— Сейчас не лучшее время, — цокнул языком Жорхе. — Ты отлично справлялась до сих пор, не доставляя ему лишних проблем.

— Но я не хочу прожить всю жизнь, опасаясь доставить ему лишние проблемы! — взмахнула я руками. — Это не может тянуться вечно. Я тоже живая и хочу жить. Хочу верить, что впереди меня ждёт нечто большее, чем вечная золотая клетка и страх кого-то разочаровать. Я знаю, что неизбежно мгновение, когда мне придётся окончательно признать то, к чему толкают все вокруг — Лаптолина, знать Квертинда, его жители. Совесть, наконец. Мне придётся признать, что Кирмос лин де Блайт — символ и правитель Квертинда — не для меня. Он должен взять в жёны княжну и жить под прицелом общества и во благо его. Он должен поступить правильно. И когда мне придётся окончательно это признать, я хочу, чтобы мне было, куда идти. Мой мир не рухнет из-за Кирмоса лин де Блайта в очередной раз. Больше я не позволю ему этого сделать.

От этих слов, прозвучавших так убедительно и так искренне, что-то тёмное, злое и острое царапнуло изнутри. Я часто заморгала от яркого света и резко отвернулась.

А что если Кирмос и вправду узнает о свидании? Что он сделает? Ответ пришёл сам собой: ничего. Всё будет так же, как и раньше. Так же, как и сейчас. Быть может, он уже и не вспоминает обо мне, а вспомнив, брезгливо морщится. И всё, что я только что сказала, имело смысл. Куда больший, чем я сама в него верила…

Жорхе молчал, но я кожей чувствовала его взгляд. От него леденела кожа даже под припекающим южным солнцем.

— Вряд ли он придаст этому значение, — сказала я кусту колокольчиков то, что вертелось на языке. — А если и так, то он должен знать о том, что я намереваюсь строить свою жизнь. Надеюсь, что как мой ментор он пожелает мне счастья. Так же, как я желаю ему, — я уже откровенно воззрилась на Талицию, благо, она меня не заметила — так была увлечена игрой с диковинными животными, сбежавшимися к ней со всего двора. — Так что я пойду на свидание с Ренуардом Батором и постараюсь сделать так, чтобы нам обоим оно понравилось.

Для убедительности я рубанула ладонью по воздуху.

Странный смех заставил меня вздрогнуть. Жорхе посмеивался в усы и тряс головой, возмутительно весёлый для такого мгновения откровенности. Мне даже по старой привычке захотелось стукнуть его кулаком, но я сдержалась и только передёрнула плечами. Что смешного было в том, что я только что сказала?

— Не веришь, что Ренуард всерьёз мной увлечётся? — насупилась я.

— В этом я не сомневаюсь, — продолжать тихо хохотать стязатель, но о причине своего смеха предпочёл умолчать. Вместо пояснений он спросил: — Во сколько вы планируете встретиться?

Я задумчиво прикусила губу.

— В девять вечера Ренуард Батор заберёт меня из академии и отвезёт в Ирб.

— Так поздно? — удивился Жорхе.

— Ирб красив ночью, — пространно ответила я и накрутила на палец локон, выбившийся из причёски.

— Ну хорошо, — сдался Вилейн, поднимаясь. — Может, это и к лучшему. В конце концов, ты права, это не может тянуться вечно, — Жорхе одёрнул лацканы с иверийскими коронами, прочистил горло. — Я приставлю для охраны двоих стязателей, с этим не спорь. Они будут сопровождать вас от начала и до конца.

Я едва не поморщилась. Стязатели на свидании? Серьёзно? Они что, будут носить над нами зонтик и подавать напитки? Десятки идей роем зажужжали в голове, возвращая меня в старый вонючий штаб банды. Но я сразу же их все отмахнула, потому что важным выводом из сказанного было то, что Жорхе не будет рядом. Если он доверяет такое ответственное сопровождение другим, значит, у него есть более важные дела.

“Куда отправишься на этот раз?” — хотела спросить я, но всё окружение вдруг пришло в взволнованное движение, засуетилось, забегало. Послышались далекие звуки дилижансов.

— Едут! — крикнула одна из садовниц — свир Ревда по имени Ролена. Низ её зелёной мантии весь пропитался землёй, поэтому бежала она тяжело, путаясь в ткани. — Ваше Сиятельство, едут!

