В эту же ночь другой государственный деятель и бывший конкурент – профессор культуры Фанфар Загремучий тоже не спал и мучился. Луна, что ли на них так действовала. Хотя откуда там Луна. Все мешающие спокойной жизни спутники от Мега-Х давно отогнали в другие малонаселенные галактики. Но вернемся к звездному мученику Фанфару. В его карьере было много побед. Но все, они были какие – то малопобедные, что ли, скорее финансовые. Реально, ни в одном конкурсе он не побеждал, более того всегда был в числе неудачников и нигде, кроме своей планеты, популярностью не пользовался. Не помогали, ни голос, созданный для сладких до приторности песен, ни толпы фанаток, ни звания за многолетний героический труд на ниве эстрады, ни костюмы от самых знаменитых модельеров. Чего – то в этом супе все равно не хватало. Что делать? Сменить имидж? Петь хиты для подростков, извлекая из себя то, чего нет? А нет искренности и честности. А без этого на одном профессионализме далеко не уедешь. Внезапно пронзила мысль: несмотря на постоянную занятость, концерты, поиск, а иногда и воровство песен, в стремлении завладеть лучшим хитом всех времен и народов, он все время топчется на месте, а поезд успеха уходит все дальше и дальше, и его уже не догнать.

Так не проще ли сойти с платформы и не мешать другим, тем, кто еще может успеть за этим призрачным убегающим счастьем. Но тут острый приступ разочарования, свойственный творческим людям, сменился жаждой деятельности. Не зря он был самым пробивным певцом планеты. Понимал, что от страданий толку нет, и перевел стрелку своих мыслей на деловое русло. Вон Абенд даже президентом стал, а чем я хуже. Пою я, во всяком случае, лучше. Так почему бы мне его не поучить. Да и в других делах могу преуспеть. Могу, например, стать президентом фестиваля. И меня все знают, как выдающегося, нет, пора скромнеть, просто блестящего артиста и организатора. Успокоившись, и наметив главные направления своего будущего движения по ямам и ухабам поп-культуры, Фанфар пошел чистить все свои пятьсот уникальных концертных костюмов, потому что никому не мог доверить эту ответственную работу. А кстати неплохая привычка для суперзвезды. Многие ли из них, могут этим похвастать.

Наутро друзья – музыканты, из-за того, что на них снизошло вдохновение, которое, как правило, приходит не вовремя (когда много других дел), искали друг друга, и нашли в музыкальной комнате президентского дворца. За ночь у Фанфара тоже выстрелило, и он сразу после чистки костюмов, более солидно, с роялем, записал внезапно родившуюся мелодию. Спустившись с небес чистого искусства, наши герои, прослушав на свежую голову свои записи, поняли, что их музыка откровенно неплохая, не хуже Чайковского, Дунаевского и может даже Кабалевского. К тому же очень дополняет друг друга. Фанфар сел за рояль, Абенд взял гитару и, импровизируя на созданной за ночь основе, записали несколько вариантов будущей песни. Выбрали единодушно наилучший, в котором было все, что нужно для бессмертного хита: прекрасная мелодия, запоминающиеся рифы и бриджи, не было только слов. Жалко, что таких песен не принимают на конкурсе. Слова редко выражают музыку. А если выражают, значит, музыка здесь не нужна. Но поскольку музыкантами наши герои стали, а поэтами еще нет, а на конкурсе Вредновидения принимают только песни со словами, то пока набросали "рыбу", придуманную Абендом (в фикнафиковском творчестве у него была сплошная "рыба" с точки зрения поэзии). Но сейчас, даже "рыба", сочиненная в порыве вдохновения, уже походила немного на поэзию. Не важно, на какую. Пастернак и Шекспир здесь не обязательны. Главное, что красиво легла на музыку. Записав дуэтом эту песню- «рыбу», друзья помчались к знаменитым столичным композиторам и поэтам за советом, как это все улучшить, чтобы точно стать лауреатами престижного конкурса.

Бегать они будут долго, потому что в машину сесть не догадаются, счастливые от ощущения создания шедевра. А счастливых, как говорится, ноги могут занести, черт знает куда. Вас же, дорогие читатели, за то время пока они отсутствуют (я за ними бегать не собираюсь) пусть покормят мамы или жены, а у кого нет, на худой конец, какая-нибудь Вьетнамская кухня. Будущие лауреаты носились по Масквасу до глубокой ночи. Избороздили город вдоль и поперек, и чувствовали себя, как элитные скакуны после сто восьмого забега. Со знаменитыми композиторами была проблема. Как все творческие люди, посидеть спокойно дома они не могли и на телефоны не отвечали. Все концертные площадки и ближайшие к ним рестораны были добросовестно прочесаны, но все, что осталось от знаменитых композиторов – ноты с завернутой в них рыбой, недопитые рюмки и полные пепельницы. Один сердобольный официант посоветовал заглянуть в Дом композиторов, там сегодня дают зарплату, или, говоря творческим языком, гонорар. В Доме композиторов была большая очередь, но композиторов в ней было от силы штуки три. И то, большого толку от них не добились. Создатель огромного количества хитов Дурий Долдонов с хозяйственной сумкой полной долбариков спешил в буфет, и на бегу сказал:

– Ребята! Не надо заниматься ерундой. Если песня получилась, не надо ее улучшать, а если не получилась тем более. Я свои лучшие шедевры написал за десять минут, и сколько потом не пытался улучшить, получалось только хуже. Другой, очень серьезный композитор, Агдам Нашатырян, долго думал, параллельно копаясь в папке с нотами, и наконец, произнес:

– Ребята! Не надо заниматься ерундой. У меня тут пятнадцать опер и балетов надо улучшить. А вы с песенкой. И ушел, насвистывая:

– Какой чудесный я! И песенка моя!

