— И вы сразу силу почувствовали?

— Нет, конечно. Маленькая ещё была

Сила потом пришла и книгу изучать начала уже когда постарше стала.

— А книгу покажете?

— Зачем тебе?

— Интересно!

— Эээ, нет, деточка! Это тебе не баловство.

— А как силу почувствовали?

— Видеть стала то, что видеть не должна. Чувствовать, сны вещие. Смотрю: что не скажу — сбывается, слово плохое скажу вслед — человек споткнется. Вот и поняла тогда, что учиться надо язык за зубами держать, да силой управлять.

Я молчала пораженная бабушкиным рассказом. Он ещё раз подтверждал, что и у меня есть такая же сила.

— А чего это ты расспрашиваешь меня так подробно? Случилось чего, что ли?

И так мне захотелось ей обо всём рассказать. Она бы всё поняла, а может и посоветовала бы как дальше быть.

— Баба Тоня, я тоже призраков видеть стала… Мама недавно рассказала, что в детстве меня к целительнице водила…

— Знаю я эту историю. И Валю эту знала, я ведь раньше тоже в том посёлке жила.

— Валю?

— Бабку ту, которая к тебе подселилась. Вредная она была, а к старости совсем обозлилась на всех. Я же говорила тебе, ответственное это дело лечить: ты лечишь, а оно тебе же ещё и худом отзывается. А не будешь силу свою использовать, так зачахнешь. И так, и так всё одно — загнёшься в конце.

— Ну у вас же получилось.

— Потому что плохие дела делала, вот и жива до сих пор.

— Плохие дела? — удивлённо спросила я.

— Да. Хоть и стыдно признаваться, а баланс поддерживать приходилось. Кому-то помогла, значит надо кому-то плохое сказать. Вот так и жила. Правда старалась плохое только нехорошим делать, а всё одно совесть мучила.

— Значит у меня тоже сила есть?

— Ну раз видеть стала, стало быть появилась.

— Вот только мне инструкций не дали как этим пользоваться.

— Ах, ты про это!

В темноте послышались возня на кровати, баба Тоня встала, включила светильник, который висел на стене, и прошлёпала босыми ногами к старому комоду, покряхтывая наклонилась к нижнему ящику. Через несколько секунд извлекла оттуда старую черную книгу и протянула мне.

— Вот держи, передаю по наследству. Мне она больше не нужна — наизусть уже знаю.

Не веря своим глазам я села и протянула руки, принимая подарок.

— Спасибо!

— Мне уже не поможет.

— Что? — я удивлённо моргнула, не понимая о чём она говорит.

— Спасибо — спаси бог. Бог вряд ли простит и спасёт ведьму. Это путь только в один конец.

— Баба Тоня, а расскажите про первое колдовство. Оно, наверно, запомнилось ярче остальных?

Уже прошла неделя с того дня, как она подарила книгу заклинаний. И я изо дня в день знакомились с новыми заговорами, травами, знаками и заклятиями. Вот только про желтоглазого незнакомца никак не решалась спросить.

Бабушка возилась с тестом, вымешивала его для пирога.

— Помню. Конечно, помню.

— Расскажи, — я обожала слушать её истории о молодости.

— Девчонка, я ещё была. В аккурат как тебе сейчас. Пришла ко мне сестра двоюродная и плачет, причитает. Муж повадился к соседке ходить. Жалко её стало, вот я и сказала ей тогда, чтобы не переживала. Разберёмся. Ну я и разобралась, — тонкие губы изогнулись в усмешке.

— Баба Тоня, а что ты сделала?

— Ты неделю книгу изучаешь и не поняла ещё?

Я тут же раскрыла книгу, быстро пробежала глазами по первым главам.

— Баба Тоня, ну нет тут ничего такого от измены, — заявила я, после пятиминутных поисков.

— Что же ты искала?

— Заклинание на потенцию, например. Ну чтоб достоинство его отсохло, и он им пользоваться не смог.

Бабушка удивлённо хмыкнула, видимо, не ожидая от меня такой жестокости.

— Сделать мужчину бессильным — это уже крайняя мера. Можно просто заставить болеть какую-нибудь часть тела. Вот я так и сделала. Дала ей травы, да шепнула на воду несколько слов, а у него на следующий день горло заболело. Да так, что ни глотать, ни говорить не мог. Поехал в больницу, а врачи руками разводят — понятия не имеют, что происходит.

