К нему стали поступать деньги, он стал образовывать общества, нанял два театра и купил дюжину ночных коробок. Потом, не зная, что делать с деньгами, он ударился в политику. Это благодаря его капиталам Генри Бомонт стал сенатором и опять-таки благодаря его стараниям сохранил свой пост.

Пережив вместе с патроном блестящую карьеру и продолжающийся его успех, она часто жалела о том времени, когда она действительно была его правой рукой. В настоящее время она была просто служащей среди множества других.

В сопровождении Чика Вагана вернулся Винс. Ваган служил шофером и был преданным слугой Инглиша.

Чик был маленького роста, типа жокея, и приближался к своей сороковой годовщине. У него были кудлеобразные волосы, круглое красное лицо с веснушками, холодные глаза и быстрая легкая походка. В настоящий момент он был в лучшем виде: смокинг ему явно не шел.

— Что такое происходит? — спросил он, подходя к Лоис. — Мне было так весело…

Она указала ему головой на Инглиша, разговаривающего по телефону.

— Я приеду немедленно. Ничего не трогайте пока. Я буду не позднее чем через десять минут.

У Чика вырвалось ворчание.

— Машина? — спросил он у Лоис.

— Перед дверью.

Инглиш повесил трубку. Он повернулся к остальным трем, которые замерли в ожидании его инструкций. Его массивное лицо не выражало никаких эмоций, но взгляд был тверд.

— Отправляйся за машиной, Чик, — сказал он. — Мне необходимо немедленно уехать.

— Она находится перед дверью, патрон, — ответил Чик. — Я буду ждать вас внизу.

Инглиш повернулся к Винсу.

— Пусть все эти весельчаки покончат с виски, потом освободитесь от них. Скажите им, что я был вынужден уехать.

— Хорошо, мистер Инглиш, — сказал Винс.

Он пошел и открыл дверь в соседнее помещение. До них донесся шум голосов. Инглиш наморщил лоб.

— Не могли бы вы остаться еще немного? — спросил он у Лоис. — Вы можете мне понадобиться. Если я в течение часа вам не позвоню, отправляйтесь домой.

— Понятно, — ответила она, внимательно глядя на него. — Что-то произошло, мистер Инглиш?

Он подошел к ней и, положив руку на ее бедро, проговорил: — Вы знали моего брата Роя?

Удивленная Лоис сделала отрицательный жест.

— Ну что ж, вы не много потеряли от этого.

Он слегка хлопнул ее по бедру.

— Он только что пустил себе пулю в лоб.

У нее вырвалось восклицание:

— О!.. Я очень огорчена…

— Совершенно не из-за чего, — возразил он, направляясь к двери. — Он не заслужил вашей жалости и не хотел бы моей. Это дело может плохо кончиться. Не уходите в течение часа. На случай, если будут звонить журналисты, постарайтесь отвязаться от них. Скажите им, что вы ничего не знаете, и не знаете, где я.

Он взял из шкафа свою шляпу и плащ.

— Гарри вам принес шампанское?

— Да, мистер Инглиш.

— Очень хорошо. Возможно, я позвоню вам.

Он повесил плащ на руку и вышел из помещения.

Чик Ваган направил свой длинный «кадиллак», сверкающий хромом и полировкой, по маленькой улице в центре города и замедлил ход.

Немного дальше, с правой стороны, он заметил стоящие две патрульные машины около высокого строения, погруженного в темноту, за исключением двух освещенных окон на седьмом этаже.

Он остановил машину позади полицейских машин, выключил мотор и вышел как раз в тот момент, когда мистер Инглиш спустил уже свои длинные ноги на тротуар.

Чик бросил на него вопросительный взгляд.

— Я поднимусь вместе с вами, патрон?

— Если хочешь, но оставайся спокойным и молчи.

Инглиш приблизился к зданию. Входная дверь охранялась полицейскими, которые узнали его и поприветствовали.

— Инспектор вас ожидает, мистер Инглиш, — сказал один из них. — Тут есть лифт, это на седьмом этаже.

Инспектор Моркли действительно ожидал его на пороге. Это был коренастый человек лет пятидесяти. Его худое лицо было бледным, и его маленькие черные усы еще больше подчеркивали его бледность.

