Спать я пошел в комнату для гостей, которую мне показала Мара перед уходом. Я предполагал, что она пошла к мужу, Сэму Берроу, типу, которого я так и не смог понять. Как, впрочем, и друзей его: Вилли Шутника и Красавчика Китаезу. Я, разумеется, не мог поклясться, что это они убили Джорджа Калливуда и бросили Грацию на съедение крокодилу.

Чтобы побыстрее заснуть, я взялся за чтение детектива, который лежал на ночном столике, и через полчаса уже выключил свет.

Сон у меня был беспокойный, какие-то кошмары, видения. В этом, впрочем, не было ничего удивительного после всего того, что мне пришлось здесь пережить.

Вдруг сквозь сон я услышал чье-то тяжелое дыхание. Действительно, в комнате кто-то находился. Я слышал шуршание одежды, как будто кто-то раздевался. В первый момент подумал что это Мара. Наверное, не найдя мужа и чувствуя одиночество, она решила скоротать время в моей постели…

На всякий случай, вытащив из-под подушки пистолет, я осторожно отыскал кнопку выключателя ночной лампы. Свет вспыхнул и… я увидел Грацию Калливуд, смотревшую в мою сторону каким-то отрешенным взглядом. Она была совершенно обнажена!

Пистолет выпал у меня из рук… Грация сделала несколько шагов по направлению ко мне. Она была необыкновенно бледной. Ее светлые волосы рассыпались по ее плечам, слегка прикрывая грудь шестнадцатилетней девушки.

Когда она подошла ко мне вплотную, я понял, что она хочет лечь в постель рядом со мной, и тихо подвинулся, освободив ей место. Она легла и естественным жестом прикрыла простыней наготу. Я почувствовал теплое тело, ощутил его дрожь. Жаждала ли она мужской ласки? Ее руки тихонько легли на мою грудь. Ее поцелуй буквально ранил меня. Я ответил на него, и она затрепетала. Я прижался губами к ее груди. Я продолжал целовать и ласкать ее, пока она не позвала меня, прижавшись ко мне, целуя и обнимая.

У меня не хватило смелости спросить ее о чем-либо. Она лежала рядом со мной, бледная и неподвижная, с бескровными губами. Вскоре мое смятение прошло, и я произнес первую фразу:

— Грация… Грация, я так счастлив!..

Она повернулась ко мне и посмотрела на меня впервые такими глазами, как будто видела меня в первый раз в жизни. Она приоткрыла рот, и я увидел ровные, красивые зубы, ее губы шевелились, словно она силилась что-то сказать. Неожиданно она начала плакать, спрятав лицо у меня на груди и крепко обняв меня за шею. Я слегка коснулся губами ее соленого от слез лица, стараясь успокоить ее, но она продолжала рыдать, не переставая…

Я позвонил в больницу, куда был доставлен после покушения на меня, и попросил позвать к телефону доктора Кука. Мне ответили, что подойти он не может, так как занят больным, но что, если нужна помощь, то мне пришлют медсестру. Я попросил, чтобы прислали Клер Пирсон.

Когда она пришла на виллу, я объяснил ей, не вдаваясь в подробности, что произошло с Грацией, и обрисовал ее теперешнее состояние. Клер молча выслушала меня и спросила, где сейчас находится Грация. Я указал ей на комнату на втором этаже. Она попросила меня подождать и поднялась наверх.

Ждать пришлось почти полчаса, пока, наконец, появилась Клер. Закурив, мы уселись друг против друга.

— Наша пациентка испытала шок, и, по всей видимости, у нее наступила кратковременная амнезия, то есть потеря памяти. Что с ней могло случиться? Что довело ее до такого состояния?

Я рассказал Клер практически все, опустив лишь постельные сцены. Она смотрела на меня с удивлением, широко раскрыв глаза. Черты ее деликатного и нежного лица напряглись, и в конце моего рассказа у нее вырвалось:

— Да любой другой на ее месте получил бы инфаркт! Ну, а что вы собираетесь делать дальше? Лично вы? — спросила она и закурила очередную сигарету. — Ведь вы тоже в опасности?

— Ну, опасность для меня скорее теоретическая, — попытался пошутить я. — И потом, не забывайте, Клер, — позвольте мне вас так называть, — что я не в первый раз нахожусь в подобной ситуации.

— Да ради бога! — воскликнула она.

