«Да что там? Все плохо?» – я не открывала глаза, но он с такой силой меня дергал, что мне пришлось посмотреть на него.

– Лора, ты сказала, что у тебя сильный парез. Я же видел, на что была похожа твоя рука! —он нервно смотрел на меня,

–Доктор, она была похожа на огромный кабачок, понимаете?

– Молодой человек, я с вами теряю драгоценное время, а меня больные ждут. Прошу покинуть кабинет.

Я взглянула на руки и ничего не увидела. Просто, как сон. Рука была полностью в порядке, как будто этого пареза и вовсе не было. Если присмотреться, то можно было увидеть небольшой еле заметный шрам. Как будто с пореза прошло несколько лет. Я стала рассматривать ее, крутить и даже забыла, что нас попросили покинуть кабинет.

«Что это со мной? Не может быть!» – я все не могла понять, как ране удалось так быстро затянуться.

– Но как? Я не понимаю!

– Я тем более!

– Простите, нам очень стыдно… Мы прости…

– Нет, вы, наверное, точно издеваетесь надо мной! Дорогая моя, это больница, понимаете,больница! А вы устроили тут, извинитеза сравнение, какой-то цирк! Прошу. – он показал на сторону двери, затем опустил голову и стал что-то писать в блокноте.

Я встала, и мы вышли за дверь. Мы шли молча. Генри даже не смотрел на меня. Я понимала, что он чувствует себя дураком, я и сама не могла объяснить чудесное заживление моей раны. Но дело в том, что теперь я чувствовала себя виноватой. Ведь получается, Генри зря уехал из Камеруна, ая могла бы и раньше посмотреть руку. Молчание длилось, и по дороге домой слышно было только, как таксист бурчал что-то себе под нос. Меня это жутко напрягло, и я не смогла больше молчать.

– Ты мне не веришь!

Молчание продолжилось, я почувствовала себя еще более паршиво. Теперь я должна была сделать что-то. Ведь я знала правду, знала из-за чего произошла вся эта нелепая ситуация. Боли не было. По телу пробежала мелкая дрожь.

– Скажи, ты так хотела поскорей домой, что выдумала весь этот спектакль?

– Генри, нет! Послушай, мне очень жаль, что так получилось, правда.

– Не надо. Теперь, наверное, ты довольна, ведь тебя ждет твоя потрясающая статья в New York Times.

– Генри, да послушай…

Но он резко перебил меня, обернувшись, и попросил водителя притормозить.

– Хватит, Лора! Довольно! Я устал от этих игр. Ты просто карьеристка, наверняка, ты собой гордишься. Я-то думал, что у тебя серьезная травма, я места себе не находил. Я должен был защищать тебя, а ты так легкомысленно себя повела. Ты хоть представляешь, сколько времени я уговаривал Университет Археологии разрешить мне эту поездку.

– Прошу, послушай меня, я, правда, поранила руку, я не знаю, как такое могло произойти, правда! Я удивлена не меньше твоего…

– Все, я больше не хочу слушать этот бред!

Он резко открыл дверь, отдал деньги таксисту и вышел. На мгновение комок прилип к горлу, все сдавило. Слезы нахлынули потоком к глазам. Я резко выбежала из машины.

– Генри, ну подожди!

Я кричала ему вслед, но он лишь махнул рукой и, не обернувшись, пошел дальше. А я все стаяла и смотрела как он уходит все дальше и дальше. Боже, как же я тогда себя ненавидела.

Я просто лишила его будущею, я не могла себе это простить. Но что теперь я могла поделать?! Я медленно пошла домой. Идя по Таймс-сквер, я мечтала стать невидимкой. Казалось, что прохожие так и смотрят на меня, словно и они меня тоже корили. Как бы я хотела повернуть время вспять. Но ничего уже исправить было нельзя. Тут на мою щеку попала маленькая капля дождя. На улице начался ливень.

Если честно, я очень соскучилась по этому запаху мокрого асфальта. С меня стекала вода, а я лишь слегка улыбалась,на мгновение я почувствовала себя такой сильной, я вдыхала этот легкий и влажный запах ночного города. Ина миг забыла обо всем: о Генри, о Камеруне и о проблемах. Казалось, что простые человеческие проблемы мне были не страшны. Яиспытывала то, что никогда раньше не чувствовала. Наверное, это любовь.... Хотя, откуда мне знать. У меня-то и парня никогда не было. Мне было не до глупостей с парнями и любовью.