На её крик тут же выбежала Лаптолина — собранная, деловитая, со сверкающая топазами в серёжках и стопкой документов в руках. Пергаменты она вручила подбежавшей служанке и, оглядев себя от макушки до пяток, принялась раздавать последние указания. Замелькали уши рудвиков, засуетились слуги, птички и бабочки вспорхнули со своих мест. Даже цветы на клумбах, казалось, развернули бутоны к дорожкам.

— Благородные леди! — дважды хлопнула в ладони госпожа Првленская. — Давайте достойно встретим новую сестру.

Девушки двинулись к порогу, чтобы выстроиться в ряд и приготовиться к приветственному реверансу, я же в общей суете подозвала Арму и, взяв под локоток, отвела в сторону.

— Отправишься с посланием к Ренуарду Батору, — коротко приказала я. — Скажешь ему, что я согласна отправиться с ним в Ирб, но хочу, чтобы он приехал пораньше. К трём.

— К трём, — понятливо кивнула Арма. — Так и передам.

— Поезжай, — хлопнула я девушку по мощному плечу. — Лаптолина обещала, что предоставит тебе дилижанс для этой поездки. Она и вправду не против этой затеи. Даже готова ей поспособствовать.

Арма глянула странно, недоверчиво, сначала на меня, потом на Лаптолину. Но возражений не имела.

— Леди Горст, — донеслось в спину. — Не заставляйте сестёр ждать вас.

— Уже иду, госпожа Првленская, — растянула я губы в улыбке и встала в стройный ряд её воспитанниц.

Звуки дилижанса громыхали уже совсем близко, за увитым виноградом и розами забором. Транспорт издал громкий “Чух” и, скрипнув тормозами, остановился. Отсюда, с другой стороны, мы никак не могли видеть прибытие новой сестры. Но по звукам слышали, как она вышла из экипажа, как засмеялась, как отдала короткие, весёлые приказания рудвикам, как те залулукали в ответ. Девушки взволнованно переглянулись, заулыбались одновременно тревожно и радостно. Важный день! Из-за общего переполоха я тоже поддалась лёгкому волнительному предвкушению, и в нетерпении покусывала губы.

Когда же шаги послышались уже в увитом розе коридоре, ко мне сзади вдруг подошёл Жорхе Вилейн. Я напряглась, но он наклонился к моему уху и проговорил так тихо, что услышала только я:

— Это твой запоздалый подарок, Юна. От Кирмоса.

Лёгкий укол паники заставил меня затравленно оглянуться.

Подарок? Мне? Он решил подарить мне благородную леди? Ещё одну претендентку в жёны или на этот раз любовницу?

Я открыла, было, рот, чтобы ответить, но на пороге появилась новая сестра.

Сказать, что она была невероятно красива — значит сильно приуменьшить. Аккуратная, с белой кожей и ярко-рыжими, убранными в причёску волосами, с открытой улыбкой и очаровательными ямочками, юная леди казалась идеальным дополнением к сестринству. Изящное и идеально скроенное по фигуре платье подчёркивало стройный стан и придавало особого очарования.

Пока я, ошарашенная этим зрелищем, приходила в себя, девушка покраснела, присела в достаточно нелепом реверансе и поприветствовала новых сестёр. Но тут же смутилась, обхватила тиаль с серыми кольцами Мэндэля, зачем-то восславила Квертинд. Я потёрла глаза, убеждаясь, что это не сон. А когда убедилась — запрыгала на месте, закрыла рот руками, удерживая рвущийся наружу крик.

— Благородные леди, мелироанские девы, — чинно вышла вперёд Лапотлина. — Разрешите представить…

— ФИДИ!!! — заорала я во всю глотку, не выдержав рвущейся наружу радости.

Выбежала из ряда девушек и кинулась в объятия Фидерики, совершенно изменившейся с нашей последней встречи. По пути даже не заметила, как растолкала сопровождающих — свиту из нескольких служанок.

— Фидерика, — уже тише проговорила я, всё ещё не веря своим глазам.

— Юна, — хихикнула подруга. — Можешь себе представить?

Она ошалело оглядела замок, мелкие бассейны, вылетающие из окон голубые занавеси, подхватываемые бризом. Меня.

— Не могу… — я заглянула в знакомое лицо, чтобы лучше рассмотреть. — Фиди, это правда ты… В Мелироанской Академии! Ты же… мечтала тут оказаться. Да она создана для тебя! И ты, — я отошла, держа её за руки, — такая красавица!