— Это всё её враньё, — снова заплакала княжна. — Она нарочно меня провоцировала, нарочно лгала о том, что чувства Кирмоса ко мне никогда не будут настоящими. Что он будет меня обманывать. Но обманывала она сама! — Талиция обвела всех умоляющим взглядом, пытаясь найти подтверждение своим выводам. — Это была ложь! Гнусная ложь! Тильда Лорендин хотела меня обмануть!

— Леди Веллапольская, — подчёркнуто официально обратилась Првленская. — Вы хотите сказать, что убили Тильду Лорендин только потому, что она вам солгала?

Юная княжна некрасиво открыла рот, размазала локтем слёзы вперемешку с соплями по лицу, посмотрела на Хломану, на меня, потом — на Жорхе Вилейна. И сказала:

— Да. Я убила её потому, что она говорила, будто Квертинд и Кирмос лин де Блайт никогда не примут и не полюбят такую королеву, как я.

— Семеро богов, что за цирк! — убрала руки от лица Приин. Она подняла глаза к потолку, тяжело встала и заявила: — Тильду Лорендин убила я. Она была истинным чудовищем и недостойной леди. Она не заслужила сестринство. Как старшая из сестёр я обязана была пойти на этот шаг.

— Она клеймила детей! — резко вскочила Зидани Мозьен, забыв про несчастную Матрицию. — Она изуродовала Мальку! Она бы их всех заклеймила, и нас заодно, если бы мы её не остановили!

— Вы правы, Жорхе, — подала голос Матриция. — Вы достойный человек и лучший и стязателей, теперь я это понимаю. Сёстры пытаются меня защитить, но ваше первое предположение истинно: Тильду Лорендин убила я.

— Это моя вина! — рыдала Талиция. — Я опозорила сразу два государства — Веллапольское княжество и Квертинд!

— Заберите меня в застенки! — перекричала вой Финетта. — Вы же видите, чья это кровь? Вот, — она снова сунула платок в лицо стязателю так, что тот отшатнулся. — Посмотрите, это мой платок, мои инициалы и кровь Тильды. Определите, как определили кровь на перчатке Матриции!

— Я соврал, — тихо сказал Жорхе, но среди женского визга, плача и шума его голос прозвучал громом. — Магия Толмунда не позволяет определить, кому принадлежит кровь. И соврал, что видел пятно на перчатке Матриции. На следующий день мы с ней даже не встречались.

Девушки резко притихли, неуверенно переглядываясь. Приин открыла рот, но передумала говорить и закрыла. Матрица села на полу, обхватила себя руками. К ней подошли Финетта. Талиция Веллапольская выпучила влажные глаза, отчего её лицо стало совсем детским.

Ещё несколько минут назад прелестные, весёлые и жизнерадостные мелироанские девы превратились в бледных, растрепанных и подавленных женщин. Одна только Хломана Дельская не двигалась с места. Так и сидела идеальной фарфоровой куклой в своём кресле, не подавая признаков жизни.

— По версии консульского следствия, Тильду Лорендин убили с помощью рапиры, — продолжил стязатель. — Пять уколов длинным лезвием, одно из которых — сквозное — и послужило причиной смерти. Такое ранение способен нанести только тренированный боец. Так думает официальный комитет по расследованию, — он сделал паузу, разложив в ряд перед собой окровавленные спицы, будто бы этим жестом он приводил в порядок ещё и мысли. — Но я самолично вскрыл могилу Тильды Лорендин. Боюсь, за этот поступок меня ожидает гнев её семьи, — он слабо улыбнулся, оглядел присутствующих, но никому не было весело. — На самом деле на теле леди Лорендин шесть уколов. Они были нанесены шестью разными людьми. Для этого не нужно обладать ни силой, ни знанием. Только смелостью и решительностью.

Никто не ответил ему, никто не вздохнул, не хныкнул и не задал вопроса. Даже Лаптолина Првленская молчала, рухнув обратно в своё кресло. Она подперла подбородок рукой и уставилась прямо перед собой. Или точнее будет сказать — в никуда.

Слышалось только тяжелое, надсадное дыхание ключницы из-под маски да приглушённый шелест листвы из сада. Того самого, в котором должен был пройти замечательный день мелироанских дев. Нынешних убийц и преступниц.

Всё ещё поддерживая ключницу, я оглядела всех сестёр по очереди.