Странно, но мне тогда было хорошо. Я любила, но представьте себя на моем месте: любить того, кого ты даже ни разу не видела и не знаешь. Того, кого вообще может не существовать на этом свете. Но я чувствовала, что скоро мы обязательно с ним встретимся. Надеюсь, я его узнаю! Медленно я стала кружиться под ночным небом.Казалось, что среди всех этих огней большого города и небоскребов я видела звезды. И они были прекрасны, я никогда не чувствовала себя так хорошо.

Домой я пришла поздно. Когда я поднималась по лестнице в свой номер, то после меня оставались мокрые следы. Я была просто насквозь мокрая, но меня это мало волновало. Открыв дверь, я оглядела свой номер. Там было все так же, как и перед отъездом. Некоторые вещи валялись на полу, на кухне недопитая кружка кофе уже превратилась во что-то непонятное. «Хорошо, что я еще мусор перед отъездом вынесла»,– подумала я. На моем лице появилась легкая улыбка. Включив Дебюсси, я села на свой любимый диван и, поджав колени к груди, стала просто смотреть в окно, по которому стекали капли дождя. В комнате было пусто и одиноко.

Рано утром меня разбудил голос консьержки:

– Уборка номера.

Я попыталась открыть глаза, но у меня получилось это сделать со второго раза. «Боже, и бардак!» – подумала я, осматривая комнату.

– Спасибо! Не надо!

Тележка тронулась, и я смогла немного расслабиться. Я снова завалилась на кровать и попыталась заснуть. На часах было шесть утра. Через несколько минут раздался телефонный звонок.

«Да где же он, —я не могла понять, откуда идет музыка.– Конечно, в сумке». Я нащупала телефон рукой, но какое было мое удивление, когда я увидела, что звонит Генри.

«Взять или не взять?» – долго думала я, но всеже решила поговорить с ним.

–Да.

– Нам нужно встретиться!

– А ты разве мне вчера не все сказал? – слегка обидчиво произнесла я. Сказать честно, я была рада, что Генри все же мне позвонил. Ведь он был единственный мой друг в этом огромном городе.

– Лора, извини меня за вчерашнее, я просто сорвался. Я не хотел.

Немного помолчав, я все же ответила:

– И ты меня прости. Так зачем встреча?»

– Поговорить!

– О чем поговорить?

– Да так, давай встретимся в восемь вечера на Бродвее?

– А почему в восемь? —я слегка задумалась.

– А разве ты не должна сегодня в издательство идти?

– Блин! Моя статья. Точно. Хорошо, давай до вечера.

Я бросила телефон на диван и начала искать одежду. Со стороны это, наверное, выглядело очень смешно. Одна нога в джинсах, рубашка, где-то валяется, а про то, что я не написала статью, вообще молчу. Через несколько минут я была в полной боевой готовности. Схватила ключи с прихожей, надела балетки и выбежала из подъезда. Как назло, не было ни одной машины такси, что, конечно, странно, ведь в Нью-Йорке таксистов больше, чем магазинов.

Мне пришлось идти несколько кварталов пешком. По пути я старалась придумывать оправдания. Мой начальник очень строгий и принципиальный человек. Если бы меня сбила машина по дороге на работу, то можно было бы навсегда забыть о статье. В противном же случае мне не удастся избавиться от написания статьи. Хочу я этого или нет.

«Наконец-то», – произнесла сама себе, когда через квартал увидела здание своей работы. Мои ладони моментально вспотели, я знала, что не умею так хорошо врать, как другие, и что это, возможно, единственный мой недостаток. Я слегка занервничала. Главное было, не потерять работу, ведь такой шанс выпадает раз в жизни.

Поднимаясь на лифте, я забыла все, что хотела сказать. «Нет, я не зайду!» – говорила я сама себе, стоя у двери главного редактора Майка Фила.

– Привет, Лора, – Сара смотрела на меня с восторгом, что было довольно странно.

Да, кстати, Сара – это еще один юный журналист в New York Times.Мы с ней небыли хорошими подругами, мы стали с ней соперниками за право проходить летнюю стажировку под руководством Майка в Париже. Поэтому я слегка удивилась ее радостному настрою по поводу моего опоздания.