— Так, а как он поймёт, что это наказание?

— Как домой приехал, сестра ему с порога: "Ну что нравится болеть?". Он, естественно, не в понятках. Она ему чайку с травой другой заварила, у него все и прошло. И предупредила: "Ещё раз налево пойдешь то же самое сделаю, но уже не с горлом".

— И что? Помогло? Не изменял больше?

— Как отрезало. Сколько лет живут вместе, каждый раз при встрече благодарит.

Я смотрела на неё во все глаза.

"Ну как этот человек может быть плохим, если на самом деле она ничего злого и не сделала".

— Баба Тоня, а я так смогу?

— Если захочешь, конечно, сможешь, — она нежно похлопала меня по плечу. — Вот заклинаньица запомнишь, да травы выучишь и всё у тебя получится.

Хотелось верить, ведь мысли о спасении детских душ меня не покидали ни на минуту.

— А травы мне тоже по книге учить? — спросила я бабушку.

— Не, что ты.

Она прекратила раскатывать тесто, отложила скалку в сторону и, махнув рукой, чтобы я шла за ней, вышла из кухни. Слева от входа находилась дверь в маленькую каморку. С потолка свисали всевозможные пучки трав. От их разнообразия у меня разбежались глаза.

— Вот это полынь, а это мята, шалфей, одуванчик, гвоздика, крапива, донник. Все лето собирала, — показывала она на разные пучки.

— Как же их много.

— Это только половина того что нужно, остальные у нас не растут.

Так прошёл месяц. Золотые пейзажи осени незаметно сменились, оголившимися деревьями и пожухлой травой. Мне нужно было вернуться домой, папа просил приехать на ближайшем автобусе. В последний вечер перед отъездом, мы уютно расположились перед телевизором, я всё-таки решилась и рассказала про детские души, про козлорогого и даже заикнулась про незнакомца из снов. Баба Тоня долго смотрела на меня, я знала этот взгляд, который одновременно и оценивал, и сочувствовал. Наконец ответила:

— Одна ты не справишься. Это даже мне не под силу. Только с кем-то в паре можно его одолеть. С виду он выглядит хоть маленьким и мерзким, но на самом же деле он может принимать разный облик. Другой вопрос — хочешь ли ты оставить врача живым?

— Наверно, да. Как я могу судить его, не зная, как он подцепил этого демона?

— Ох, тяжело тебе будет. Пытаться разобраться, чтобы поступить справедливо — это ещё та морока, тем более неблагодарная.

— А мне не нужна благодарность. Баба Тоня, не забывай — мой отец священник.

И не важно стала ли я ведьмой или нет, но совесть-то всегда со мной. Я не хочу всю жизнь мучаться от осознания, что могла поступить правильно, а поступила так, как было легче.

Баба Тоня лишь тяжело вздохнула и покачала головой. Конечно, она была со мной не согласна. С высоты её опыта мои попытки жить правильно, казались бессмысленными, но она не стала меня разуверять. Время покажет.

— Кстати, о твоём отце. Расскажи ему всё, он тебе даже больше поможет, чем я.

— Мой отец?!

— Да. Твой. Он не всегда читал проповеди. Было время, когда мы с ним изгоняли бесов и боролись с нечистыми.

Я смотрела на неё во все глаза, мысленно представляя её и отца персонажами фильма. Он в кожаной куртке и тёмных очках, она под стать ему, борются с демонами. Сюжет голливудского блокбастера, но баба Тоня тут же развеяла мои фантазии.

— Он ведь раньше ходить не мог.

— Кто? — я непонимающе смотрела на неё.

— Да отец твой.

— Я никогда про это не слышала.

— Приедешь — спроси. Он много интересного рассказать может.

— Что ни день, то новое открытие, — прокомментировала я свою жизнь.

На следующий день мы попрощались. Я обещала приехать к ней через месяц.

На автовокзале меня уже встречал отец. Мы обнялись. Теперь я смотрела на него другими глазами. В волосах добавились седые пряди, всегда грустные глаза наполнялись искорками счастья, когда рядом была мама. Этот скромный невысокий мужчина скрывал от своей семьи целый мистический мир, и мне ужасно хотелось чтобы он поделился со мной хотя бы частью историй.