Троллье дерьмо! Как им в голову могла прийти такая дурная идея? Даже я вряд ли бы лишилась воплотить в жизнь угрозы, ведь прекрасно знала, чем это может закончится… А они… Спасительницы толмундовы!

— Даже самые невинные люди теряют голову и делают невероятные глупости, если их могут заподозрить в убийстве, — снова заговорил Жорхе. — А уж виноватые и подавно. Думаю, госпожа Првленская, вывод совершенно очевиден: Тильду Лорендин убили шестеро женщин. Шестеро мелироанских благородных дев. И вряд ли кто-то из них будет с этим спорить. Как это ни странно, единственная невиновная в убийстве — Юна Горст. Думаю, теперь девушки это тоже подтвердят.

Повисла тяжёлая, гнетущая пауза.

Заявление Жорхе Вилейна звенело в воздухе, подобно колокольчикам, открывающим бал. Это означало, что сейчас грянет то, ради чего все мы здесь собрались. Начнётся главное действо. Лаптолина открыла ящик стола, достала трубку, но не раскурила её, а принялась постукивать о столешницу, размышляя.

— Хломана, — вдруг заговорила Првленская. — Ты единственная, кто не признал свою вину в убийстве. Тебя не было с сёстрами в эту ночь?

Сестра Дельская расправила юбку. Аккуратно подвинула чашку с блюдцем в центр салфетки.

— Первый удар нанесла я, — спокойно ответила девушка и подняла глаза. — В спину. Точно так же, как когда-то ударила она меня, сталкивая в колодец. И идея тоже была моей. Мы планировали это несколько дней. Хотели сделать гораздо позже, выманить Тильду Лорендин в сад, к колодцу. Никто бы из нас не подал ей лестницу. Но в ту ночь она сама собрала всех сестёр, потому что увидела леди Горст в коридоре. Юна была одна, беззащитна, в домашнем платье и даже без бархотки. И Лорендин решила, что заклеймит её с нашей поддержкой. Она, как и мы все, понимала, что невозможно справиться в одиночку. Только с помощью сестринства.

— Глупая Лорендин, — улыбнулась Приин Блайт. Она сидела в кресле, нервно покачивая туфелькой. — Считала себя умнее остальных, но так и не смогла понять, что сестринство — это не только статус и красивое название, но и обязательство защищать и оберегать девушек. Это не соперничество и не борьба за звание лучшей. Настоящая сестра помогает другим сиять, а не стремиться их затмить своим блеском.

Сёстры притихли.

Ключница захрипела, согнулась пополам, закашлялась, из-под маски брызнули капли крови. Но этот звук отчего-то никто не заметил. Я хотела позвать на помощь, но женщина схватила меня за руку, остановила. Отрицатально покачала головой.

— Госпожа Првленская, — снова подала голос Хломана. — Вы всё это время благоволили мне. Вы позволили мне заниматься любимым делом и похлопотали, чтобы я получила разрешение. Вы скрыли от Кирмоса лин де Блайта то, что из-за мутаций кровавой магии я не смогла принести обет Девейны. Вы позволили мне на деле доказать преданность сестринству и академии. Вы были добры ко мне, как и все сёстры, невзирая на мою склонность. Будет справедливо, если наказание понесу я.

Зидани Мозьен уверенно прошла по ковру и встала за спиной Хломаны, положила ладонь ей на плечо в знак поддержки. Леди Дельская крепко сжала руку сестры и грустно улыбнулась.

— Юна, прости нас за то, что мы подставили тебя, — повернулась Зидани в мою сторону. Я растерялась, переводя взгляд со страдающей ключницы на неё. — Мы рассчитывали, что репутация ментора и твоё положение защитят тебя от ареста. Так и вышло. Но если бы это зашло слишком далеко, если бы тебя обвинили… Я бы призналась, только чтобы наше преступление не причинило тебе вреда. Я не жалею о том, что убила Тильду Лорендин. Госпожа Првленская, — отвернулась целительница, будто главным судьёй здесь были именно Лаптолина. — Вы учили нас защищать Квертинд, его верноподданных и друг друга. Именно этим мы и руководствовались, когда решились на этот шаг. Возможно, это самое большее, что мы сделали в роли мелироанских благородных дев. Возможно, нами в этот момент руководил сам Призрак Мелиры.

— Если и идти под суд, то всем вместе, — заявила Матриция.