А третий композитор Попугай – Цветной, одной рукой махая пачкой долбариков, а другой, обняв их, со всей широтой мегаиксовской души, пригласил в ресторан.

– Ребята! Не надо заниматься ерундой, пойдем лучше выпьем. Я угощаю.

С композиторами стало все ясно. С поэтами было не лучше. Правда, некоторые из них сидели дома. Но все отказались. Одни сказали, что и такая "рыба" сойдет, слова все равно никто не слушает, разве что нецензурные. Другие сослались на творческий кризис. А третьи вообще даже не проснулись, и не заметили прихода гостей. Уныло бредя по ночной столице, Абенд глубокомысленно промычал:

– М-дааа. А может твои композиторы?

– Да я их всех растерял. Перепеваю все больше чужие песни. Или сам иногда пишу. А твои где?

– А у меня их никогда и не было. Может, кого с других планет попросим?

– Знаешь, сколько слупят. И потом, должна же быть наша песня, мегаиксовская.

– Ладно, оставим пока так. Поищем аранжировщиков или группу какую типа «На-На – Утилус" или "Подпитые машинники", только боюсь, мы тогда свою песню совсем не узнаем. Я думаю, дорогие читатели, на Земле с песнями ненамного лучше: плохие проталкивают пердюссеры, а хорошие мало кто слышал. Хорошее не обладает свойством проникновения и часто застревает на пути к успеху. Однако, мы и так слишком много внимания уделили созданию музыкального шедевра, а ведь утром в поход. Надо выспаться. Спокойной ночи!

Чуть свет группа отважных покорителей Запереста выступила в поход. Их провожали профессора, не прошедшие отбор по возрасту и физическим кондициям. Прощаясь с более счастливыми коллегами, они плакали и давали кучу советов и еды. Фанфар Загремучий, не прошедший в основной состав экспедиции по двум причинам – на этот день был назначен торжественный концерт ко Дню Мелиоратора с его участием, к тому же Фанфар не смог ни разу отжаться – махал вслед кружевным платочком с изумрудами от знаменитого производителя предметов обихода суперзвезд "Балдуччи". Под звуки фанфар из айфона Фанфара, знаменующих начало крестового похода на Заперест, герои вступили на скользкий путь неизвестности. Кстати, вы, дорогие мои читатели, готовы? А сколько раз отжались? Записываю.

До основания горы добрались без происшествий, но в сильно увеличенном составе: по пути обросли большой толпой зевак. По команде Бубкина-Дубкина проверили рюкзаки – вертолеты, потом по очереди оторвались от, не знаю, чего, будем считать земли. Рюкзак-вертолет со снаряжением привязали к ноге Буба-Дуба, чтобы не заблудился (рюкзак, а не Буб-Дуб). Толпа салютовала отважным путешественникам новогодними хлопушками и фейерверками. Хоть экспедиция проводилась в обстановке полной секретности у горы ее встречали несколько тысяч фикнафикеров и простых жителей ближайшего села. Откуда – то даже взялся духовой оркестр, сыгравший десять раз подряд "Прощание Мега Х-янки". Что-то похожее на дискотечный вариант революционного марша. Профессора были смущены таким вниманием и на старте без нужды дергали всякие веревочки, торчащие из рюкзаков, якобы проверяя управление. На самом деле управление вертолетом – рюкзаком очень простое, не надо ничего дергать и крутить, просто думаешь, куда хочешь лететь, и рюкзак послушно тебя туда тащит. Например, в данном случае надо думать или приказывать рюкзаку: "Вверх" и не отвлекаться на другие мысли, а то можно занестись черт знает куда. Но наши путешественники овладели этой наукой с детства и, если рюкзак, а некоторые из них обладают строптивым характером, как лошади, делает какие-то кульбиты и тащит не в ту сторону, надо строго подумать: "Счас, выброшу!" и сделать угрожающее движение. Тогда испуганный рюкзак моментально успокаивается. Так как, других мыслей, кроме как добраться быстрей до верха ни у кого не было, и все бросили дергать веревки, а перешли на управление мысленными командами "Вверх" и "Счас, выброшу", то уже через час были на запланированной высоте. Питание рюкзаков было почти на исходе и наши воздушные альпинисты, заметив небольшую ровную площадку на уступе горы тут же, кружась и тарахтя как майские жуки или цикломотлы (у кого рюкзаки были без глушителя), плавно приземлились на ней. Рюкзаки поставили на зарядку, предварительно выгрузив весь инвентарь и продовольствие. Включили самоустанавливающуюся палатку, которая сама выбрала подходящее место, размоталась, расправилась и зацепилась мощными липучками за камни. Туристический лагерь за пять минут был готов. Осталось развести костер, подкрепиться и отдохнуть перед штурмом. Дров на горе, конечно, не сыскать, поэтому использовали зажигательные таблетки, на которых зажарили главное (после «завтрака туриста» и концентратов) блюдо в походах – шашлык. Кроме того, в рюкзаках нашлись домашние пирожки, соленые огурчики и бутерброды, которыми снабдили друзья, коллеги и родственники. На десерт был арбуз, изрядно измотавший Буба-Дуба. Настроение у всех поднялось, особенно после того, как доцент вытащил из палатки аблаблайку и душевно сыграл на ней: "Светит месяц, светит ясный… ". Остальные дружно подпевали. Все знали эту старинную туристскую песню, популярную во многих галактиках. Разомлевшие профессора после культурной программы намылились задать храпака, и на этом почти закончился первый этап восхождения. Но тут из-за скалы возникла странная белая фигура с лиловой отметиной. Вам страшно! Мне очень!