыть еще и магазин постельного белья. Алиса работала у нее достаточно давно, поэтому ей Эльвира доверяла, но проверяла кассу пару раз в неделю. Неожиданно задержавшись заграницей, она поручила это ответственное задание своему мужу, который и прибыл сейчас же в магазин.

– Добрый день! – сконфуженно произнес невысокий худощавый мужчина и неловко поправил очки. Его бледное птичье лицо выражало растерянность. – Моя фамилия Демидович, я супруг Эльвиры Александровны… и владелец этого магазина, так сказать, – зачем-то добавил он.

– Добрый день! С Эльвирой Александровной что-то случилось? – встревожилась Алиса.

– Нет, нет, благодарю за участие, – он замахал руками, как мельница на ветру. – Она не успела вернуться из Турции, а сегодня у вас должна быть очередная ревизия, так сказать… вот я и приехал свести концы с концами, так сказать.

Словосочетание «так сказать» он употреблял часто и не к месту. Лев Викторович постарался непринужденно улыбнуться, но вышло коряво, да и руки совсем не слушались, то барсетку теребили, то переключались на шторы. Он производил впечатление ребенка, впервые отправленного мамой в магазин самостоятельно.

– О, конечно, – произнесла Алиса и открыла кассу.

Лев Викторович помялся и наконец подошел к ней, не зная с чего начать.

– Тетрадь с записями в верхнем ящике стола, – подсказала Алиса и прошла в зал, чтобы не смущать нерешительного хозяина.

Через пару минут в магазин зашли покупатели и Алиса переключилась на них. Льва Викторовича и след простыл. «Странный субъект, – с улыбкой подумала она. – Может Эльвира его бьет?»

На следующий день он появился снова, гладко причесанный и чересчур надушенный. Алисе это не понравилось. Женской интуицией она почувствовала что-то неладное.

– Добрый день! – опасливо озираясь по сторонам, произнес он.

В магазине пара молодых людей выбирала шторы для первой совместной квартиры. Алиса активно помогала им в этом. Видя, что муж скуп и не заинтересован в эстетике будущего гнездышка, она заняла позицию молодой супруги и сейчас профессионально, но ненавязчиво расписывала все прелести дорогих итальянских портьер.

– Текстиль придает дому особый уют и индивидуальность. Эти портьеры выгодно подчеркнут ваши панорамные окна, а утром в спальню не проникнет ни один луч солнца, чтобы дать вам понежиться в постели, – Алиса загадочно улыбнулась девушке и с удовольствием отметила про себя, что наживка проглочена. Она могла дать руку на отсечение, что теперь без покупки они не уйдут.

– Спасибо за покупку и приходите к нам за комплектом шикарного постельного белья. Новое поступление мы ожидаем уже на этой неделе, – деликатно проинформировала Алиса.

Парень закатил глаза, а его жена захлопала в ладоши и многозначительно подмигнула девушке.

«Она обязательно вернется. Нужно будет подобрать для нее комплект в цвет новых портьер» – думала Алиса. Тихий кашель за ее спиной, больше похожий на чихание, прогнал конструктивные мысли из головы, а с лица довольную улыбку. Перед ней стоял супруг Эльвиры Александровны.

– Не хотел вам мешать, так сказать, – нерешительно начал он. – У вас замечательно получается. Я имел в виду находить общий язык с людьми, так сказать.

– Благодарю, – Алиса с недоумением уставилась на него, ожидая продолжения, но его так и не последовало.

Пауза затянулась на несколько секунд, которых Льву Викторовичу хватило, чтобы покраснеть, побледнеть, вытереть пот со лба и неуклюже поправить очки. Алиса, все это время спокойно наблюдавшая за ним, решила сжалиться и положить конец этой нелепой пантомиме.

– Вас привело какое-то дело? – поинтересовалась она, а про себя отметила, что задавать такие вопросы хозяину магазина по меньшей мере бестактно, но что-то ей подсказывало, что Лев Викторович давно привык к бестактности по отношению к себе.

