― Остановись. Что ты сказал? Осколки? ― у меня в голове зашевелилось какое-то смутное воспоминание, но я никак не могла его выловить.

― Представь, что внутри тебя…

― Помолчи, прошу, ― оборвала мужчину, схватившись за виски. Как будто это могло помочь в восстановлении воспоминаний.

― Голова разб…

― Тс-с. Тихо.

Осколки, осколки, осколки… Кусочки, обломки, крошки… Блестят! Вот оно! Перед тем, как я окончательно потеряла сознание, мне было видение!

― Вспомнила! Кто-то крошил брильянты и алмазы! Их было очень много.

― Что? И при чём здесь это? Что за чепуха?

― Видение. Мне было видение. Кто-то крошил камни. Это точно имеет отношение к нашему делу. Только вот каким образом, я пока не знаю. Дай ежедневник.

Игнис послушно протянул мои записи, куда я внесла своё видение. Рука была слабой, и ручка норовила выпасть, так что запись получилась трудночитаемая.

― Ты что-нибудь по делу ещё изучил?

― Меня больше заботило твоё состояние и как с ним справиться.

― Ясно. Что ж, согласна. С этим нужно разобраться.

Не хотелось этого признавать, но опасения матушки были справедливы. Потому что, если раньше мои лихорадки происходили два раза в год и длились не больше суток, то сейчас ситуация явно ухудшилась. Ведь прошлая лихорадка была всего месяц назад. И мне не нравилось, что они настолько участились. Мало того, я ещё и два дня для расследования потеряла, и теряю третий, поскольку даже сейчас ощущаю невыносимую сонливость. Я держала глаза открытыми на чистом упрямстве. И ритуал необходимо провести, а это ещё несколько часов заберёт.

Широко зевнула, не прикрыв рот ладонью.

― Поспи ещё. Тебе это необходимо, ― Игнис забрал из-под меня подушки и помог улечься. ― А я пока поизучаю записи твоей сестры.

― Какое счастье, что мне встретился ты, ― пробормотала в полудрёме, заворачиваясь поплотнее в одеяло.

Мужчина фыркнул, вставая с кровати.

***

Проснулась я ближе к ночи. Игнис сидел за моим столом и читал бумаги Равии, периодически отпивая вино из бокала. Услышав мои шорохи, обернулся.

― Доброй ночи, ― мужчина мягко улыбнулся.

― Я такая голодная, что ни о какой доброте речи идти не может, ― проворчала, переползая на другую сторону кровати, чтобы дотянуться до сонетки.

― У тебя все сорочки такие экстравагантные? ― в голосе Игниса звучал смех.

Не удивительно. Все мои старые сорочки действительно были очень странными. Мне нравились рюши, кружева, всевозможные оборки. Кажется, таким образом я пыталась привлечь внимание матушки и сестры. Как будто яркая одежда могла на что-то повлиять.

― Это чтобы отпугивать кавалеров, ― усмехнулась ему в ответ. ― Можешь покинуть мои покои на некоторое время? Я бы хотела переодеться.

― Чего тебе стесняться? Всё равно мы связаны на всю жизнь.

― Игнис, ― я приподняла одну бровь, посмотрев на мужчину укоризненно.

Сущность улыбнулся, поднял руки и всё-таки вышел, столкнувшись в дверях с заспанной Лили.

― Звали, молодая госпожа?

― Да. Принеси мне что-нибудь покушать. И чтобы мяса побольше, и… сыра.

― Да, молодая госпожа, ― девушка поклонилась и удалилась.

Я же отправилась в ванную комнату. Хотелось смыть с себя эти несколько дней, осевших на коже липким потом.

В гардеробной среди домашней одежды отдала предпочтение самому простому тёмно-зелёному платью. Даже не знаю, каким образом оно вообще попало в мой гардероб. Надо будет попросить Лили вообще всё отсюда выкинуть. А лучше сжечь. И купить несколько нормальных нарядов. Или попросить через Лили у матушки пару платьев? Всё-таки мне жить здесь ещё несколько дней.

Застегнуть платье у меня не получилось из-за множества пуговиц на спине. Вот зачем нужны слуги для одеваний! Я действительно многое позабыла, живя в одиночестве.

Дёрнув сонетку, дождалась прихода совсем не Лили. Вошёл Игнис. Посмотрела на него недовольно.

