Наибольшее количество серьезных волнений крестьян произошло в первой половине 1861 года. Многие восстания были подавлены при помощи военной силы. Наибольшим упорством отличались волнения в Казанской, Пензенской и Тамбовской губерниях.

Всего волнений и значительных выступлений крестьян в 1861 году было 784 в 2034 селениях; в 1862 году — 388 в 573 селениях. Подавлено в 1861 году с помощью войск 499 волнений в 1666 селениях; без содействия войск — 285 в 368 селениях; в 1862 году с содействием военной силы — 298 волнений в 449 селениях; без ее содействия — 90 в 12 селениях. Всего за два года, 1861–1862, было 1172 случая волнений в 2607 селениях (Данные академика Е. В. Тарле).

Всеобщей крестьянской смутой и объектом всеобщей ненависти воспользовались западные «доброжелатели» руками радикалов и террористов–народовольцев. Их шестое покушение на жизнь императора увенчалось успехом.

Таким образом крестьянская реформа не только не смогла решить ни одной из задач, поставленных императором, она лишь распалила недовольство народа. Производительность труда не увеличилась, не ускорился переход страны на рельсы капитализма — промышленности досталась лишь малая часть от того трудового ресурса, который должен был быть освобожден в ходе отмены крепостного права. Кроме всего этого, страна потеряла эффективный людской ресурс, в виде крестьянства, который определял боеспособность страны, и был занят поисками своего места в новой реформированной стране и участиями в восстаниях.

Накануне Первой мировой войны Россия выполняла большую кораблестроительную программу, без которой было невозможно восполнить потери флота, понесенные в Русско–японской войне. Потом началась Первая мировая война, и строительство боевых кораблей стало еще более актуальной задачей. В 1914 году Россия имела уже двенадцать сверхмощных кораблей в разных стадиях готовности. Что с ними стало? К концу Гражданской войны в России их осталось всего четыре, а из них лишь три в жалком, но боеспособном состоянии. А это итог гражданской революции. Первое, что сделало Временное правительство, когда пришло к власти после Февраля 1917 года, — прекратило финансирование судостроительной программы. То есть был царь — были деньги на флот. Часть судов погибла в судостроительных верфях; что то распилили на металлолом, а орудия главного калибра подарили финнам, и те еще успели пострелять из них по русским солдатам во время советско–финской войны 1939–1940 годов; а часть затопили в 1918 году — по приказу Ленина специально прибывший в Новороссийск товарищ Раскольников затопил весь Черноморский флот, находившийся во власти большевиков. Официальная версия — «чтобы не достался немцам». За период революции и Гражданской войны (1917–1922) захвачены, затоплены, потоплены, сгорели, интернированы, взорваны — 172 корабля и судна российского флота.

В февральской революции 1917 года целенаправленный террор в самые первые дни был направлен только на флотских офицеров. В первый день были убиты тридцать шесть офицеров из Кронштадта (не считая мичманов), одной из первых жертв стал вице–адмирал Р. Н. Вирен — командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта. При этом сухопутных офицеров целенаправленно не уничтожали в Петрограде. Около 300 флотских офицеров были арестованы и просидели в тюрьме с марта до октября 1917 года, а Временное правительство никак «не могло» их освободить. Только в одном Севастополе было уничтожено до 700 человек. Ленин в своих работах того времени пишет ничего не скрывая:

Кратко резюмируя, можно сказать: когда мы видим историческое событие, надо не забывать, все, что нам показывают — это верхушка айсберга, а есть еще его невидимая, подводная часть. Поэтому, когда мы рассматриваем революцию, как эффективный способ превращения цивилизованной территории в нецивилизованную, надо понимать, что без должного финансирования заинтересованной стороной, без силовой поддержки в виде той Третьей силы, о которой писали в предыдущих главах, — революция невозможна. Как правило, заинтересованной стороной являются не вновь появившиеся политические фигуры, а игроки, чья гегемония на исторической арене на протяжении многих веков не вызывает сомнений и превратилась в традицию господства. Попытка оспорить гегемонию такого игрока, заканчивается ударом на упреждение. Любое стремительно развивающееся государство, особенно в сфере военно–промышленного комплекса, с экспансивными интересами вызывает опасение у других мировых игроков. Как показывает история, «союзники» не всегда преследуют озвучиваемые цели. В результате так называемой «партнерской помощи» выводились из строя те военно–промышленные предприятия, вооружение и техника, которые потенциально порождали конкуренцию и представляли из себя средства демонстрации военной мощи в региональном и планетарном масштабе. Управляемый хаос в результате проводимых операций Третьими силами — идеальное средство сдерживания вновь появившихся конкурентов на мировое господство, и инструмент реализации экспансивных геополитических планов.

Война, как само по себе событие не «цивилизованное толка», не только способна «забирать» (это касается людских жизней, инфраструктуры, материальных и финансовых ресурсов), но и «давать» миру новые явления и открытия. Все это касается «Крымской» войны, как принято ее называть в России, в силу апофеоза напряжения в Крыму. Военная и гражданская журналистика зародились в этот период, а соответственно появилась первые образцы пропаганды, которые настроили большую часть населения Европы в нужное русло. Во время этой войны начал активно использоваться телеграф для связи с Генеральным штабом, что давало неоспоримое преимущество перед противником. Во время крымской кампании появились первые сестры милосердия и гипсовые повязки, сигареты и регулярные прогнозы погоды.

Накануне войны российского императора Николая І наверняка одолевала некая иллюзия могущества. Имперский правитель слыл настолько самоуверенным, что не обращал внимание на донесения своих министров по поводу промышленной отсталости своей страны. Разумеется, читая строки немецкого автора, посвященные российскому императору Николаю І, невольно удивляешься самолюбованием:

Даже после всемирной выставки, проведенной в 1851 году в Лондоне, где были продемонстрированы результаты промышленной революции англичан, в том числе в сфере вооружения, никто не задумался о технологическом отставании царской армии. Именно нехватка, практически полное отсутствие нарезного оружия (ключевая новация того времени) будет одним из главных препятствий к реализации амбиций Николая I. При этом не понятно, чем руководствовался царь, только ли амбициями, но он вдруг потребовал протектората над всем христианским населением Османской империи, которая, надо сказать, находилась в состоянии упадка. И только прямая военная помощь Великобритании, России, Франции и Австрии позволила султану сберечь Константинополь от мятежного вассала Мухаммеда Али Египетского. Но и этого видно было царю Николаю недостаточно, мысли не покидали его по отделению балканских владений Османской империи, населённых православными народами, и по контролю над турецкими проливами Босфор и Дарданеллы.

Это не понравилось не только Турции, но и ее союзникам — Великобритании и Австрии. Российское правительство еще умудрилось вовлечь в дипломатический конфликт Францию, которая хотя и не разделял планов англичан по ослаблению России (так как Париж веками воевал с Лондоном), но вынуждены были присоединиться к союзу против русских по совокупности причин. Сначала разгорелся дипломатический конфликт из–за ключей от христианских храмов в Иерусалиме и Вифлееме: французская сторона добились, чтобы турки отдали контроль над ними католикам, а российская требовала привилегий для православных. Многие историки сошлись во мнении, что Российская империя до Крымской войны и без того имела достаточно привилегий на Черном море: корабли без проблем ходили в Средиземное море через турецкие проливы, а православные паломники беспрепятственно имели возможность посещать Святую землю. Все–таки видятся со стороны царя амбиции исключительного право влияния на православный мир.