— Очень огорчен, что вынужден был оторвать вас от вашего приема, мистер Инглиш, — проговорил он низким голосом, — но я решил, что вы предпочтете приехать сюда.

Он говорил ровным безразличным тоном, как представитель похоронной конторы, обращающийся к богатому клиенту.

— Очень грустное дело.

— Кто его обнаружил? — спросил мистер Инглиш.

— Привратник. Он позвонил мне, и я немедленно уведомил вас. Я прибыл сюда не ранее двадцати минут назад.

Инглиш сделал знак Чику, чтобы тот оставался там, где находился, и вошел в маленькую комнату, очень бедно обставленную, которая служила приемной. На двери ее грязно-зеленого стекла он прочел:

Помещение было обставлено одним письменным столом, одним столом с журналами и пишущей машинкой, покрытой чехлом, небольшой этажеркой и огрызком ковра.

— Он находится в другой комнате, — сказал Моркли, провожая Инглиша в маленький кабинет.

Два флика в гражданской одежде со смущенным видом встретили их.

— Добрый вечер, мистер Инглиш, — приветствовали они его.

Один из них коснулся борта своей шляпы.

Инглиш кивнул им головой и вошел в кабинет.

Две большие этажерки занимали одну стену напротив окна. Изношенный и пыльный ковер покрывал пол. Большой рабочий стол занимал всю комнату. Старое потрепанное кресло, предназначенное для клиентов, стояло сбоку от него.

Инглиш быстрым взглядом охватил все эти детали и на лице его отразилось отвращение.

Смерть застала его брата сидящим за столом. Он повалился вперед, голова его лежала на бюваре, одна рука свисала вниз, касаясь ковра, другая согнулась на столе. Его лицо было залито кровью, которая, по какому-то странному случаю, капала со стола прямо в корзину для бумаг, которая находилась под столом.

С непроницаемым видом и суровым взглядом Инглиш некоторое время смотрел на случившееся. Моркли стоял посредине комнаты.

Инглиш подошел поближе к столу, чтобы лучше рассмотреть лицо умершего. Его ботинок коснулся какого-то предмета, лежавшего на полу. Специальный полицейский пистолет 38-го калибра лежал в нескольких сантиметрах от пальцев трупа.

Инглиш выпрямился.

— Он давно уже мертв? — ровным голосом спросил он.

— Приблизительно два часа, — ответил Моркли, — никто не слышал звука выстрела. В конце коридора находится агентство прессы и шум телетайпа заглушил выстрел.

— Это его пистолет?

— Весьма возможно, — ответил Моркли, пожимая плечами. — У него было разрешение на ношение оружия. Я распоряжусь проверить оружие. — Его глаза сверлили лицо Инглиша.

— Он ведь покончил жизнь самоубийством, не так ли, мистер Инглиш? Я полагаю, на этот счет не может быть никаких сомнений.

— А что заставляет вас так говорить?

Моркли немного поколебался, потом вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— О, слухи, которые ходят! Было похоже на то, что у него не было больше ни гроша.

Инглиш перестал ходить по комнате и устремил на Моркли свой холодный твердый взгляд.

— Я не хочу вас больше задерживать, инспектор. Вам, вероятно, лучше принимать определенные решения.

Я предпочел дождаться вашего приезда, мистер Инглиш, — обиженно проговорил Моркли.

— Я вам очень благодарен, но я увидел все, что хотел увидеть. Я буду ждать вас в своей машине. Когда вы покончите со всем, скажите мне. Я хотел бы посмотреть его бумаги.

— У меня это займет добрый час, мистер Инглиш. Вы будете ждать все это время?

Инглиш нахмурил брови.

— Вы уже оповестили его жену?

— Я оповестил только вас, мистер Инглиш. Но я могу послать к жене агента.

Инглиш покачал головой.

— Будет лучше, если я поеду к ней сам. — Он немного поколебался, а его взгляд стал еще мрачнее. — Я не знаю, были ли вы в курсе, что Рой и я находились не в очень хороших отношениях в последнее время. Я даже не знаю его адреса.