― Мог же подождать ещё немного.

― Соскучился, ― с хитрой улыбкой ответил мужчина. ― Помочь?

― Ну помоги.

С пуговичками Игнис справился довольно быстро.

― Что-нибудь ещё выяснил?

― Да. Равия умирала.

― То есть, умерла?

― Нет, она именно умирала. Была больна. Смертельно.

― Хм? ― от удивления села на кровать. Посмотрела на Игниса снизу-вверх. ― Откуда ты знаешь?

― В её записях имелся короткий дневник и заключение от лекаря.

― Дай-ка, ― требовательно протянула руку.

Мужчина с лёгкой улыбкой подошёл к столу, нашёл нужные бумаги и протянул мне. Заключение гласило, что у сестры была неизвестная болезнь, которая привела к заражению крови. Получила она его ещё весной.

В маленьком дневнике сестры, написанном на простом желтоватом листе бумаги, виднелось несколько капель крови. И каждая следующая запись становилась всё менее разборчивой, как будто она спешила или просто не могла уже писать опрятнее.

Странно, что эта бумага лежала в её исследованиях. Она явно старалась её спрятать от других. Тогда зачем вообще стоило её писать? Она как будто оставляла мне подсказки.

Какая глупая мысль! Откуда бы ей знать, что мне понадобится помощь в расследовании? Такой силой обладала я, не она.

«13.05

Головные боли стали моими верными спутниками. Лихорадки случаются по ночам, мне удаётся скрывать от матушки эту беду. Моя кожа так побелела! Есть совсем не хочется, но приходится себя заставлять. Только бы матушка не заметила! О, бедный Акма! Нужно поскорее продумать, как провести этот злосчастный ритуал!

Жаль, что я заметила свою беду так поздно! Сила моя говорит, что осталось у меня не больше года…»

«09.07

Боли в животе практически невыносимы, слабость такая, что я едва могу удержать перо в руке! У меня такая страшная потливость, что наряды приходится менять по пять раз за день!»

«24.08

Кровь стала идти носом. Я так напугана! Времени всё меньше. Но я близка к разгадке ритуала. Думаю, ещё несколько дней, и я смогу провести его так, чтобы Акма не пострадал ни в коем случае. Бедная моя матушка! Мне осталось не больше полугода. Надеюсь, она недолго будет горевать обо мне.»

«27.08

Я нашла решение! Осталось найти место для ритуала. Нельзя проводить его в стенах города, ибо силы призываются большие. Думаю, использую Юсово поле.»

― Кажется, она сама туда пошла, ― запустила руку в волосы. ― Что, если её ритуал просто не удался и она убила саму себя? Ты нашёл его описание?

― Нет. В её бумагах этого нет. Тут только неоконченные наработки.

― Как сложно, ― закрыла лицо руками. Может она с нужной бумагой на поле пошла? Посидела так какое-то время, пока не вспомнила ещё одно своё видение. ― Так. Погоди. Она не ожидала своей смерти.

― Никто её не ожидает.

― Сейчас, сейчас, подожди…

Я схватила ежедневник. Открыла страницу с записью видения.

― Вот. Она замерла в поле и крикнула кому-то. Значит, её заманили в ловушку.

― Всё-таки убийство?

― Получается так. Проклятье, всё стало только запутаннее!

Ритуал решила провести этой же ночью. Игнис дал мне книгу, открытую на странице с нужным кругом. В описании было сказано, что круг должен быть такого размера, чтобы я могла сесть внутрь. Решила сперва рисовать его на земле в саду, но там начался мелкий дождь. По далёким раскатам грома казалось, что вот-вот разразится настоящий ливень. В комнате его рисовать не хотелось, чтобы хотя бы в этом небольшом помещении не сталкиваться с проклятой силой. Игнис предложил холл. Недолго думая, я согласилась. Благо в такое позднее время слуги по дому не ходят, помешать не должны.

В дверь постучали, и вошла Лили, катя перед собой столик с блюдами.

― Ох, молодая госпожа, простите за дерзость, но кто застегнул Вам это платье? ― девушка была несказанно удивлена. Я взглядом показала на мужчину. ― Непотребство какое! Как смел этот негодяй являться к Вам, когда Вы ещё не одеты?!

― Лили, лишнего не говори, ― строго заметила.