– Нет, нет, – рьяно запротестовал он и по привычке замахал руками. В черном строгом костюме не первой свежести он был похож на ворону, которую согнали с ветки. – Вчера я появился неожиданно, так сказать, по делу… и мы не успели познакомиться. Это как-то некрасиво с моей стороны: вы работаете у нас уже не один год, а мы совсем незнакомы.

– Ваша супруга так мастерски ведет бизнес, что общения с ней вполне достаточно для бесперебойной работы, – ответила Алиса, снова подумав, что в ее словах больше неприкрытого ехидства, чем искреннего восхищения профессиональными навыками Эльвиры Александровны. К счастью, Демидович этого не заметил. По скудоумию ли своему или от природной рассеянности он не придал словам девушки особого значения и только широко улыбнулся. Улыбка получилась натянутой и заискивающей.

– Мне кажется, это вас мы должны благодарить за успех нашего предприятия, так сказать. Я только что своими глазами наблюдал, как умело вы представляете нашу продукцию, – на этих словах тщедушная грудь Льва Викторовича выпятилась вперед.

– Еще раз спасибо. Всегда приятно предлагать людям качественный товар, за который потом не придеться краснеть.

– Да, конечно, но и свои заслуги не стоит умалять, так сказать. Хотя скромность вам к лицу.

Алиса чуть заметно поморщилась и хотела закатить глаза, но сдержалась. Вместо этого она натянула свою самую невинную улыбку. Лев Викторович, запинаясь и краснея, распрощался и наконец-то отбыл восвояси, хрустнув тощим коленом в сторону выхода. И все бы благополучно забылось, стерлось из памяти девушки: и неожиданный визит мужчины и он сам, если бы Демидович снова не напомнил о себе, явившись в третий раз через два дня. Его щуплое тело в грустном сером плаще просочилось сквозь дверь магазина как раз в то время, когда салон был пуст. Дождь лил как из ведра и этот пасмурный воскресный день все коротали дома. Вот и Алиса думала о своих. Она провожала взглядом капли, бегущие по стеклу, и думала о том, что в такую погоду Аврора с Иваном не пойдут гулять, чему ее сестра вероятно несказанно рада. Алиса представила, как Ава, с чашкой какао забравшись на диван и укрывшись пледом, читает племяннику сказки. Эта милая картина вызвала на лице широкую счастливую улыбку, с которой она и встретила Льва Викторовича.

– Добрый день, Алиса! – радостно произнес он и затряс полами пальто, стряхивая капли дождя, отчего стал похож на облезлого голубя. – Я подумал, что в такую погоду особенно грустно быть одной, так сказать, и решил навестить вас.

– Я люблю дождь, – тихо ответила Алиса и вновь отвернулась к окну. Демидович был последним, кого бы она хотела видеть в качестве компаньона для совместного времяпрепровождения.

– Как необычно. Вы, такая яркая девушка, любите дождь? Вашим волосам больше подходит южное солнце, – он встал рядом с ней и тоже уставился в окно.

«Ты бы мне в душу заглянул!» – с печальной улыбкой подумала Алиса. Она подняла на него глаза. В магазине, по стенам которого были развешаны ткани всевозможных цветов и обилие света создавало иллюзию восточной сказки, этот маленький невзрачный мужчина казался серым пятном, браком качества. Под ее глубоким задумчивым взглядом Лев Викторович окончательно стушевался: то складывал руки топориком, то скрещивал на груди и несколько раз промахивался. А она молчала, думая о чем-то забытом и более приятном, чем его неуместное присутствие здесь.

– Алиса… – наконец смог вымолвить Лев Викторович, ненадолго пристроив руки на подоконнике. –Как я уже говорил, вы работаете у нас давно и безукоризненно, так сказать. Поэтому я решил поощрить вас денежной премией.

Он заметно покраснел и достал из кошелька пятитысячную купюру.

– С чем это связано? – поинтересовалась Алиса, пристально глядя в бледно-голубые глаза Демидовича. – Насколько мне известно, Эльвира Александровна не приветствует такого рода поощрений и выдает премию исключительно ко Дню рождения. Мой – только через месяц.

Лев Викторович был обескуражен. Он убрал купюру обратно в кошелек, потом снова достал ее и в конце концов положил на стол.