Между тем я продолжал: — Видимо, наступил момент, когда я должен буду все проанализировать и начать все сначала. Мой клиент мертв, но задание остается в силе, потому что он был моим другом. Само собой разумеется, что я не могу сказать — вот, завтра, в полдень, я найду убийцу. Буду искать… Есть еще один след, который мне очень хочется проверить: Существует некто Тони Кастелло, бывший полицейский. Он остался один, и я еще не успел вплотную им заняться. Как раз сейчас я им займусь.

Не теряя времени, я взял толстый телефонный справочник Лос-Анджелеса и нашел телефон Тони Кастелло. Набрал номер. В трубке раздались длинные гудки, но к телефону никто не подходил. Я с досадой бросил трубку и, повернувшись к Клер, сказал:

— Самое лучшее, что я смогу сейчас сделать, — это поехать прямо к нему. Вы же, Клер, присмотрите за Грацией.

В ответ она кивнула головой.

— Да, еще одно, — заметил я, выходя из комнаты, — никому и ни под каким предлогом не открывайте дверь. Когда я приду, я позову вас по имени!

Вскоре такси доставило меня к дому, похожему на конюшню.

Привратница, неопрятная женщина, даже не посмотрела на меня, когда я обратился к ней с вопросом. Я молча направился к лифту и поднялся на пятый этаж. На площадке, куда я вышел, стены почернели от времени.

Я направился к двери с номером 400. Она была приоткрыта.

— Тони Кастелло? Вы дома?

Не получив ответа, я переступил порог. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я огляделся вокруг. Крысятник, да и только! Маленькая прихожая, еще меньших размеров кухня. Душевая и туалет были невообразимо малы. Почувствовав себя снова на тропе войны, я нутром воспринял чье-то присутствие в квартире. Может быть, кто-то наблюдал за мной, ожидая, что я сделаю неверный шаг. Несмотря на сигнал тревоги, звучащий в моем мозгу, я все же, сжав рукоятку кольта, осторожно двинулся вперед. На мгновение я задержался перед закрытой дверью, а затем толкнул ее, и она бесшумно открылась. В полутьме разглядел маленькую койку с простынями неопределенного цвета. Из шкафа, встроенного в стену, выглядывали какие-то тряпки.

Возле окошка с опущенными шторами стоял столик, а за ним… сидел Тони Кастелло, странно наклонив вперед голову и опустив руки.

Я почувствовал, как покрываюсь холодным потом. Я сначала не понял, в чем дело, и лишь потом сообразил, что у Тони по локоть отрезаны руки. В моей голове снова зазвучал сигнал тревоги. Кто-то находился за моей спиной. Не раздумывая, я резко обернулся, готовый выстрелить хоть в черта, хоть в дьявола. Но квартира, как и прежде, была пуста. Видимо, крыса, подумал я, или мышь. Найдя первое попавшееся мне в голову объяснение, я успокоился, но лишь на мгновение. Обычно, в таких делах я не ошибаюсь.

Именно это чувство чужого присутствия не раз выручало меня на войне, а затем и в моей теперешней работе.

Я снова принялся шарить по квартире, но ничего подозрительного не обнаружил. Вытерев носовым платком все следы, которые я мог оставить, я покинул это невеселое место.

Позвонив в полицию насчет трупа, я направился к Гервину Гранту, подозрительному садовнику, которого я не мог сразу найти. Я очень надеялся, что найду Гервина Гранта в живых.

Небольшая деревянная калиточка была на запоре, зато дверь садового домика открыта — вариация на тему Тони Кастелло? Через мгновение моя рука уже держала кольт. Я позвал громким голосом, но никакого ответа не получил. Вдруг я подумал, что события становятся неуправляемыми. Что-то прошло мимо моего внимания, причем с самого начала… Какая-то ключевая деталь ускользнула! Но что? Я что-то должен был заметить! О чем я не подумал! Я быстро поднялся по ступенькам и вошел в дом. Я обошел все комнаты, но безрезультатно! Там никого не было. Нервы мои были напряжены до предела. Мне оставалось обойти всего несколько комнат, когда вдруг из-за одной двери послышались голоса. Едва я занялся дверью, как внизу раздался какой-то шум. Я моментально очутился в коридоре этажом выше и с бьющимся сердцем прислушался к приближающимся шагам на лестнице. Вскоре в полутьме я увидел Вилли Шутника. Собственно, я узнал его по дурацким манерам и плащу, туго стянутому в талии. Руки он держал в карманах и от всей его фигуры веяло нахальством, самодовольством. Из комнаты, той, где слышались голоса, вышла полураздетая Лиза Гордон.